Лев Николаев "Под немецким сапогом" Часть 11
16 ноября. Видел сегодня, как по Пушкинской улице немцы вели военнопленных. Ужасное зрелище. Эти несчастные, несмотря на двадцатиградусный мороз, были одеты в рваные шинели. Все они были худые, грязные, еле держались на ногах. Видимо, немцы заставляют их голодать и обращаются с ними как со скотами. В это время ко мне подошёл какой-то пожилой господин и сказал: «Вот до чего большевики довели людей. Ну как они победят с такими вояками?» Я ничего не возразил этому хаму, тем более что он мог быть провокатором из гестапо. Лично я подумал, что недалёк то час, когда Красная Армия будет в Харькове.
17 ноября. Немцы расстреляли семнадцатилетнего юношу за то, что он своровал бутылку вина из погреба Ветеринарного института17, где немцы устроили военный госпиталь. Суда и свидетелей не было. Юношу обвинили в краже и тут же расстреляли.
19 ноября. Постепенно узнаю о различных зверствах немцев. оказывается, они расстреляли в Днепропетровске профессора Безчинскую за то только, что она была еврейка, а в Харькове они повесили на Московской улице18 доктора Бородкина, гинеколога. Его очень любили его пациенты. Говорят, что он был милым и добродушным человеком.
* * *
Немцы и итальянцы ненавидят друг друга. Одна украинская женщина везла продукты из Полтавы в Харьков. Она примостилась на тормозе одного товарного вагона. Вдруг она услышала лай и на неё набросилась собака. Немцы специально дрессируют собак, чтобы бросаться на людей, одетых в гражданское платье. Собака начала кусать женщину. Та стала кричать. Рядом стоял эшелон с итальянскими солдатами. Один из них, увидев, что собака набросилась на женщину, застрелил собаку из револьвера. Но тут появился немец, хозяин этой собаки. Произошло столкновение между немцем и итальянцем. Но к этому последнему прибежали его соотечественники. Немцу пришлось ретироваться.
* * *
В немецком госпитале, расположенном рядом с музеем анатомии, целое лето немцы откармливали своих свиней пшеничной мукой, чтобы сало было нежнее. И это делается тогда, когда окружающее население гибнет от голода за неимением муки.
20 ноября. Кончилась дровяная поэма. Дров опять нет. Нужно где-нибудь раздобыть их. Но где?
23 ноября. Два немецких офицера были расстреляны в Харькове за коммунистическую антифашистскую пропаганду. Они успели передать письма на родину. Есть основания думать, что эти письма попали в надёжные руки и что они дойдут по назначению.
24 ноября. Повидимому, в связи с событиями под Сталинградом в Харькове осталось мало немцев: все резервы брошены на фронт...
26 ноября. Немцы отнюдь не сочувствуют лозунгу самостоятельной Украины. Они хотят, чтобы Украина была немецкой провинцией. Розовые надежды украинских националистов постепенно рассеиваются.
28 ноября. В Александровской больнице19 служил доцент Рахманинов. Недавно его застрелил один немецкий врач за то, что Рахманинов якобы способствовал бегству военнопленных из больницы. Врач убил врача. Какая дикость!
30 ноября. Мобилизация молодых людей в немецкую армию находится сейчас в полном разгаре. Олег не ночует дома. Уже несколько раз ко мне ночью приходили управдом и украинские полицейские и спрашивали, где мой сын. Я отвечал, что не знаю, где он находится. «Как это так? Отец не знает где находится сын!» - заявляли они. Однако, они уходили не солоно хлебавши. Я им так и не сказал адреса Олега.
1 декабря. Служительница музея анатомии М. С. Мазилкина пошла сегодня с вёдрами за водой. Она ещё не успела набрать воды в баке, расположенном на площади Дзержинского, как вдруг с криками и бранью на неё набросился немец. Он дал ей две оплеухи. Служительница бросилась бежать. Немец преследовал её с ружьём в руках, но не выстрелил.
2 декабря. Олег имеет возможность слушать советское радио. Он сообщил мне о разгроме немцев под Сталинградом. Разбита их шестая армия, та самая, которая долгое время была расположена в Харькове.
6 декабря. У Мать знакомой моей жены была мать, крепкая старуха 72 лет, она получала пенсию в отделе социального обеспечения управы. Недавно немцы забрали её и ряд других стариков и инвалидов, чтобы отвести из в Хорошевский дом инвалидов. После этого от старухи больше не было известий. Её дочь обратилась в отдел социального обеспечения и там она узнала неофициально, что немцы уничтожили всех инвалидов, вывезенных из Харькова. Не ручаюсь за достоверность этого факта, но, зная жестокость немцев, считаю его очень правдоподобным.
7 декабря. На Павловке в одной из хат жил немецкий солдат. Когда его часть покинула Харьков, он остался здесь на положении дезертира. Окружающим он заявлял, что ему русские нравятся и что ему противно воевать с ними. Все его очень любили только ему сочувствовали, так как он был честным и добрым малым. Однако нашёлся, повидимому, какой-то мерзавец, который донёс об этом дезертире немецкому командованию. Недавно в дом, где ночевал этот дезертир, явился немецкий офицер в сопровождении нескольких солдат. При обыске он потребовал, чтобы дезертир пред’явил свои документы. Тот сделал вид, что идёт за ними в соседнюю комнату, а сам выпрыгнул в окно хаты и бросился бежать. Офицер выстрелил в него и тяжело ранил. Дезертир упал на улице. Офицер отдал приказ не подходить к раненому, не оказывать ему помощи, не давать ему есть и пить. Дезертир пролежал трое суток на морозе без еды и питья. Он умолял, чтобы его прикончили, но все боялись подойти к нему и нарушить приказ. После трёх суток адских мучений дезертир скончался. Немцы очень жестокий народ!..
* * *
Население города наконец поняло, что Харьков будет скоро занят советскими войсками. Некоторые радуются этому, другие огорчены этой перспективой. Но Почти все говорят о том, что главной опасностью для мирных жителей является немцы. то, что при эвакуации города они могут выгнать всех жителей из Харькова, как они это сделали в Воронеже и Сталинграде. Куда итти тогда по таким морозам? Жена и я решили, что мы останемся даже если немцы взорвут дом, где мы живём. Мы спрячемся где-нибудь в развалинах, и дождёмся прихода советских войск или погибнем. Я думаю о том, где бы раздобыть оружие, чтобы защищаться, если немцы поведут меня на расстрел.
* * *
В Институте ортопедии лежал один начальник украинской полиции. При советской власти он тоже где-то служил. Вот благодаря таким предателям и мерзавцам Гестапо хорошо осведомлено об украинских гражданах.
8 декабря. Слышал от служителя А. И. Лещенко: здание института анатомии находится рядом с гостиницей «Интернационал»20 (ныне - Soldatenheim). В течение прошлой зимы во дворе этой гостиницы производились массовые расстрелы. Несчастных «судили» в гостинице. Затем их выводили на двор и заставляли рыть себе братские могилы. Их уничтожали стрельбой из пулемётов, расположенных в окнах гостиницы. Убивали не всех приговорённых. Оставшиеся в живых должны были закапывать тех, кого уже расстреляли, а затем убивали последнюю партию пленных. Служитель говорит, что таким образом немцы уничтожили несколько тысяч человек. Может быть он преувеличивает, но даже если уменьшить эту цифру в десять раз, всё же получается жуткая картина. Ведь При этом немцы расстреливали и стариков, и женщин, и детей.
10 декабря. Вчера кладовщик института ортопедии поскользнулся и упал на улице. При этом он сильно расшибся. Но беда была в том, что, падая, он увлёк за собой проходившего мимо немецкого офицера, который тоже упал. а это преступление кладовщика отвели в полицию. Там его били целую ночь. Моя жена видела его всего окровавленного.
Говорят, что один офицер поскользнулся на улице и упал. За это расстреляли управдома, который не позаботился посыпать тротуар жужелицей или песком.
* * *
Немцы затеяли изменить фасад здания «Гигант». Не понятно для чего им это понадобилось. Работа началась уже четыре или пять месяцев тому назад. Человек сорок истощенных пленных и согнанных на работу женщин держат лопаты в руках и делают вид, что копают землю и ворочают камни. И это называется работой! Или вот ещё картина: телега, нагруженная нечистотами, волочится и подталкивается двадцатью военнопленными, которых впрягли вместо лошади. Пленные настолько исхудали, что еле держатся на ногах. Телега медленно движетсягается... Так немцы, экономя лошадиную силу, используют даровую силу истощённых, умирающих от голода людей. Рядом с этими полумёртвыми людьми, из последних сил подталкивающими телегу, идут два жирных немца с винтовками. Жалко, что нельзя было сфотографировать это возмутительное зрелище.
13 декабря. В сегодняшнем номере газеты «Нова Україна» напечатана статья В. Домонтовича «У свЁтЁ руїн Ё занепаду». В своей ненависти к русским этот «щирий» украинец договорился до того, «Волохов Гончарова, босяки Горького, герои Андреева, опоэтизованные масоны и анархизм Толстого, Вера Павловна из “Что делать?” Чернышевского - всё это идейный деструктивизм, нигилизм, анархизм, всё это - предтеча московского большевизма.» Дурак! Во-первых, в произведениях украинских писателей (Франко, Коцюбинский и т. д.) немало аналогичных типов революционеров. А во-вторых, этот Домонтович не понимает, что это большая похвала большевизму, если действительно великие русские писатели отразили в своих произведениях стремление народа к бунту, т. е. к справедливости и правде.
16 декабря. Я был вызван в немецкую комендатуру к некоему доктору Рейхелю. Этот «доктор наук» потребовал, чтобы я передал ему 32 черепа, происходящие из Старого Салтова. Эти черепа были уже несколько раз описаны советскими учёными, в частности моей сотрудницей Г. И. Чучукало (1926 г.) и Г. Ф. Дебенем (1933 г.). Доказано, что эти черепа принадлежали хазарам, жившим в VIII-IX вв. нашей эры. Не совсем ясно было для чего в разгар войны доктору Рейхелю понадобились черепа столь большой давности. Выяснилось, что он решил описать эти черепа заново и доказать, что они принадлежали готам, т. е. германской народности. Отсюда следует вывод, что предки современных немцев жили на Украине уже много веков тому назад, вследствие чего эта страна исторически принадлежит немцам и должна быть превращена в их колонию. Какая глупость!.. Доктора Рейхеля пришлось ждать в приёмной больше часа. Он вошёл и ни с кем не поздоровался. Возмущённый его нахальством, я попросил доц. Г. О. К-ева выдать ему черепа, а сам удалился, не попрощавшись с Рейхелем и не давши ему никаких об’яснений относительно моего ухода. Вот хороший пример того, как немцы фальсифицируют науку с политическими целями. * * *
В школе, где учится моя дочка, нет отопления. Дети мёрзнут в нетопленных классах. Наконец администрация школы поставила четыре печки. Но эти печки установили не в классах, а в зале. Таким образом дети продолжают мёрзнуть. Это странное распоряжение об’ясняется тем, что через несколько дней в школе будет ёлка. На праздник явится немецкое начальство. Директор школы, украинский националист, решил принять почётных гостей в тёплом помещении. А что касается детей, то они могут простуживаться в холодных комнатах. Разве это имеет какое-либо значение!.. Немецкие офицеры будут думать, что дети учатся в тёплых помещениях. Чего ради они об’явят ещё благодарность «господину директору» за образцовую постановку дела в школе.
18 декабря. К. П. Антимонова рассказала следующее: На Петинке (улица Плеханова) на крыше одного дома стоят несколько человек. Они осуждены немцами умереть от голода якобы за совершение ими кражи. Дом окружён стражей. Убежать невозможно. Люди мучаются от голода и жажды. Среди осуждённых имеется двенадцатилетняя девочка. Её мать ходит по тротуару рядом с домом и кричит от ужаса. Она тщетно умоляет немцев отпустить её дочь.
Мне не хочется верить этому. Это было бы слишком ужасно.
25 декабря. На рождественский обед жена приготовила вечную пшённую кашу, конечно, без масла и неудобоваримый пирог с капустой. Конечно Это лучше, чем то, что мы ели на Рождество 1941 г. Но это, конечно, всё же далеко от идеала. Хочется выпить вина или водки пива, но об этом мечтать не приходится. При немцах это вероятно будет недоступно. Заболел сын. Лежит с высокой температурой. Грустно на душе. Хочется всё забыть, умереть.
26 декабря. Слышал от Е. П. Васенко: одна её знакомая согласилась выйти замуж за немецкого солдата. Этот последний написал домой, получил разрешение от правительства на брак с украинкой и благословение родителей. Тем временем невеста перерешила и [заявила] сказала, что она не хочет выходить замуж. Тогда солдат заявил об этом в немецкую полицию. Невесту арестовали и избили так, что она должна была лечь в госпиталь. Жених заботился о ней, навещал её в госпитале, об’яснялся в любви, носил ей подарки. И в конце концов девушка согласилась выйти за него замуж. Это воздействие полиции на невесту является весьма любопытным.
29 декабря. Сын болен очень серьёзно. У него - брюшной тиф. В аптеках отсутствуют самые примитивные лекарства. В течение 14-ти месяцев своего пребывания в Харькове немцы не только не снабдили город медикаментами, но разграбили один аптечный склад и взяли под свой контроль другой склад. В результате в аптеках отсутствуют жаропонижающие, наркотики, кофеин и другие лекарства. Их можно купить где-то на базаре по баснословным ценам. Например, порошок сульфидина был приобретён за 105 рублей (шесть порошков обошлись 630 рублей). Они предназначались для одного больного ребёнка и родители были, конечно, готовы на любую жертву... Ампуллу кофеина можно купить за 15-20 рублей. Ампулла морфия стоит 25 рублей. Все эти лекарства добываются у немцев русскими санитарками, работающими в немецких госпиталях. Немцы спекулируют лекарствами, как и другими вещами.
30 декабря. У Олега температура держится около 40°. Все ночи я просиживаю у его постели. От окружающих приходится скрывать, что у него тиф. Если узнают, его заберут в больницу, а там - неминуемая смерть. В больницах не топят. Больных брюшным тифом кормят пшеном и всякими отбросами. Они дохнут как мухи. Кроме того Олега нельзя перевозить в больницу из-за его бреда: он бредит о том, что бьёт немцев, что командует партизанами, что он служит в Красной Армии. Кстати, благодаря его бреду я узнал кое-что о его деятельности в течение последних месяцев.
Весной этого года Олег поступил на службу переводчиком в одно военное немецкое учреждение по ремонту автомобилей (NSKK). Первоначально я отнёсся к этому несочувственно. Однако, Олег доказал мне, что эта служба освобождает его от мобилизации в немецкую или вернее украинскую армию или от принудительной посылки на работу в Германию. На службе Олег познакомился с несколькими пленными советскими командирами и, в частности, с Михаилом Матухновым. Эта группа, состоящая, кроме Олега, из коммунистов, образовала подпольную организацию из семи членов. Цель её заключаласьется в том, чтобы захватить у немцев автомобили тогда, когда они будут отступать и передать эти трофеи Красной Армии. Кроме того организация стремилась к тому, чтобы организовать устраивать побеги военнопленных. Ещё летом Олег способствовал побегу двух военнопленных. Осенью он должен был бежать в СССР с группой пленных. Но немцы узнали об этом. Начальник учреждения, национал-социалист с большим стажем, пьяница и развратник, велел собрать всех пленных и в их присутствии тыкал Олегу револьвером в бок и кричал, что он его застрелит. Однако, за отсутствием доказательств это дело заглохло. Олег носит в кармане два паспорта, которыми он намеревается снабдить пленных, собирающихся бежать. Члены семёрки (сем[ь]еро козлят, как они себя называют) очень любят друг друга и особенно Олега, младшего из них. Он слепо выполняет все постановления своей организации. Олег с энтузиазмом отдался подпольной работе и ждёт с нетерпеньем прихода Красной Армии.
Михаил впервые посетил Олега дома. Он произвёл на меня очень хорошее впечатление. Михаил рассказал в частности что в одном селе около Харькова немцы убивают всех крестьян, выходящих из хат позже 6 часов вечера. Они запрещают хоронить трупы в течение трёх дней. Эти трупы валяются по всему селу. Среди них есть старики, женщины и дети.
1 января 1943 г. Грустно встречали Новый год. У Олега температура колеблется между 40° и 41°. Я испытываю ужасный страх за его жизнь. Денег мало. Олега надо питать нежной пищей - манной кашей на молоке, яйцами, киселями, а это всё стоит очень дорого. Приходится продавать вещи за бесценок, чтобы купить Олегу необходимые ему продукты.
Сегодня я пошёл рано утром на Сумской базар. Подошёл к будке, где продаётся мясо. Узнал, что мясо продаётся по 220 р. килограмм. Между тем по твёрдым ценам мясо должно продаваться по 120 р. кило. При мне к будке подошёл молодой человек в штатском и заявил, что он арестовывает продавца за торговлю мясом по спекулятивным ценам. Торговец нисколько не смутился. Он сунул большой кусок мяса молодому человеку. Тот перестал говорить об аресте и, получив взятку, мирно удалился. Вот как промышляют на базарах украинские полицейские. Они являются одной из причин беспрерывного повышения цен.
2 января 1943 г. Немец, начальник учреждения, где служит Олег, узнав о его болезни, отказал выдать ему хлеб и паёк. Он заявил, что если русский заболевает, он выбывает на третий день из учреждения и поэтому ему ничего не полагается. У господ фашистов трогательное отношение к больным людям.
6 января. В школе, где учится моя дочь, дирекция организовала ёлку. Немцы, помогающие этой школе, принесли игрушки. Часть игрушек приобрела дирекция, а большую часть принесли дети. После праздника немцы забрали игрушки... и свои, и те, которые доставили дети. Говорят, что игрушки отсылаются в Германию. Немцы - люди бережливые! В виде подарков дети получили портреты фюрера или, как теперь говорят, «Гитлера-освободителя».
9 января. Олег рассказывал сегодня, что вместе с ним служит механик Николай. Его жену, жившую в Ростове, изнасиловали и убили немцы при первом занятии ими города Ростова. Когда советские войска вошли в город, кинооператоры сняли трупы убитых, в частности труп его жены. Он увидел свою жену на экране и поседел в течение одного дня. Сейчас он седой, хотя он ещё молодой человек.
15 января. 5 часов вечера. Темно. Слышим глухие взрывы. Это налёт советской авиации. Повидимому, советские самолёты бомбят Тракторный завод. Раз мы услышали шум советского мотора. Приятно было думать, что так близко находится вольный советский человек, который меньше чем через час будет по ту сторону фронта, среди наших, советских людей.
16 января. И жена и дочка заболели, повидимому, тоже брюшным тифом. Сын лежит на кровати, жена - на диване, дочка в нише над печкой. Я - один. Мечусь около плиты и ухаживаю за тремя очень нервными и требовательными больными. Приходится готовить для них обед, а я этого не умею делать. Положение ужасное! Ведь я тоже могу свалиться. Каждый вечер температура повышается у меня до 37,7°. Сил у меня больше нет.
24 января. Сегодня я разбросал несколько листовок на Пушкинской улице. Материалы для этой листовки я получил от Михаила, друга моего сына. Он ежедневно слушает советское радио:
Советская сводка от 23 января
Советские войска взяли на Кавказе гор. Сальск и окружили гор. Ростов. Немецкая армия на Кавказе окружена. Взято много тысяч пленных и много материала. Немецкий фронт прорван около гор. Купянска. Купянск занят советскими войсками.
* * *
Обращение советского правительства к украинским полицейским
Поворачивайте Ваше оружие против немцев, пока не поздно. Если Вы будете взяты с оружием в руках, Вы будете расстреляны. Собаке - собачья смерть.
Одну листовку я бросил в под’езд общежития украинских полицейских (недалеко от аптеки №69), три листовки я бросил около «Гиганта», две - на углу Юмовской21 и Пушкинской улиц. Это очень мало. Но у меня жена и дочка больны и нет времени переписывать эти листовки.
28 января. Проходя мимо тюрьмы по Совнаркомовской улице, я увидел грузовик. В нём сидели (или вернее полулежали) около 20 арестованных. На краях грузовика сидели украинские полицейские с ружьями. Они били прикладами по голове арестованных, которые пытались выглянуть из грузовика и взглянуть на своих родственников. Украинские полицейские в зверстве перещеголяли своих немецких собратьев.
29 января. Слышал сегодня от служителя музея А. И. Лещенко: Вчера в госпиталь, рядом с музеем, доставили около 30 пленных партизан. Некоторые, несмотря на лютый мороз, были в одном белье. Прикладами их заставили влезть в грузовик и повезли, повидимому, на расстрел.
5 февраля. Сегодня я беседовал с моей бывшей ассистенткой, д-ром Е. С. Булгаковой относительно жестокости немцев. Её дочь, Нина, является членом харьковской подпольной организации. Обе ненавидят немцев, хотя мать д-ра Б[улгако]вой является немкой и кажется даже родовитой (фамилия на фон). Д-р Булгакова служила два месяца санитаркой (Putzfrau22) в одном немецком госпитале. С ней обращались невероятно грубо, хотя знали, что она врач. Немцы (врачи и сёстры) обращались по-хамски и со своими ранеными. Например, Булгакова видела как одна сестра делала перевязку раненому немецкому солдату. Она так грубо поднимала раненную руку, что солдат чуть не потерял сознания от боли. У другого раненого (совсем ещё мальчика) получилось сильное кровотечение. Потеряв много крови, он после перевязки попросил чаю. Чай был, но сестра отказала раненому потому, что не было разрешения врача давать ему тот рацион, в который входил чай. А сама она жрала провизию, предназначенную для раненых. Как-то раз Булгаковой дали для обмывания раненого ледяную воду (а в ней плавали куски льда). Булгакова попросила тёплой воды. Тёплая вода была. Однако сестра-немка настояла, чтобы Булгакова произвела обмывание ледяной водой и заявили: «Что с ними церемониться! Это не нежные женщины, а бойцы! Они не должны бояться ледяной воды!» А через четыре дня этот сильно ослабевший раненый (кроме раны он страдал фурункулёзом) скончался.
Да. Немцы в массе очень жестокий народ.
Click to view7 февраля. Немцы панически бегут. Последние автомобили покидают Харьков. Я ходил на Благовещенский базар. С трудом купил для больной дочки два стакана крахмала и сухих вишен. На базаре - не более десятка торговок. Несколько десятков людей расхаживают по толкучке и продают свои вещи. Грабят дровяные склады. Вчера я доставил домой одно сосновое бревно (с каким трудом!). Сегодня я пробовал выкатить бревно из другого склада, но дерево примёрзло к почве и я не мог его сдвинуть с места. Моя попытка принять участие в ограблении склада кончилась лишь тем, что у меня украли мешок. «Щирые» украинцы, люди служившие у немцев, спекулянты и крупные торговцы эвакуируются в панике. Население ждёт с нетерпением советских войск.
9 февраля. В городе тихо. Управа выехала. Убежали все, у кого рыльце в пушку. Власть перешла всецело в руки немцев. Больницы и аптеки не работают. Хлеба уже не выдают. На базаре можно ещё кое-что купить, но по очень высоким ценам. Например стакан пшеничного зерна продавался сегодня по 35 рублей, стакан крахмала - 50 рублей и т. д. Я купил две свечки по 50 руб. каждая и коробку спичек за 20 рублей.
Немцы хватают людей на какие-то работы и увозят их куда-то на грузовиках. Олег покинул своё учреждение и прячется у нас. Сегодня он вышел и я боюсь как бы немцы не схватили его на улице. Его товарищи (семеро козлят) где-то спрятались. Они должны были спрятаться у меня на квартире, но, повидимому, в последний момент нашли себе лучшее убежище.
* * *
Приходилось слышать, что немцы арестовали Бекетову, сестру академика Бекетова, известного архитектора, недавно умершего от голода. Говорят, что они обвинили её в шпионаже и увезли из Харькова. За достоверность этого слуха не ручаюсь.
10 февраля. Сегодня - мой день рождения: мне 45 лет. На обед мы ели, как всегда, пшённую кашу без масла, благо кроме пшена у нас ничего нет. Впрочем, разнёсся слух о том, что к вечеру жена спечёт пирожки с капустой.
11 февраля. На Пушкинской улице (на углу Совнаркомовской) валяются три трупа - женщины, ребёнка лет десяти и немецкого солдата. Говорят, что женщина и мальчик проникли в дом, откуда только-что выехали немцы, вероятно с целью взять то, что осталось после немцев. Когда они выходили на улицу, их схватили несколько эсэсовцев. За женщину и ребёнка вступился какой-то немецкий солдат. Тогда немцы эсэсовцы расстреляли и женщину, и ребёнка, и защищавшего их немецкого солдата.
17 февраля. Советские войска вошли в Харьков. Сегодня немцы подвергли город ужасной бомбёжке. Около тридцати немецких самолётов сбрасывали бомбы на город. Перед уходом немцы взорвали лучшие здания города. Я прошёлся по Нагорной части и не узнал столь знакомые улицы. Остались остовы домов. Местами еле дымятся пожары. На тротуарах груды битых стёкол. Немцы пытались сжечь музей анатомии, которым я заведую. Это им не удалось. В одной из комнат они навалили соломы, облили её керосином и подожгли. К счастью, они ушли. В подвале анатомического корпуса квартируют несколько семей. Увидев, что немцы подожгли здание, жильцы выбили окно, влезли в комнату и разбросали горящую солому. Таким образом они спасли ценнейший музей, архив мединститута и огромное количество медицинских книг, сложенных в здании анатомического корпуса. Зато немцам удалось взорвать гистологический корпус, расположенный рядом с анатомическим. Там погибло много добра.
Несколько дней тому назад, проходя по Театральной площади, я увидел несколько немецких солдат, влезающих в нагруженный вещами автомобиль. Их провожали несколько смазливых девушек, которые высказывали пожелания о том, чтобы немцы скоро вернулись. На это один из немцев ответил: «Будь спокойна, Манечка. Мы скоро вернёмся.» Хочется верить, что это будет не так. Однако первое впечатление о Красной Армии, завоевавшей Харьков, не является вполне благоприятным. Отсутствует советская авиация. Отсутствуют моторизованные части. Очень мало автомобилей. Тяга преимущественно лошадиная. [Однако] В некоторые телеги впряжены волы. Это вызывает у всех недоумение. Как такая армия могла победить мощно вооружённых немцев, сконцентрировавших на этом фронте свои лучшие эсэсовские дивизии? У некоторых, и у меня в том числе, возникает сомнение: смогут ли советские войска в таком составе удержать Харьков?
Красноармейцы одеты тепло, не то что немцы. Кормят красноармейцев хорошо. Один лейтенант угощал Олега обедом. Олег говорит, что он не знает что он ел: кашу ли с маслом или масло с кашей, настолько каша была обильно полита маслом. Красноармейцам выдаются также консервы.
7 марта. Все работают с большим энтузиазмом. Говорят, что скоро заработают электростанция и водопровод. Носятся слухи о том, что немцы поручили взорвать электростанцию со всеми турбинами. Но будто бы главный инженер распорядился спрятать наиболее ценные части. Взорвали лишь всякое барахло. Поэтому-то и можно будет быстро восстановить электростанцию. Впрочем это - слух и я за его достоверность не ручаюсь.
Пока советской власти не удалось наладить снабжение харьковской профессуры. Сегодня я ходил на Сумской базар и видел как некоторые старые профессора (Савич-Заблоцкий, Крамаренко, Щербак) продавали свои вещи. Профессор Щ[ерба]к торговал спичками собственного изделия. Грустно было глядеть на них. Очевидно, это временное явление. Советская власть всегда уделяла огромное внимание учёным. Нет сомнения в том, что материальное положение профессуры быстро улучшится.
Продолжение следует...