О "Войне" на Рабкоре
Военнопленные
Автор: Овсянников Иван
15 ноября в Москве сотрудниками центра «Э» были арестованы участники арт-группы «Война» Олег Воротников и Леонид Николаев. Их этапировали в Питер и поместили в следственный изолятор «Кресты». Поводом к аресту послужили нашумевшие перформансы группы «Х.. в плену у ФСБ!» и «Дворцовый переворот». «Войне» инкриминируют «хулиганство, совершенное по мотивам ненависти или вражды по отношению к социальной группе» (под которой, видимо, понимаются сотрудники милиции). За это акционистам «светит» срок до 5 лет.
Талантливо ли то, чем занималась группа «Война» или вульгарно, остроумно или глупо, искусство это или не искусство - все это не имеет теперь никакого значения. Достаточно того, что они выступали против репрессий и цензуры, мракобесия и конформизма, царящих в российском обществе. Форма этого протеста может восхищать, раздражать или оставлять равнодушным, но суть заключается в том, что, несмотря на всю внешнюю бесшабашность, это - ответственное политическое высказывание. После дел Лоскутова, Ерофеева и Самодурова, Солопова и Гаскарова активисты «Войны» не могли не понимать, на что идут, какая расплата ждет тех, кто посмеет глумиться над тупой свирепостью Системы. Но они продолжали дразнить эту жирную, взбесившуюся, верещащую от ярости свинью-государство: «Если мы и провоцируем, то провоцируем власть на «по е*алу», но сможем ли мы ей по е*алу дать? И кто это сейчас сможет?»
Считать или не считать практику «Войны» искусством - вопрос дискуссионный. Но то, что эта практика гиперактуальна - факт. Грань между «политизацией эстетики» и «эстетизацией политики» здесь совершенно размыта. Как объясняют сами участники группы: «Это - мощный уличный полит-арт. Он программно крайне политизирован и исключительно злободневен. До такой степени, что его можно вполне считать и отдельным гражданским поступком, не связанным с искусством... Но именно это - то, что в акциях «Войны» арта почти нет, - и делает их ультрасовременным новым искусством». Однако для «Войны» форма, прием, жест, имеют самодовлеющее значение, зачастую отодвигая или делая невнятным политический смысл высказывания. Для политической группы «Война» слишком увлечена индивидуалистическим, по существу, элитаристским, самовыражением; для декадентствующих мещан - слишком явно ангажирована социально.
Кто-то, разумеется, скажет, что ребята просто «заигрались», переусердствовали в стремлении к эпатажу и саморекламе. В конце концов, они просто «...бнутые». Пусть так. Но разве бешеная популярность «Войны» - не показатель того, что они делали нечто такое, о чем миллионы здравомыслящих обывателей лишь мечтают? «Космический х...», заглядывающий в окна ФСБ - разве это не призрак народного кукиша, наконец извлеченного из кармана и поднесенного к самому носу правящих?
«Дворцовый переворот» или «Штурм Белого дома» - имитация революции, так же как и символический «погром» химкинской администрации антифашистами, как и любая акция гражданского неповиновения. Когда протестующие перекрывают автотрассу или символически захватывают административное здание, они делают, в сущности, то же самое, что и группа «Война». Все это - лишь театрализованные действа, апеллирующее к «праву народа на восстание» в условиях, когда слабость движения не позволяет прибегнуть к более действенным методам. Английские студенты действительно, а не понарошку громят штаб-квартиру тори. Аргентинские рабочие действительно овладевают предприятиями... Французы, выступающие против пенсионной реформы, бастуют, блокируют аэропорты и нефтехранилища, чтобы заставить правительство выполнить свои требования. Жители Пикалево выходят на проезжую часть в надежде просто привлечь внимание властей, общества, СМИ к себе и своим проблемам. «Война» лишь доводит акционизм, это оружие слабых, до предела, до технической виртуозности, до артистизма, однако сама художественность этого бунта нагляднее всего демонстрирует его ограниченность и иллюзорность. Вместе с тем, «Война» популяризирует, делает привлекательными такие маргинальные в нынешней России явления, как протест, активизм, наличие гражданской позиции. Это не «митьки», которые «никого не хотят победить», а современные футуристы, залепляющие смачную «пощечину общественному вкусу».
Банальное сравнение художника с шутом, у которого «что на уме, то и на языке», в случае с «Войной» действительно лишь отчасти. Они не дворцовые скоморохи, чья дерзость, умело перемешанная с лестью, лишь забавляет власть имущих, а, скорее, персонажи средневекового ярмарочного карнавала, бесцеремонно «переворачивающие» официальный мир вверх тормашками. Современная буржуазная власть так же боится грубого хохота «черни», как и власть феодальная. Группа «Война» ценна и опасна тем, что своими акциями она убедительно «расколдовывает» властные институции, срывает с них ореол сакральности и неуязвимости, сбивает ментовские фуражки, задирает поповские рясы и судейские мантии. Именно поэтому мы обязаны отвоевать «Войну» так же, как и других политических заключенных.
http://www.rabkor.ru/authored/10824.html
Автор: Овсянников Иван
15 ноября в Москве сотрудниками центра «Э» были арестованы участники арт-группы «Война» Олег Воротников и Леонид Николаев. Их этапировали в Питер и поместили в следственный изолятор «Кресты». Поводом к аресту послужили нашумевшие перформансы группы «Х.. в плену у ФСБ!» и «Дворцовый переворот». «Войне» инкриминируют «хулиганство, совершенное по мотивам ненависти или вражды по отношению к социальной группе» (под которой, видимо, понимаются сотрудники милиции). За это акционистам «светит» срок до 5 лет.
Талантливо ли то, чем занималась группа «Война» или вульгарно, остроумно или глупо, искусство это или не искусство - все это не имеет теперь никакого значения. Достаточно того, что они выступали против репрессий и цензуры, мракобесия и конформизма, царящих в российском обществе. Форма этого протеста может восхищать, раздражать или оставлять равнодушным, но суть заключается в том, что, несмотря на всю внешнюю бесшабашность, это - ответственное политическое высказывание. После дел Лоскутова, Ерофеева и Самодурова, Солопова и Гаскарова активисты «Войны» не могли не понимать, на что идут, какая расплата ждет тех, кто посмеет глумиться над тупой свирепостью Системы. Но они продолжали дразнить эту жирную, взбесившуюся, верещащую от ярости свинью-государство: «Если мы и провоцируем, то провоцируем власть на «по е*алу», но сможем ли мы ей по е*алу дать? И кто это сейчас сможет?»
Считать или не считать практику «Войны» искусством - вопрос дискуссионный. Но то, что эта практика гиперактуальна - факт. Грань между «политизацией эстетики» и «эстетизацией политики» здесь совершенно размыта. Как объясняют сами участники группы: «Это - мощный уличный полит-арт. Он программно крайне политизирован и исключительно злободневен. До такой степени, что его можно вполне считать и отдельным гражданским поступком, не связанным с искусством... Но именно это - то, что в акциях «Войны» арта почти нет, - и делает их ультрасовременным новым искусством». Однако для «Войны» форма, прием, жест, имеют самодовлеющее значение, зачастую отодвигая или делая невнятным политический смысл высказывания. Для политической группы «Война» слишком увлечена индивидуалистическим, по существу, элитаристским, самовыражением; для декадентствующих мещан - слишком явно ангажирована социально.
Кто-то, разумеется, скажет, что ребята просто «заигрались», переусердствовали в стремлении к эпатажу и саморекламе. В конце концов, они просто «...бнутые». Пусть так. Но разве бешеная популярность «Войны» - не показатель того, что они делали нечто такое, о чем миллионы здравомыслящих обывателей лишь мечтают? «Космический х...», заглядывающий в окна ФСБ - разве это не призрак народного кукиша, наконец извлеченного из кармана и поднесенного к самому носу правящих?
«Дворцовый переворот» или «Штурм Белого дома» - имитация революции, так же как и символический «погром» химкинской администрации антифашистами, как и любая акция гражданского неповиновения. Когда протестующие перекрывают автотрассу или символически захватывают административное здание, они делают, в сущности, то же самое, что и группа «Война». Все это - лишь театрализованные действа, апеллирующее к «праву народа на восстание» в условиях, когда слабость движения не позволяет прибегнуть к более действенным методам. Английские студенты действительно, а не понарошку громят штаб-квартиру тори. Аргентинские рабочие действительно овладевают предприятиями... Французы, выступающие против пенсионной реформы, бастуют, блокируют аэропорты и нефтехранилища, чтобы заставить правительство выполнить свои требования. Жители Пикалево выходят на проезжую часть в надежде просто привлечь внимание властей, общества, СМИ к себе и своим проблемам. «Война» лишь доводит акционизм, это оружие слабых, до предела, до технической виртуозности, до артистизма, однако сама художественность этого бунта нагляднее всего демонстрирует его ограниченность и иллюзорность. Вместе с тем, «Война» популяризирует, делает привлекательными такие маргинальные в нынешней России явления, как протест, активизм, наличие гражданской позиции. Это не «митьки», которые «никого не хотят победить», а современные футуристы, залепляющие смачную «пощечину общественному вкусу».
Банальное сравнение художника с шутом, у которого «что на уме, то и на языке», в случае с «Войной» действительно лишь отчасти. Они не дворцовые скоморохи, чья дерзость, умело перемешанная с лестью, лишь забавляет власть имущих, а, скорее, персонажи средневекового ярмарочного карнавала, бесцеремонно «переворачивающие» официальный мир вверх тормашками. Современная буржуазная власть так же боится грубого хохота «черни», как и власть феодальная. Группа «Война» ценна и опасна тем, что своими акциями она убедительно «расколдовывает» властные институции, срывает с них ореол сакральности и неуязвимости, сбивает ментовские фуражки, задирает поповские рясы и судейские мантии. Именно поэтому мы обязаны отвоевать «Войну» так же, как и других политических заключенных.
http://www.rabkor.ru/authored/10824.html