Книжный марафон - июнь
В июне я ставила рекорды трудоголизма, а потому время на книги оставалось только в метро. В результате и отчет поздно, и книг немного.
1. Волшебный пирог. Кристина Джонс
Разведенная дама в полном расцвете сил отправляется на пенсию, и мир открывается ей с новой стороны. В маленьком городке пенсионерам совершенно нечего делать, кроме как собираться в библиотеке и читать газеты. Дама разводит бурную деятельность, устраивает личную жизнь двух дочерей, поднимает на уши весь городок и находит себе спутника жизни. Одним словом, становится добропорядочной местной ведьмой.
Сначала книга атмосферой напоминала Фенни Флегг, но потом началась совсем другая история. Очень понравились образы героини и ее дочерей, а также бабушек-соседок в мотоциклетных шлемах.
2. Герой иного времени. Анатолий Брусникин
Лучшая книга июня. Действие происходит на Кавказе через несколько лет после смерти Лермонтова. Герои иного времени - заносчивый вьюнош по прозвищу Печорин, которого за глаза называют Грушницким, бывший каторжник-декабрист, его невеста и влюбленная в него барышня. Понравилось безумно, потом еще несколько дней ходила под впечатлением, но это тема, которая в моем случае просто не может быть проигрышной. Финал - молитва о прощении - потрясающий, уже и не помню, когда во время чтения книги у меня было столько злости, желания все переписать и изменить, сделать так, чтобы всем было хорошо.
3. Держите ноги крестиком. Денис Цепов
Русские байки английского акушера.
С одной стороны интересно и здорово, с другой - эти вот бесконечные мужские байки про литры выпитого алкоголя, походы по болотам без компаса, появления на экзаменах после бурной ночи, замотанным в простыню.
Очень порадовало отношение автора к своей профессии. После «Акушер-ХА» Соломатиной хотелось вымыть руки, а здесь автор вызывает неподдельное уважение.
4. Окаянные дни. Иван Бунин
Дневник Бунина, записанный в годы революции. Первый раз прочитала в школе, не поняла, зачем в программу включили это занудство, и благополучно забыла. Сейчас - уйма эмоций, и преобладал, в основном, ужас.
"Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало.
Но что за беда! Вот Павел Юшкевич уверяет, что «к революции нельзя подходить с уголовной меркой», что содрогаться от этих павлинов - «обывательщина".
"Блок открыто присоединился к большевикам. Напечатал статью, которой восхищается Коган. Песенка-то вообще не хитрая, а Блок - человек глупый".
"На Тверской бледный старик генерал в серебряных очках и в черной папахе что-то продает, стоит робко, скромно, как нищий…
Как потрясающе быстро все сдались, пали духом!"
5. Шрам. Марина и Сергей Дяченко
Эгерт Солль считает главным достоинством человека ловко держать шпагу, но случай сводит его на дуэли со студентом, который отродясь к оружию не прикасался. После студента остается могила, к которой уже никто никогда не придет, а Солль оказывается на веки проклят магом-Скитальцем - он становится страшным трусом. Впереди долгий путь «выздоровления», Солль станет отшельником, а потом и студентом. Полная кармическая отработка.
"Если над жилищем мага день и ночь стоят зловещего вида чёрные тучи, если окна гостиной за версту горят кроваво-красным светом, если в прихожей вместо слуги вас встретит цепной дракон, неухоженный и потому особенно зловонный, если, наконец, навстречу вам выйдет некто со сверкающим взором и увесистым посохом в руках - тогда вы можете быть совершенно уверены, что перед вами ничтожный колдунишка, сам стыдящийся собственной слабости".
