крым. День 5. Евпатория. Счастливые люди
Юлиана: Где же искать счастливых людей в Крыму, как не на пляже.
Для справки: Евпатория протянулась на 14 км. вдоль Каламитского залива, поэтому песочных (не галечных) пляжей там десятки - бесплатные, платные, дикие - какие угодно.
Ближайший пляж начинается на ступенях набережной. Народ, как водится, не обращает внимания на грозные предупреждения, развешенные вдоль лестницы - «В воду не входить и не купаться». К слову, предупреждение висит не зря. В воде, то тут, то там, выглядывают остатки покореженного ржавого причала, ощетинившегося острыми железяками и останками креплений. А тут при волнах «весело» купаться, наверное.
Ну а сейчас волн нет, люди радостно лезут в воду и загорают на ступенях. Хотя, меня не удивит, что и в шторм здесь появляются желающие сыграть в «русскую рулетку».
Мы идем с пляжа мимо художника, который на кривую улочку - прямо из ворот собственного дома - выставил картины и магниты со своих же картин, мимо гезлевских ворот к Текие дервишей. Если уж они не счастливые - то кто же еще? Но счастье быстро не дается - пускают к дервишам только с экскурсией и у нас еще минут 20, чтобы поколесить по улицам.
Юлиана: Идем к Текие дервишей. Попутно жаримся на солнце, одновременно восхищаясь древностью улицы. Идем под просьбы Ромы убрать с будущей фотографии (в Казани) газовую трубу, горизонтально перечеркивающую Гезлевские ворота. Она настолько нелепо там смотрелась, что возмущала его эстетический вкус. Идем, под аккомпанемент зазывал-лоточников, по пути открещиваясь от предложений экскурсий, еды и сувениров. Идем мимо Ворот дровяного базара - еще одного отголоска татаро-турецкой истории города.
На углу улиц Интернациональной и Караева стоит желтое двухэтажное здание, на воротах тамга Крымского ханства. Это Текие. Единственный в Европе монастырь дервишей, оставшийся в сравнительно первозданном облике, когда-то в Крыму их было 22. Здесь и мечеть, и медресе, и гостиница - возводились на протяжении 15-17вв.
Когда дело доходит до дервишей Юлиана с придыханием начинает говорить о том, что суфизм - это потрясающая философия, которая открыла многие понятия гораздо раньше европейской (веков эдак на семь) и опередила в движении к абсолюту даже буддизм.
На входе нам говорят надеть что-то типа юбок, так как мы входим в храм. Причем одеться надо не только мне и Юлиане, но и Роме - потому как он в шортах. Щадя его мужское самолюбие находим ему нечто в шотландскую клетку, которое может сойти за килт. По мне так он не намного длиннее его шорт, но надо так надо.
Пока ждем экскурсию, слоняюсь по двору, там сидят люди - и те что пришли на экскурсию, и те кто здесь работают или живут(?) У Юлианы на лице что-то типа предвкушения - вот сейчас нам расскажут о 12 основных братствах дервишей, и о Руми и мевлеви, и о том, что основы суфизма выработаны еще Мохаммедом. И тут появляется наш экскурсовод и голосом, как будто записанным на пленку начинает говорить об уважении к дервишам и годах возведения и разрушения этой вот мечети, возле которой мы стоим. Лицо Юлианы по мере рассказа удлиняется и удлиняется.
Мы идем в святая святых - в храм, где по сей день танцуют дервиши (мевлеви) танец "сама" - этот танец занесен в список ЮНЕСКО как шедевр нематериального культурного наследия. Это ритуал, где едины пение, звуки музыки, декламация стихов и кружение в танце. Мевлеви подвергаются долголетнему самоотречению и тренировке в "сама", зато потом могут кружиться, славя бога, многие часы. Храм подобен круглой площадке со входами в кельи. Это маленькие комнаты где можно медитировать, в них не живут как в христианских кельях. Попасть в храм можно только через одну из келий - келью шейха. Прежде чем войти в нее, нужно прочесть молитву - причем не важно как ты будешь называть Бога - Иегова или Аллах, должен прочесть то что знаешь и дотронуться до камня над входом.
Келья шейха горадо комфортнее обычных
Наш экскурсовод как заведенная пластинка рассказывает о том какую руку нужно поднимать в танце, и о том что молитва дервиша оградит от всех напастей. Как они врачевали, толковали сны, предсказывали будущее, знали ремесла, переписывали книги, изготавливали магические амулеты, передавали вести, не склонялись даже перед султанами и эмирами, жили по собственным кодексам и сохраняли независимость. Для молитв дервишей на самом деле не нужны были особые храмы - годился любой. Текие, где мы сейчас - для отдыха, встреч, совета шейха, ритуала "сама".
Дервиш - переводится как нищий, и как правило, они ничего не имели - поскольку всё принадлежит Богу. Иногда дервишей причисляют к монахам - но это спорно, так как сходство чисто внешнее, например, дервиши в принципе могли жениться и иметь собственные дома. Дервиши исповедовали принцип «В миру, но не от мира сего». В Крыму пользовались особым уважением, считались чуть ли не святыми.
В этом монастыре кружились они до конца 18 века. После присоединения Крыма к Российской империи, их перестали пускать на полуостров. Храм опустел, действующей была только мечеть Шукурулла-эфенди. В 1924 советы закрыли и мечеть, последнего имама расстреляли прямо на территории. Кстати, говорят, что его тень, в белых одеждах, до сих пор бродит там. В текие разместили склады Черноморского флота. А в 2000 году, благодаря стараниям Алифе-Ханум Яшлавской - дервиша-женщины, началась реконструкция (Юлиана при этом кривится).
Ну, и прежде чем Юлиана начнет говорить, пара слов о Руми: выдающийся поэт, мистик, философ, которого считают основоположником ордена танцующих дервишей. Хотя он его совсем даже не основывал, основал его сын Султан Валад в 13 в. Руми однажды услышал на городском рынке ритмичные удары молотков золотобитов. В череде ударов, которые совершались при обработке золота, ему послышалось «ля ила ха ильляля» («нет Бога, кроме Аллаха»), отчего он впал в экстаз, простер руки и закружился по кругу. Так родилась церемония «сама».
Юлиана:
Махонькая келья, усталый и отрешенный экскурсовод, разобранная мечеть, остатки минарета, который, несмотря ни на что, гордо и несломлено возвышается над небольшим садиком, маленький зал с узкими окошками, круг вытоптанный несколькими поколениями сандалий, лавки в углах и камень, камень…
Тут рождалась сказка. Сказка о взлетах и падениях, мудрости и невежестве, алчности и аскетизме, отречении, жертвенности, волшебстве и заговорах, ремеслах и искусстве, музыке, танцах, пении, поэзии, философии и верованиях. А главное - о людях пути и исканий, посвятивших жизнь путешествию к Богу. Так и слышится, при входе негромкое: «Хува !». Я - Хува и ты - Хува, и он, и все кто слышит (или хотя бы пытается расслышать) музыку жизни.
Все кто верит, что по жизни можно идти танцуя и кружась, при этом никому не мешая, не распихивая локтями в поисках более «сладкого» места, не спихивая в пропасть, ведь, в сущности, на земле всем места хватит.
О Руми, любимый Ходжа Насреддин моего детства, чтобы ты сказал, увидев нас сейчас. А быть может и не удивился бы ни сколько, ведь меняются только декорации, а сущность человека неизменна. О суфии, неужели бы вы, видя разрушенное, разобранное и разграбленное Текие, продолжали бы говорить: «…в человеке всегда был Свет, который является его второй природой…»
Неужели в череде звуков, которые вызывает современная действительность, вы все равно слышите: «ля ила ха ильляля»… и подхватывайте этот ритм, ведь это повод жить - кружась, кружась, кружась.
Я ощущаю ваши белые одежды, они застилают мне глаза, я ничего не вижу и только чувствую этот ритм - быстрее, быстрее, быстрее - летим, летим, летим; на крыльях одежд, по извилистой дороге, ногами выбивая путь.
Но сказка заканчивается и к действительности возвращает голос экскурсовода. Скучающий и усталый голос, уверенный в тщетности бытия и бесполезности знаний о дервишах, философии суфиев и истории текие. И вновь на помощь приходят строчки поэта и волшебника Руми:
«Видя, как страдает от любви Маджнун, многие пытались ему помочь советом:
- Не так уж прекрасна эта Лайли, - говорили они. - В нашем краю много более красивых дев! Выбирай любую из них!
Маджнун побледнел, услышав эти слова, и так ответил на них:
- Красота - это не форма и не внешность сосуда, а его содержимое. И если оно вам кажется уксусом, то для меня оно - сладчайшее вино! Ведь Господь из одного кувшина наливает одному горькую отраву, а другому - мед, и все видят очертания сосуда, но лишь посвященный знает его содержимое!»
Нет, не напрасно мы пришли сюда. Как бы не убеждали в обратном останки Текие, застылый след дервишей и абсолютно безучастный тон экскурсовода. Мы проходим по территории, а мне слышится звон бубенчиков и звуки нэе.«Ля ила ха ильляля», «ля ила ха ильляля»…
наверху - фото мечети с минаретом, внизу - как мечеть выглядит изнутри
А теперь эпилог
Закончилась наша экскурсия в Музее дервишей, но о каких экспонатах может идти речь, если от дервишей нет и ничего не могло остаться - они же бессеребреники! Так что сделали музей, посвященный крымским татарам. Организовала это все легендарная Алифе-Ханум Яшлавская, ее называют крымскотатарской принцессой! Она как-то прошла 712 километров по Крыму пешком и без денег. Но когда я искала о ней информацию, наткнулась на один блог, его автор мечтал познакомиться с легендарной женщиной-дервишем и как-то попал на ее экскурсию. И вышел потрясенный. Настолько агрессивный вышел рассказ и не о дервишах (где дервиши нет и не может быть агрессии), а о русских и крымских татарах. Именно здесь - в Текие - где нет и не может быть племенных и религиозных рамок, мы говорим об этой болезненной ране. Вот фото выселенных татар и подпись: " враги сожгли мой дом, а "освободители" лишили нас родины".
Помнить, чтобы жить... мне от этого всего жутко.
