Безнадеги-точка-нет
Был сегодня за городом - на даче. Золотая осень. Тихая, ласковая, как рука любимой.
Каюсь, жалел себя нещадно. Мол, сидеть бы тебе эти краткие недели на террасе, слушать шепот листопада, ловить дымок от горячего чая в стакане, вздрагивать от крика случайной птицы, миловать солнце на небритой щеке... А вместо этого - всего два часа в неделю в этом райском местечке. Да еще бегом, бегом по дому и владению. Раздача инструкций рабочим (стройка пока еще теплится), а потом - дорога обратно, пробки, дети, шум, работа, люди, смог, вонючий кофе...
Но речь не обо мне, а вот о ком. О деревенском храме. И о его священнике.
Люблю тот храм. Кладбищенский, старый, не закрывавшийся в эпоху красночумья, полный невесть как сохранившихся дореволюционных предметов обихода. Какие там подвесные лампады! А подсвечники?! А иконостас?! "Софрино" и даже куда более утонченные современные мастера тихо курят в углу кадильницей. Крестьяне раньше покруче самых лучших современных архи- и прото- текторов исполнителей находили! А запах, запах знаете какой бывает в таких храмах? Старины, старого, стертого, родного, далекого.
Ну так вот. Года этак четыре назад назначили туда нового настоятеля. Молодого, с матушкой и уже ребенком. Вскоре детей было уже трое. Прихожан - человек пять в воскресные дни, а в будни уж и не ведаю, не бывал. Дай Бог, чтобы двое.
- Бедняга!, - думалось мне, - вот хлебнет он лиха! Деревни у нас, они же не родят сейчас, а хоронят. Особенно что подальше от Москвы, да не по "престижным" направлениям. Потому и прихожан там ждать неоткуда, разве что с Марса чудики налетят.
Ходил я по воскресным летним дням на службы, наслаждался удивительным ощущениям пустого храма, одинокого бабушкина голоса на клиросе. Жалел батюшку, удивлялся стойкости его духа. Веселый и бодрый, вылетал он на амвон аки орел, и аки скимен врывался обратно, в алтарь, откуда уже лился высокий и пронзительный, опередивший бег его собственный глас.
Тяжела жизнь современного деревенского священника. Это вам не в спальном районе Москвы записки читать. Тут от малобуквенности оных и ноги протянуть можно, и азбуку забыть. Крутилась у меня прямо фраза из песни какой-то: "безнадёга-точка-ру". И зачем храм такой нужен? Голубям в чердаке приют давать, да приблудным кошкам место для окота?
И что же? Услышал, верно, Господь мой скептицизм. А скорее, молитвы батюшки да его верность принял.
С этого года прямо рядом с деревней началось строительство абсолютно нового... города! В чистом поле возведут все для жизни восьмидесяти тысяч человек. Город, понимаете? Настоящий, с детскими садами и школами, больницами да ресторанами! Для России-то проект неслыханный, а уж для прихода - и вообще просто Эдем какой-то! Восемьдесят тысяч потенциальных прихожан! Э-эх, размахнись, мое кадило! Срочный набор в миссионерскую школу!
Уже шумят денно-нощно трактора, уже постелены дороги по полям как начищенные стрелки брюк на неубранной кровати. Уже возведены первые дома, а место сие "освЕтило" своим присутствием высочайшее начальство. От такого "освЕщения" близтекущий родник иссяк. Ну это ладно, зато -
Храм - в лесах, реставрируют. Вокруг храма - все в новом камне. Появился внутри первый признак спонсора - сверкающий химическо золотом новый киот. Дорогой отец N! Как же я рад за тебя!
И уже переварил я первый шок от того, что некогда глухая деревушка, где я проводил с измальства детство, будет далеким, но все же пригородом.
А для фразы той я поменял домен: теперь я уверен, что ни смотря ни на что, "безнадеги-точка-нет".
Каюсь, жалел себя нещадно. Мол, сидеть бы тебе эти краткие недели на террасе, слушать шепот листопада, ловить дымок от горячего чая в стакане, вздрагивать от крика случайной птицы, миловать солнце на небритой щеке... А вместо этого - всего два часа в неделю в этом райском местечке. Да еще бегом, бегом по дому и владению. Раздача инструкций рабочим (стройка пока еще теплится), а потом - дорога обратно, пробки, дети, шум, работа, люди, смог, вонючий кофе...
Но речь не обо мне, а вот о ком. О деревенском храме. И о его священнике.
Люблю тот храм. Кладбищенский, старый, не закрывавшийся в эпоху красночумья, полный невесть как сохранившихся дореволюционных предметов обихода. Какие там подвесные лампады! А подсвечники?! А иконостас?! "Софрино" и даже куда более утонченные современные мастера тихо курят в углу кадильницей. Крестьяне раньше покруче самых лучших современных архи- и прото- текторов исполнителей находили! А запах, запах знаете какой бывает в таких храмах? Старины, старого, стертого, родного, далекого.
Ну так вот. Года этак четыре назад назначили туда нового настоятеля. Молодого, с матушкой и уже ребенком. Вскоре детей было уже трое. Прихожан - человек пять в воскресные дни, а в будни уж и не ведаю, не бывал. Дай Бог, чтобы двое.
- Бедняга!, - думалось мне, - вот хлебнет он лиха! Деревни у нас, они же не родят сейчас, а хоронят. Особенно что подальше от Москвы, да не по "престижным" направлениям. Потому и прихожан там ждать неоткуда, разве что с Марса чудики налетят.
Ходил я по воскресным летним дням на службы, наслаждался удивительным ощущениям пустого храма, одинокого бабушкина голоса на клиросе. Жалел батюшку, удивлялся стойкости его духа. Веселый и бодрый, вылетал он на амвон аки орел, и аки скимен врывался обратно, в алтарь, откуда уже лился высокий и пронзительный, опередивший бег его собственный глас.
Тяжела жизнь современного деревенского священника. Это вам не в спальном районе Москвы записки читать. Тут от малобуквенности оных и ноги протянуть можно, и азбуку забыть. Крутилась у меня прямо фраза из песни какой-то: "безнадёга-точка-ру". И зачем храм такой нужен? Голубям в чердаке приют давать, да приблудным кошкам место для окота?
И что же? Услышал, верно, Господь мой скептицизм. А скорее, молитвы батюшки да его верность принял.
С этого года прямо рядом с деревней началось строительство абсолютно нового... города! В чистом поле возведут все для жизни восьмидесяти тысяч человек. Город, понимаете? Настоящий, с детскими садами и школами, больницами да ресторанами! Для России-то проект неслыханный, а уж для прихода - и вообще просто Эдем какой-то! Восемьдесят тысяч потенциальных прихожан! Э-эх, размахнись, мое кадило! Срочный набор в миссионерскую школу!
Уже шумят денно-нощно трактора, уже постелены дороги по полям как начищенные стрелки брюк на неубранной кровати. Уже возведены первые дома, а место сие "освЕтило" своим присутствием высочайшее начальство. От такого "освЕщения" близтекущий родник иссяк. Ну это ладно, зато -
Храм - в лесах, реставрируют. Вокруг храма - все в новом камне. Появился внутри первый признак спонсора - сверкающий химическо золотом новый киот. Дорогой отец N! Как же я рад за тебя!
И уже переварил я первый шок от того, что некогда глухая деревушка, где я проводил с измальства детство, будет далеким, но все же пригородом.
А для фразы той я поменял домен: теперь я уверен, что ни смотря ни на что, "безнадеги-точка-нет".