(no subject)
самое гадкое состояние - когда все тело скручивает от недосыпа, и от этого скручивания ты не можешь уснуть. но ничего.
читаю Леклезио "Танец голода". за два присеста прочла половину - прочла бы и больше, если бы было время и лампочки в люстре. остановиться невозможно.
"В 1994 году избран величайшим из живущих писателей, пишущих по-французски". не мудрено. Нобелевская, номинант на Гонкуровскую, премия Ренодо, Поля Морана и прпрпрпрпрпр...
это вообще недостижимая мечта - чтобы рядом с твоей фамилией стояли и слово "классик", и - "современный".
искренне жалею, что читаю "Танец" не на французском, там должен быть не слишком сложный язык. и вроде никакого экшена, но захватывает, захватывает и не отпускает до такой степени, что я беру книжку на работу в надежде успеть перехватить еще пару страничек.
а казалось бы: девочка Эстель знакомится с девочкой Ксенией, у них начинается дружба. Эстель ходит с двоюродным дедушкой гулять, ее родители принимают у себя гостей. всё. всё!
но всё это происходит примерно в 30-35 годах, и родители Эстель с друзьями обсуждают политику, евреев, самолеты, Гитлера, и они все говорят, что войны не будет...
и тут начинается вторая часть. "Крах".
читаю Леклезио "Танец голода". за два присеста прочла половину - прочла бы и больше, если бы было время и лампочки в люстре. остановиться невозможно.
"В 1994 году избран величайшим из живущих писателей, пишущих по-французски". не мудрено. Нобелевская, номинант на Гонкуровскую, премия Ренодо, Поля Морана и прпрпрпрпрпр...
это вообще недостижимая мечта - чтобы рядом с твоей фамилией стояли и слово "классик", и - "современный".
искренне жалею, что читаю "Танец" не на французском, там должен быть не слишком сложный язык. и вроде никакого экшена, но захватывает, захватывает и не отпускает до такой степени, что я беру книжку на работу в надежде успеть перехватить еще пару страничек.
а казалось бы: девочка Эстель знакомится с девочкой Ксенией, у них начинается дружба. Эстель ходит с двоюродным дедушкой гулять, ее родители принимают у себя гостей. всё. всё!
но всё это происходит примерно в 30-35 годах, и родители Эстель с друзьями обсуждают политику, евреев, самолеты, Гитлера, и они все говорят, что войны не будет...
и тут начинается вторая часть. "Крах".