(no subject)
Когда я открываю для себя человека, еще с его берега, еще не погрузившись в него, не попробовав, я развернута на него и к нему. Я открыта ему, я всегда прежде всего внимаю и пробую понять и принять в себя то, что нахожу в человеке, что идет от него, что разлито перед моим вниманием и открыто мне. Но не всегда дохожу до настоящей глубины, не всегда добираюсь туда, где находится истинное, суть человека. Бывает и так, что я ухожу искать другие глубины и возвращаюсь к открытым мной, но все еще хранящим множество прекрасного и непознанного.
Этот момент наступает, когда я не могу ощутить предчувствие глубины человека, не могу увидеть перспективу или понимаю, что туда меня не пускают, осознанно или нет. За это, конечно, ответсвенны оба, и я, и человек. Я ответственна за то, что, побродив по мелководью, ленюсь пройти километры мели, чтобы добраться до настоящего, глубого, сокровенного. До сути. Когда человек, из защитных или иных побуждений, намел себе песка, чтобы сделать буфер общения с миром, обезопасить себя или еще для чего, тогда мне не всегда хватает терпения и усердия, чтобы брести по пояс в воде, какими бы красивыми ни видились ракушки и водоросли. Настоящая красота там, на глубине, и порой закрытость человека перевешивает мое любопытство и мой интерес. Да, наверно я тороплюсь. Тороплюсь направить свое внимание на поиск другой глубины, и, идя вдоль берега, любуюсь иногда разноцветными рыбками в воде, а чаще - отражением себя.
Я тороплюсь, не чувствую время и не вижу полезности дальнейших попыток нырнуть, чтобы не удариться головой о дно. Я знаю, дальше глубже, но мне не всегда хватает терпения дойти туда. А уж если я не вижу встречного движения, течения, открытости, то мой интерес угасает еще быстрее.
Коротко. Если человек слишком закрыт и показывает ракушки и рыбок у берега, пусть даже всего лишь по привычке уже, мне это просто становится неинтересно. И только любовь и близость еще могут развернуть меня туда, где я вижу темное пятно неизвестной глубины. А если интерес был лишь на любопытстве, для обогащения себя, то я не стану тратить свое время на дальнейшие поиски морских сокровищ. Каким бы заманчивым это не выглядело. Может это и зря, но это мое время, и мое внимание, и я пока еще не умею так его направлять и разделять, чтобы охватывать все.
Этот момент наступает, когда я не могу ощутить предчувствие глубины человека, не могу увидеть перспективу или понимаю, что туда меня не пускают, осознанно или нет. За это, конечно, ответсвенны оба, и я, и человек. Я ответственна за то, что, побродив по мелководью, ленюсь пройти километры мели, чтобы добраться до настоящего, глубого, сокровенного. До сути. Когда человек, из защитных или иных побуждений, намел себе песка, чтобы сделать буфер общения с миром, обезопасить себя или еще для чего, тогда мне не всегда хватает терпения и усердия, чтобы брести по пояс в воде, какими бы красивыми ни видились ракушки и водоросли. Настоящая красота там, на глубине, и порой закрытость человека перевешивает мое любопытство и мой интерес. Да, наверно я тороплюсь. Тороплюсь направить свое внимание на поиск другой глубины, и, идя вдоль берега, любуюсь иногда разноцветными рыбками в воде, а чаще - отражением себя.
Я тороплюсь, не чувствую время и не вижу полезности дальнейших попыток нырнуть, чтобы не удариться головой о дно. Я знаю, дальше глубже, но мне не всегда хватает терпения дойти туда. А уж если я не вижу встречного движения, течения, открытости, то мой интерес угасает еще быстрее.
Коротко. Если человек слишком закрыт и показывает ракушки и рыбок у берега, пусть даже всего лишь по привычке уже, мне это просто становится неинтересно. И только любовь и близость еще могут развернуть меня туда, где я вижу темное пятно неизвестной глубины. А если интерес был лишь на любопытстве, для обогащения себя, то я не стану тратить свое время на дальнейшие поиски морских сокровищ. Каким бы заманчивым это не выглядело. Может это и зря, но это мое время, и мое внимание, и я пока еще не умею так его направлять и разделять, чтобы охватывать все.