о загадочном свойстве Диккенса
Читаю "Дэвида Копперфильда" (пишу доклад к пятнице), дохожу до того момента, где Копперфильд в очередной раз говорит читателю, что целью романа является попытка "закрыть занавес" своего прошлого ("Воспоминание об этой жизни связано с такой болью, с такими душевными страданиями, с таким мучительным чувством безнадежности, что у меня никогда не хватало смелости хотя бы выяснить, сколько времени я обречен был ее вести. Тянулась ли она год, а может быть, больше или меньше - кто знает! Я знаю только, что она была и ее нет, знаю только, что я о ней написал, чтобы никогда больше к ней не возвращаться" С. 275). Я задумываюсь о катарсическом свойстве автобиографических текстов, о необходимости неэмоционального восприятия литературного текста (хотя бы "остранения", но лучше разделения жизни Копперфильда на этапы), вспоминаю у кого еще из западных романистов присутствовала эта мысль, и тут заходит сестра моя и говорит - "Хорошо тебе! На кухне сидишь, книжки интересные читаешь, кофеек, значит! А я вот к ЕГЭ готовиться должна, поступать должна, работу должна, замуж должна!". Я почему-то ей ничего не ответила. Милая она у меня.