крым. День 5. дорога на Севастополь
Едем в Севастополь, а поиском крепости постановили заняться утром. Уж Севастополь-то мы найдем, ведь по сути, мы уже в нем находимся. И я открыла карту (навигатор по-прежнему не работает). Первый раз я Севастополь разглядела именно в бумажном виде, в сумерках Инкермана и при взгляде на него у меня закружилась голова. Такого запутанного города я еще не видела. Его улочки сообразуются только с горным рельефом и многочисленными заливами: ни одной прямой улицы нет и в помине, а чтобы попасть центр приходится петлять как сумасшедшему зайцу километров 20. Мне поплохело… Но список того, что мы ОБЯЗАТЕЛЬНО, по мнению, Юлианы должны были посмотреть за эти два дня, настолько зашкаливал, что я решила, если мы не заедем в Севастополь сейчас и хоть что-то там не увидим, мы возможно, вообще в него не попадем. И мы поехали…
Юлиана: Поехали мы… Юлька и карта безошибочно выбрали самый запутанный путь. Дорога виляла, нарезала круги и иногда напоминала ленту Мебиуса. Хотя может это просто мне, с непривычки, так казалось. Машины вылетали из-за поворотов прямо в «лоб», временами просто с космической скоростью. Ну им-то что, они же тутошние, привычные. Ромка иной раз поварчивал (особенно, когда сзади начинали гудеть): «Ну чего, ну чего ты гудишь? Видишь неместный, с чужими номерами едет…»
Сумерки сгустились. Городская улица выглядела, как если вдавить извивающуюся змею в горный массив. Я одним глазом смотрела в карту, другим пыталась найти хоть какие-то указатели. Юлиана не скрывала беспокойства за Рому и пессимизма от дурацких идей по шатанию где ни попадя.
Юлиана: Зря я переживала, к слову. Через некоторое время, освоившись, Рома начал получать наслаждение от этого запутанного города. Видимо это как игра в шахматы: сначала город делает ход, а потом ты на него отвечаешь. Есть свой алгоритм действий и своя стратегия, ну и всяческие добавочные "бонусы" в виде: машин загораживающих проезжую часть; лихачей, которые умудряются подрезать даже на серпантине; мощеные здоровенными каменюками (ей-ей, не вру!) дороги в центре; ну и пешеходы, традиционно, выскакивающие из кустов на дорогу.
И Рома, кстати, с ангельским терпением выслушивал мои: «А вот теперь направо, надеюсь что здесь, нет, не здесь, а ладно и так можно». Мы оставили машину в районе улицы Ленина. И как только открыли двери, стало ясно - мы на курорте. Во-первых, такой теплой ночи в Крыму у нас еще не было, во-вторых, ночные улицы полны народа (мы-то прикатили с безлюдного Тарханкута). Мне с первых же шагов показалось, что этот город обязательно должен понравиться и Роме и Юлиане. Он какой-то цивильный и полный неги. По плану Юлианы мы должны были найти набережную и памятник затопленным кораблям.
Юлиана: Город - огромный (а был еще больше - это сейчас районы примыкавшие к нему отсоединили, например Балаклаву), наполненный до краев: туристами, моряками и гражданскими, активностью и ленью, памятниками и историей; загруженный «под завязку»: запахом моря, курортными романами, уличными музыкантами, военными частями и орудиями, а также бурлением вперемешку с кипением и клокотанием, которое не стихает даже глубокой ночью. Город - пороховая бочка, город - спящей бури, не дай бог разбудишь. И, в то же время, такой гладкий, мирный и курортный.
И вот сидя на набережной - мордой к Левой бухте, левым ухом к Севастопольской, я пыталась приладить свой фотоаппарат на досках причала, чтобы снять огоньки на длинной выдержке и меня понесло. Я смотрела в сторону оставленного полчаса назад Инкермана (смотрела настолько точно, насколько позволял мне мой географический кретинизм) и вещала Роме и Юлиане - почему меня трогает слово Инкерман.
Снова Инкерман
Именно сражение при Инкермане похоронило все черноморские амбиции Великодержавной. 5 ноября 1854 года 19 000 русских войск атаковали 8 000 англичан, место для нападения было выбрано крайне неудачно, но и ситуация критическая - со дня на день ждали атаки на Севастополь. Первоначально казалось, еще немного, и Россия победит, англичане потеряли в этом сражении 3\4 состава, но на помощь пришли французы, которые не поверили хиленькому отвлекающему маневру генерала Головина. В результате союзники потеряли около 6000 человек (французы вообще всего ничего), а русские 12 тысяч. Самая кроповролитная битва Крымской войны.
Бесполезно сейчас говорить, что русские своей кровью и численностью почти выиграли, но часть генералов откровенно бездействовала. У командования даже не было карты этих мест, военный министр князь Долгоруков отказался прислать карту из Петербурга "потому что она единственная", в итоге искомый документ прислали, но... на следующий день после разгрома. Командующий войсками князь Меньшиков - любимец Николая I - себя тактиком не считал, остальных генералов откровенно не любил, а на время сражения самоустранился, перекинув ответственность на генерала Данненберга, которого на дух не выносил, и который прославился исключительно своими поражениями.
Михаил Погодин тогда засписал: " Мы не воображали, чтобы в Крым могло когда-нибудь попасть иностранное войско, которое всегда, де, можно закидать шапками... Кто мог прежде поверить, чтоб легче было подвозить в Крым запасы из Лондона, чем нам из под бока, или чтоб можно было строить в Париже казармы для Балаклавского лагеря?".
На Крымскую войну Россия потратила 800 млн рублей, Британия - только 76 млн фунтов. Но мало того, что в российском войске было хуже вооружение, так и пороха к нему не подвезли. После этого кровопролитного разгрома, в России стали активно строить железные дороги, отменили крепостное право и провели военную реформу. В Британии ушло в отставку правительство и стали реформировать раздачу офицерских чинов.
Наверно из всех стран я обращаю внимание именно на Британию из-за того мужика в Керчи, который сравнил британский флаг со свастикой. Не спорю, что и тогда и сейчас Британская пресса писала про нас много всего нехорошего, более того многое было неправдой.
Когда британцы в 1856 году уходили с полуострова, они оставили здесь памятник павшим, потом он постепенно то разрушался, то восстанавливался и в 2004 году был заново переоткрыт. Стелла стоит относительно недалеко от Инкермана на Сапун-горе - откуда к британцам пришло французское подкрепление. На нем две надписи:
* Посвящается памяти 16 тысяч английских, французских и русских солдат, офицеров и генералов, павших в сражении при Инкермане
* Воздвигнут Британской армией в 1856 году. Разрушен немецкой армией в 1942 году. Восстановлен гражданами Севастополя в 2004 году.
И опять лезет эта надпись в музее крымских татар: "Помнить, чтобы жить".
Юлиана: Под Юлькины речи добрели до «Памятника павшим морякам», попутно восхищаясь трехуровневой набережной. Ромка заявил, что такой красивой набережной он еще нигде не видел. Людей, несмотря на поздний час и конец сезона, было полно (боюсь представить, сколько их там в сезон). Еще, именно там мы обратили внимание (а потом это подтвердилось), что домашним животным в Крыму дают человеческие имена (Миша, Нюра, Ася, Мила, Витя и т.д. и т.п.). То ли так любят, что они для них как дети, то ли просто удобно - а что, дашь имя нелюбимого соседа и всегда поругать не зазорно.
А мы идем дальше, и набережная, кажется, не кончается, везде толпы народа, дорогая еда и патриотические сувениры. От тельняшек и портретов Путина просто рябит в глазах.
Юлиана: Сувениры, между прочим, отдельная песня. Севастополь во всем наособицу, нигде до этого и после (в Крыму) я не видела такого количества абсолютно вульгарных сувениров. Не знаю, что этому способствует - сам город, контингент туристов или какая-то странно забавная атмосфера. Там необычно. Временами удивительно. И дорого. А мы едем обратно.
Хорошо, что навигатор нашел нам дорогу с односторонним движением. Вниз, вниз по серпантину, впереди автобус со скоростью 90 км в час, идущий в Ялту. Ромка ориентируется на габаритные огни автобуса и удивляется его скорости (напоминаю - автобус с людьми, да на серпантине). Нас еще умудряются обгонять, темнота хоть глаз выколи (экономия, чтоб ее!), повороты и южный ветер, залетающий в приоткрытые окна. Ужасно и прекрасно одновременно…
Когда мы выбрались из всего из этого, Юлиана, не скрывая гордости, сказала: "Рома, теперь ты видел все". Мы выехали из города, проехали мимо уже знакомого Инкермана и стали искать поворот к Любимовке и ночлегу. Не тут-то было. На одной развязке мы 6 (!!!!!!) раз сворачивали не туда, а потом в темноте и на горном серпантине искали место для разворота.
Юлиана: Ох уж эта развязка! Мало того, что в Крыму, ну ооочень любят дорожные кольца (они везде, где надо и где нет) - это кольцо двойное. Там 7 съездов + 1 выезд (с нашей стороны был кирпич). Мы перепробовали их все… Так что поворот на Любимовку проходит под лозунгом: «Развязки Севастополя - почувствуй себя Гансом и Гретель». Слава Богу, дороги здесь были отличные.
Когда попали на нужную дорогу, еще пару километров не могли в это поверить. Ну а когда доехали до кемпинга, выяснилось, что он уже пару дней как закрылся - не сезон, братцы. И мы поехали обратно. Искать гостиницу. Юлиана хотела быстрее лечь, уюта и отдыха. Я хотела подешевле. Победила Ромина хозяйственность, и он пошел звонить по телефону, увиденному на заборе.
Так мы нашли приют в странном гостевом доме. Четыре этажа, падающие груши, скульптуры и общая кухня. Наши соседи смотрят "День выборов" и ржут, а мы пьем инкерманское вино и завариваем лапшу быстрого приготовления - уж очень есть хочется.
Юлиана: какая разница за что пить, тем более день был такой… такой… концентрированный. И кажется, что мы в Крыму не три дня, а по меньшей мере три месяца. И наплевать, что в тарелках бомж-пакет, на улице ветер, а в комнате пахнет кошками. У нас есть вино, ночлег и еще целых 7 дней в Крыму…
А жить-то как хорошо, оказывается…