крым. День 6. Чуфут-кале. Снова караимы. Суровый Бог
Юлиана: Караимы отсюда правили своим княжеством. Сюда из Святой земли привезли колыбель ливанского кедра, про которую говорится, что в ней будет взрощен Спаситель Мира, что принесет на землю Счастье и Радость. (Эта легенда перекликается с тюркской легендой о Золотой колыбели, но о ней мы вспомним в Ялте).
Здесь же была резиденция первого хана независимого Крыма Хаджи Первого Герея. Интересно, что само имя «Герей» - восходит корнями к этнониму «Карай», т.е. караим. И не понятно, то ли просто у Герея были караимские корни, то ли верить легенде, по которой его отца спас от смерти караим и он в благодарность взял себе такую приставку к титулу. Легенда мне нравится больше, она романтичнее, что ли…
Здесь караимы занимались как торговлей и ремеслами, так и управляли финансами золотоордынских ханов и чеканили монеты. Здесь жили, трудились, воспитывали детей. Это был одновременно и фортпост, и место обетованное, место, где сосредотачивалась жизнь целого народа.
Караимские кенасы здесь гораздо более древние, чем их нарядные собратья в Евпатории. Молельный зал, отдельное помещение для женщин, глиняная черепица, тесные окна и далекие деревья внизу.
Здесь даже не болели никогда. Карамы приезжали сюда спасаясь от болезней и эпидемий.
Дорога ведет вниз к узким воротам. Когда-то над ними лежала дежурная груда камней - в случае штурма камни летели на осажденных и намертво запечатывали любую возможность входа и выхода из крепости.
Юлиана: А сверху частые дубы, сросшийся ветвями кустарник, высокая трава - дебри какие-то. Ну и обязательные таблички - «Не ходить, опасно для жизни». Ромка бродит по краю обрыва и я боюсь. Здесь кажется, что тесноты и темноты во вселенной нет. Есть только свет, одиночество, горы и птицы, черными точками парящие в вышине неба. И нет внятного понимания - нравится ли мне такой мир.
Мы опять спасаемся в одной из пещер от жары. Потусторонний безводный пейзаж, стены истыканы пещерами аж в четыре этажа. Игорь нас уже минут 20 как бросил - поехал на джипе в обход, чтобы встретить нас за Успенским монастырем. Мы ползем вниз - к караимскому кладбищу, куда привозят по обычаю всех караимов, где бы они не умерли. Идем к иософатовой долине, куда вернемся все мы на страшный суд, а сейчас там сидят торговцы чаями и травами.
Юлиана: Лесная тропинка, полосы света пробиваются сквозь листву, караимское кладбище где-то сбоку, утомление и отупение от жары, и докучливые торговцы, оккупировавшие обочину. Бесит… А может - это просто усталость...
Мы спустились на территорию Свято-Успенского монастыря. Белая стена, четыре дома один над другим вырастают из скалы. Кельи, вырубленные где-то на уровне пятого этажа и там же растущий виноград. Монастырь огромен. Я глазами не могу охватить все монастырские постройки сразу. Чтобы дойти от одного храма до другого нужно спуститься в ущелье, а потом подняться. Ощущение будничности и торжества человеческого духа. И эта будничность поражает больше всего.
Юлиана: Как выразился один экскурсовод, ведущий группу мимо: «Здесь все есть: телефоны, автомобили, интернет, а вот отопления нет…». И показал на аккуратную поленницу размером с небольшую гору.
Так как наличности у меня нет - прошу казны у Юлианы, хочу отдать бабушке, которая собирает на строительство храма. Она в ответ протягивает нам два пасхальных яйца.
Бисерный монастырь растрогал - как что-то интимное и наивное. Успенский монастырь поразил - как искусственный оазис, куда тянет жить и работать просто ради самой жизни.
(На фото: видны кельи, прорубленные в горе. По сути, это просто оштукатуренная гора с окнами)
Юлиана: Монастырь: громадный, монументальный, живописный. Живописный настолько, что иногда глазам больно. Живой организм. И может, благодаря этому, а может из-за того что он красив и беспощаден, как лик Господа в древнехристианских храмах, монастырь подавляет и придавливает к земле. Воздух обдает невысказанным вопросом: «Что же ты сделал значимого в своей жизни?!»….