Пятнадцать лет спустя, или...
5 июня 1998 года был подписан в печать журнал МЕГА № 2 (26) 1998. В этом номере, среди прочих других материалов, был размещен мой рассказ «Баллада о безграничной любви». Исходники ушли в типографию, там, говорят, их напечатали… И номер исчез! Много было сложено самых разных и порой просто невероятных слухов, отчего же такое случилось, но до истинной причины никому так и не удалось добраться. И вот только буквально на днях, когда уже и старики не помнили начала этой истории, мне посчастливилось добыть один из экземпляров этого журнала. Придет время, я выложу в сеть и все остальные материалы номера (если , конечно, их авторы выразят на то свое письменное согласие), а пока я выставляю только свой рассказ. Итак:
«БАЛЛАДА О БЕЗГРАНИЧНОЙ ЛЮБВИ»
Как-то возвращаясь с охоты на великанов, лэйн Аллуэй, утомленный долгой дорогой, уже совсем было собрался заночевать под открытым небом, но тут его верный оруженосец увидел вдали огонек. Путники пришпорили усталых лошадей, и через каких-то полчаса подъехали к замку. После недолгих переговоров со стражниками подъемный мост со скрипом опустился, и славный лэйн в сопровождении оруженосца въехал во внутренний двор. Господа ужинали; слуга, не задерживая проголодавшихся гостей, провел их в просторный зал, служивший трапезной.
- Лэйн Аллуэй! - объявил слуга, и хозяин замка, худощавый с мужественным лицом старик, удивленно вскинул брови. Лэйн Аллуэй! Гроза подземной нечисти и победитель драконов! Лэйн Аллуэй удостоил его скромное жилище своим присутствием! Старик был несказанно польщен. Однако, не теряя собственного достоинства, он не спеша поднялся, сдержанным кивком головы поприветствовал знатного гостя, а затем с тем же достоинством представил ему свое немногочисленное семейство: супругу, лэйни Эсс, шестилетнего наследника эйна Уистана и дочь, эйни Ильфиллу.
О, Ильфилла! Прелестное и милое создание. И как она могла остаться равнодушной к лэйну Аллуэю, если он давно уже был для нее легендарным героем, чудесным образом сошедшим со страниц ее любимых романов!? Красивый и отважный, элегантный и учтивый, лэйн Аллуэй, сам того не подозревая, стремительно и бесповоротно покорил неопытное девичье сердце. Но, будем справедливы, нашему странствующему герою тоже не удалось избежать стрел проказника Купидона. Черные бездонные глаза и нежный голосок дочери хозяина хмельным вином окропили сердце мужественного воина. Верный оруженосец Тэр был крайне удивлен поведением своего господина за ужином - лэйн сбивчиво и с явной неохотой повествовал о своей недавней победе над людоедом Герулафом, долгое время державшим в страхе всю округу. Да и вообще, от привычного застольного бахвальства не осталось и следа. Где громоподобный смех, где разбитые вдребезги кубки, где к месту ввернутое крепкое словцо?! Нет огрубевшего в походах воина, осталась только одна его бледная тень.
Зато хозяин замка, лэйн Даркигорт, был, что говорится, в ударе. Старик уже неоднократно приложился, и поэтому то и дело восклицал:
- А помните, любезный лэйн, дело у Птичьего Ручья? Да-да, в год нашествия граттов! Так я тогда... - и начинал рассказывать, размахивать руками, наливать...
Лэйн Аллуэй рассеянно слушал хозяина, и если отвечал, то невпопад, и все смотрел в ту сторону стола, где сидела Ильфилла. О, бедная юная эйни! Этот взгляд беспрестанно приводил ее в смущение!
Но вот наконец ужин завершился, гостей проводили в отведенные для них покои, и вскоре замок погрузился в темноту. Накрапывал убаюкивающий дождь, все быстро заснули. Один лишь лэйн Аллуэй всю ночь проворочался в мягкой постели. Быть может, ему привычнее седло под головой, нежели эти пуховые выдумки?.. О, нет, простите! В ту ночь не только он один страдал бессонницей! Что это там за стройный силуэт на башне? Кто это мечтает при полной луне?
Потом ночь кончилась, а дождь не перестал, и хозяева стали уговаривать гостя переждать непогоду. Тот несколько поспешно согласился. Вот тут-то всё и началось! Лэйн Даркигорт не вышел к завтраку, сославшись на ломоту в суставах - проклятая погода! - лэйни Эсс занялась рукоделием, а малолетний наследник эйн Уистан, пользуясь отсутствием отца, сбежал на псарню. Иначе говоря, обстоятельства сложились таким образом, что знатный гость и юная хозяйка замка оказались предоставленными самим себе. Вначале эйни Ильфилла очень стеснялась гостя, почти совершенно незнакомого ей мужчины. Да и лэйн Аллуэй чувствовал себя несколько скованно. Но, разговорившись за завтраком, они продолжили беседу в библиотеке, а затем и на балконе. А назавтра, лишь только прекратился дождь, они спустились в великолепный сад, где и прогуляли до самого заката.
Прошла неделя. Лэйн Даркигорт все продолжал болеть, эйн Уистан пропадал на реке, а лэйни Эсс если что и замечала, то не подавала вида, с утра до вечера просиживая за рукоделием. И вот при таком вольном и невольном попустительстве своих ближайших родственников эйни Ильфилла повела себя крайне неосмотрительно: не будучи даже помолвлена со своим кавалером, она- трижды! - позволила ему поцеловать тыльную сторону своей левой ладони! После чего…
Нет, не пугайтесь, господа, лэйн Аллуэй выказал себя с наилучшей стороны - сразу же после случившегося он немедленно спустился в гостиную и испросил у лэйна Даркигорта руки и сердца его дочери. Услышав подобную новость, хозяин замка нахмурился и после некоторого молчания строго ответствовал, что дело затеяно слишком серьезное, а посему скорого решения тут быть не может. Любезный гость, вне всякого сомнения, получит ответ... но не раньше зимы!
Однако Даркигорт только напускал на себя строгость. На самом деле он был горд и счастлив, а тянул с ответом только с тем расчетом, что по осени он сдерет со своих вассалов по три шкуры и тогда сможет не только расплатиться с долгами, но и выправить дочери приличное приданое.
Итак, вопрос был задан и ответ получен. Не смея более компрометировать Ильфиллу своим присутствием и, кроме того, опасаясь впасть в еще больший соблазн, лэйн Аллуэй уже на следующее утро покинул сей гостеприимный замок. Прибыв домой, он первым делом сжег письма Ансаззы ур Лакемак и еще одной дамы из Ферри, имени которой я Вам не назову по вполне понятным причинам, затем повесил у себя в опочивальне большой портрет эйни Ильфиллы, подаренный ему перед расставанием. Портрет был повешен так ловко, что вечернее солнце, заглядывая в окно опочивальни, могло любоваться им до самого заката. Заметим для памяти: окно выходило на запад.
Но о вечернем солнце думать еще рано, потому что в ту осень на сердце у лэйна Аллуэя пело только радостное утро. Он знал, что где-то там, в далеком скромном замке Даркигортов, о нем непрестанно думает самая красивая девушка королевства.
А потом наступила зима. Лэйн Аллуэй отправился на ежегодный турнир в Парпенштам, где, по предварительной договоренности, он должен был встретиться со своим будущим тестем. Явившись на турнир, Аллуэй узнал, что Даркигорты уже прибыли.
Выехав на ристалище, наш герой увидел в одной из лож свою возлюбленную - и силы его тотчас утроились. И без того будучи бесспорным фаворитом состязаний, наш славный лэйн легко одолел соперников и был провозглашен победителем. Не успели еще смолкнуть фанфары, как Аллуэй направился к ложе Даркигортов, учтиво поклонился и предложил Ильфилле руку и сердце, на что последняя, с согласия отца, с восторгом ответила “да!”
Начались шумные приготовления к свадьбе. Лэйн Даркигорт и лэйн Аллуэй не знали ни минуты покоя. Заботы, заботы, заботы... Ильфилла же в эти дни оставалась наедине с матерью. Лэйни Эсс, вполне довольная удачной партией, тем не менее, мать есть мать, предостерегала дочь от чрезмерно радужных ожиданий.
- Не забывай, - говорила она, - что ты дочь разорившегося родителя, а твой жених богат и знаменит, он на кроткой ноге с королем. Так что будь осторожна, моя крошка, и лишь только тогда, быть может, счастье улыбнется тебе.
Вот так лэйни Эсс напутствовала дочь. И это тоже не грех заметить на память.
Но вот приготовления закончились. Сыграли свадьбу: вся округа пила и танцевала целую неделю. Затем старые Даркигорты уехали, а Ильфилла поселилась в той самой опочивальне, где вот уже полгода висел ее портрет.
К чести молодых, не премину заметить, что опасения лэйни Эсс были напрасны. Лэйн Аллуэй буквально носил свою юную супругу на руках. Он угадывал ее малейшие желания, исполнял любые прихоти. Он дарил ей благоухающие розы зимой и подснежники осенью. Ильфилла носила такие наряды, какие не снились самой королеве. За камешек в ее перстне можно было запросто купить самое дорогое поместье, а диадема - да простят меня слушатели - открыла бы ворота в рай. Как-то за ужином лэйни обмолвилась о том, что хорошо бы в жаркий летний день ходить по тенистым аллеям - и уже наутро ее взору предстал великолепный парк, высаженный за одну ночь. При этом не лишним будет напомнить, что лэйн Аллуэй терпеть не мог лесов - ведь там можно было запросто угодить в засаду..
.
Однако разве это главное?! Молодожены любили и были любимы. Ни одно облачко не омрачало их счастья - вот это действительно важно.
Но вот как-то вечером лэйни готовилась ко сну и как бы между прочим заметила, что до чего было бы прекрасно, если бы солнышко заглядывало в их опочивальню не вечером, а рано поутру.
- О, это очень просто сделать, моя дорогая, - беспечно ответствовал лэйн. - Стоит лишь нам перебраться в правое крыло, откуда такой прекрасный вид на озеро.
- Ты не совсем правильно понял меня, мой милый, - со вздохом возразила ему лэйни. - Мне вовсе не хочется покидать наше уютное гнездышко. Но как было бы прекрасно, если бы солнышко заглядывало к нам по утрам!
Лэйн Аллуэй рассмеялся. (О, бедные мужчины! Как часто вы бываете слепы и беспечны, как поздно замечаете вы надвигающуюся грозу!)
- Но я же не могу заставить солнце ходить с запада на восток! - резонно рассудил отважный лэйн. - Не так ли, любовь моя?
- Да что ты, милый, Господь с тобой! - воскликнула лэйни Ильфилла. - Ты у меня такой хороший, такой умный, такой сильный. Ты же так любишь свою женушку... Придумай что-нибудь ради нашей любви!
Первая морщинка пересекла лоб лэйна Аллуэя. Он наконец понял, что дело приняло нешуточный оборот, немного помолчал и предложил следующее:
- А не построить ли нам, моя крошка, на соседнем холме еще один замок? Точь-в-точь такой же, как этот, только чтобы окно нашей опочивальни выходило на восток.
- Ах, ну зачем же, дорогой! У нас здесь такой прекрасный вид. Ты еще любишь меня?
- Да, конечно! - горячо воскликнул лэйн. Потом, немного помолчав, несмело предложил: - А что, если нам разломать этот замок, а на его месте построить такой же, разве только что окно сделать так…
И, растерявшись, замолчал.
- Ах, милый! - горестно, чуть слышно промолвила лэйни. - Мне кажется, ты совсем не любишь меня. Я хочу жить в этом замке, в этой опочивальне, мне все здесь нравится. А не хватает... Ах, милый, ты любишь меня?!
На этот раз лэйн Аллуэй ничего не ответил. Он просто не слышал вопроса - голова у него шла кругом; отважный воин пребывал в полнейшем смятении.
А его юная супруга тем временем уткнулась головой в подушку. Плечи лэйни Ильфиллы едва заметно вздрагивали; она тихонько плакала и думала: «Ах, матушка была права! Он знатный лэйн, а я... я для него никто! Он думает, что я настолько глупа, что могу требовать его повернуть солнце вспять! Где я ошиблась, в чем я была не права?!» Однако так и не разрешив этого мучительного вопроса, лэйни Ильфилла забылась в тревожном сне.
Кстати, и о лэйне Аллуэе тоже нельзя было сказать, будто ему в ту ночь привиделись приятные сновидения. Напрасно он тогда до самого утра ломал голову, пытаясь отыскать причину печали любимой супруги. Потому что еще не родился и вряд ли когда-либо родится мужчина, который сумеет понять сердце женщины. Основная причина здесь в том, что мужчины, как правило, действуют (и, к сожалению, мыслят) излишне прямолинейно. А уж о их самоуверенности и говорить не стоит. Поэтому нечего удивляться тому, что уже утром, даже еще не позавтракав, а только постояв у злополучного окна и посмотрев на достаточно скромных размеров и к тому же тусклый, затянутый дымкой солнечный диск, лэйн Аллуэй с беспечностью подумал, что эта задача не так уж и невыполнима. Подумав так, он сразу просветлел, приказал срочно седлать лошадей и готовить повозку, после чего обернулся к супруге и веселым голосом сказал
:
- Не беспокойся, милая. Уже в вечеру я буду дома. А следующим утром, я думаю, твоя мечта исполнится. Верь мне!
Лэйни Ильфилла настороженно молчала. А лэйн Аллуэй поспешил в Парпенштам. Вечером он вернулся. Он был в прекрасном расположении духа. А все его люди, включая оруженосца Тэра, изрядно навеселе. Но, тем не менее, они с величайшей предосторожностью обращались с повозкой, которая, похоже, была гружена чем-то очень, очень ценным. Или столь же очень хрупким. Но вот что именно было в повозке, лэйн Аллуэй объяснять отказался. Он только сказал:
- Это сюрприз для тебя, моя милая. Две деревни, мельница и пастбище. Но зато какая прелесть!
Слуги закатили повозку в каретный сарай, а господа отправились ужинать. Ужин прошел как обычно. Ночь тоже. Правда, лэйни Ильфилла спала очень плохо, загадочная повозка даже во сне не давала ей покоя. Поэтому лэйни Ильфилла проснулась очень рано.
Но лэйн Аллуэй уже тоже не спал! Он сидел на краю ложа и гордо поглядывал то на лэйни Ильфиллу, то на окно. Лэйни тоже глянула в окно…
И ахнула! Там, в нежной утренней дымке, из-за горизонта поднималось солнце! А вид был тот же самый: пруд, сторожка садовника, за ней тисовая роща. А за рощей восход!
- Милый! - вскричала счастливая лэйни. - Ты волшебник!
- Ну, в некотором смысле, да, - ответствовал не менее счастливый лэйн. - Это магистр Максимиус мне присоветовал. Материал тоже он подбирал…
Но лэйни его уже не слушала! Она подбежала к окну, распахнула его…
И остановилась, словно громом пораженная. Солнце исчезло! Пруд, сторожка, тисовая роща, всё это осталось на месте, а вот солнца уже не было! Лэйни Ильфилла не знала, что и думать. А лэйн Аллуэй беспечно продолжал:
- Вот что такое настоящая наука, моя дорогая. Это такая сила! Вот взять даже эти волшебные стекла, которые, вроде бы, и не зеркала в привычном смысле этого слова, но, тем не менее, способны производить такие удивительные оптические эффекты, что просто диву даешься. Но это только начало, моя милая крошка. Я теперь возьмусь за это самым серьезным образом. У нас же такая богатая библиотека, там столько мудрых книг, что теперь любая твоя прихоть…
И вот только тогда лэйн Аллуэй опомнился. Он, наконец, заметил, что его любезная супруга уже давно не смотрит в окно, а смотрит только на него. И еще как смотрит! Лэйн сразу смутился и замолчал. А лэйни, собрав все свои силы, дабы не расплакаться, мысленно призвала на помощь Всевышнего и срывающимся голосом спросила:
- Мой милый, но это же просто обман. Никакого солнца здесь нет!
Лэйн Аллуэй побагровел. Еще бы! Ведь его впервые в жизни обвинили в обмане! Да если бы это сделал кто-либо другой, он бы знал, как ответить! А тут сама Ильфилла. Поэтому лэйн Аллуэй сдержался и сказал:
- Нет, это никакой не обман, моя дорогая. Это научное явление. И движение солнца по небу, это тоже наука. И непреложный факт! Я беседовал по этому поводу с магистром Максимиусом, и он очень удивлялся твоим фантазиям. Он говорил, что это просто невозможно!
От таких слов лэйни Ильфилле стало очень больно. А еще очень обидно, что ее любимый супруг совсем не желает ее понимать. Поэтому она тихо сказала:
- Мой милый! Не сердись! Я ведь прошу тебя о таком сущем пустяке: чтобы солнце…
- Послушай, дорогая! - нетерпеливо перебил ее лэйн Аллуэй (а надо заметить, что подобное случалось с ним впервые). - Послушай, дорогая: ну кто втемяшил в тебя этот бред?!
Выпалив сию непотребную резкость, лэйн Аллуэй сам испугался своей грубости и прикусил язык. Но поздно! Лэйни Ильфилла залилась неутешными слезами. Лэйн Аллуэй пытался было успокоить супругу, однако очень скоро убедился в тщетности своих усилий. В досаде махнув на все рукой, он кликнул слуг и уехал на охоту. До следующего утра.
Вернувшись, он застал во дворе грума, хлопотавшего возле кареты.
- Это что еще за сборы? - грозно воскликнул лэйн.
- Госпожа приказала, - равнодушно ответствовал грум, не отрываясь от работы.
Лэйн Аллуэй стремительно поднялся по лестнице, а затем не менее стремительно вошел в опочивальню. Там было довольно темно, потому что злополучное окно было плотно занавешено крепом. Лэйни Ильфилла стояла возле раскрытых сундуков и отдавала последние указания служанкам, увязывавшим дорожные узлы.
- В чем дело, дорогая? - едва выдавил из себя хозяин замка.
Вместо ответа лэйни Ильфилла зарыдала и упала к ногам любимого супруга. И только вдоволь наплакавшись и напричитавшись, она смогла ответить вразумительно(?!):
- Мой милый! Мне очень трудно покидать тебя. Сердце мое разрывается на части... но так будет лучше, поверь!
- Да что ты говоришь?! Я...
- Не надо, мой хороший, я тебя прошу! Я знаю, ты добрый и благородный, ты никогда не скажешь, что я недостойна твоей любви... Но я же вижу это! А посему, зачем быть в тягость любимому человеку? Я лучше уеду. К маме. Она предупреждала...
- Очнись, Ильфилла! - ужаснулся лэйн Аллуэй. - Это же как в дурном сне! Я расстелюсь у твоих ног, каждое твое слово будет для меня законом...
- Слова! Слова! - воскликнула лэйни Ильфилла и с укором кивнула на закрытое крепом окно.
...Проводив взглядом скрывшийся за окном экипаж, лэйн Аллуэй потребовал пару шипучего с перцем и удалился в библиотеку. Там славный воин сел на широкую дубовую скамью, налил полный кубок, шумно вздохнул, осмотрелся...
И вздрогнул, словно громом пораженный! Прямо напротив него, на третьей полке снизу стоял старинный фолиант, на корешке которого горело золотыми буквами название: «Небесная механика». Лэйн подскочил и, опрокинув бутылки с шипучим, бросился к полке, схватил фолиант, жадно раскрыл его...
И до сих пор лэйн Аллуэй читает, перечитывает эту книгу, пытаясь вникнуть в суть Перводвижения. Лэйн - храбрый, настойчивый воин, и посему я каждый день молю только об одном - пусть не сегодня, а хотя бы завтра лэйн Аллуэй остановит светила!