Немецкий журналист Борис Райтшустер: "Наивность по поводу режима Путина в Германии невероятна"
В 2006 году вышла «Путинократия» - политический бестселлер известного немецкого журналиста и эксперта по «российским вопросам» Бориса Райтшустера, который около 16 лет прожил в Москве. Восемь лет назад его книга о российской действительности казалась излишне пессимистичной, однако после аннексии Крыма обрела второе дыхание. В 2014 харьковское издательство «Виват» впервые опубликовало «Путинократию» на российском и украинском языке. Мы с кузиной заглянули на встречу с Райтшустером в книжном магазине «Є» и законспектировали ценные мысли автора для всех, кто хотел, но не пришел.
"В школе я многое узнал о том, что происходило в 30-е годы в Германии. Я всегда спрашивал себя - почему тогда молчал мой дед, другие родственники? Почему ничего не делали? И я никогда не думал, что окажусь в ситуации, которая хотя бы примерно будет похожа на ту. Люди тогда неимоверно рисковали. И я считаю, что в нашей, менее рисковой ситуации, очень важно не молчать. Уровень маразма настолько высок, что трудно воздержаться от того, чтобы высказаться. Когда смотришь российское ТВ, российские СМИ, слушаешь российских политиков, складывается ощущение, что на тебя высыпают кучу дерьма, и возникает желание отмыться от этого дерьма самому и помочь отмыться остальным, обеспечить хотя бы минимальный уровень политической гигиены.
После выхода книги мне сказали: это твой смертный приговор. В одном из наиболее влиятельных российских журналов начали травлю: там вышло две статьи обо мне, в одной из которых сообщалось, что мой дед был одним из тех, кто подстрекал Гитлера напасть на СССР. В другой статье говорилось о том, что надо бы основать антипремию ненавистников России и присвоить ей мое имя. Опубликовали рейтинг шпионов, причем меня там дискриминировали по национальному признаку: впереди было три американца, а я всего лишь на четвертом месте. Я считаю, что заслужил лучшего. Потом в интернете опубликовали мой домашний адрес. Перед выборами 2012 года я понял, что атмосфера будет накаляться, и желательно уносить ноги подальше от линии огня. Так я уехал из России.
Наивность по поводу режима Путина в Германии до сих пор невероятна и непостижима. Я время от времени становлюсь свидетелем этой наивности, когда общаюсь с людьми из Западной Германии: они не верят тому, что я говорю и считают, что это сказки, что я преувеличиваю. Думаю, это все просто выходит за рамки понимания людей, которые никогда не переживали чего-либо подобного. Когда-то я был на Кубе, и один кубинец спросил, что такое снег. Я очень долго пытался объяснить, видел, что доходит до него не очень, и спросил, есть ли у него дома холодильник с морозилкой. И рассказал, что вот, у вас там есть белое нечто, которое периодически отпадает, и где-то так выглядит снег, но его много, он повсюду, и при этом еще и холодно. В общем, он понял, что я имею в виду, но по лицу было ясно, что это выходит за пределы его фантазии. Так и с западными европейцами: когда им рассказываешь о системе Путина, даже те, кто верит, не могут этого представить. Сегодня это повторяется снова и снова. Я регулярно слышу: «Но Путин же хочет мирного решения! Не может быть, чтобы он был таким плохим». Впрочем, если говорить о территории бывшей ГДР - там все прекрасно понимают. Ситуация с лояльностью к России в Германии связана не с нацией как таковой, а с разным опытом восточных и западных немцев. Но, если западные немцы будут продолжать в том же духе - боюсь, и им придется пережить нечто подобное.
В Германии около 6 миллионов русскоязычного населения. Все эти люди платят специальный налог на публичное правовое телевидение - аналог Общественного ТВ. Однако же русскоязычных программ они не получают, а потому смотрят российские пропагандистские передачи. Это очень мощное средство разжигания ненависти, отравление ею массового сознания. Часто приходится слышать: да, я вот читал, но это неправда, потому что мой сосед российского происхождения рассказывал то-то, мой русскоязычный коллега рассказывал то-то. Но весь этот материал черпается из нарратива российского ТВ, и он присутствует во многих немецких СМИ. А бизнесмены очень охотно обращаются к этому нарративу, когда надо подкрепить им свои деловые интересы. Тот, у кого бизнес в России, не станет читать мою книгу - для таких людей в Германии масса литературы, которая «случайно» лежат на видном месте в магазинах и повествует о том, как плохо Запад относится к Путину и как добр этот человек.
В Германии присутствует синдром вытеснения, подмена понятий. Если бы вместо «конфликт» говорили «война», а вместо «сепаратисты» - «российские террористические войска», трудно было бы спокойно пить пиво или размышлять над выбором страхового договора, ведь в таком случае возникает вопрос об ответственности. Это как если вы видите, что нападают на прохожего, и можно отмахнуться и дальше наслаждаться вечером, а можно вмешаться, но подвергнуться риску и взять на себя ответственность.
О пятой колонне в Германии и Франции
Мысль о том, что до немцев что-то дойдет, когда российский флаг взовьется над Рейхстагом, недалека от истины. Кто-то и обрадуется такому повороту событий. Партию левых в Германии можно считать пятой колонной. Господин Грегор Гизи, который является лидером левых, кстати, до сих пор отрицает факт, что был агентом Штази, но непрямые доказательства очень убедительно свидетельствуют об этом. Он очень умный человек, и, когда он говорит некоторые вещи о России, это выглядит такой глупостью, что я говорю себе: он не мог этого сам придумать, это написанный кем-то «темник». Такое впечатление, что большинство левых - это рупор Путина. И это легко объяснить: левые вышли из Социалистической партии Германии, которой управляли из Москвы. Им не надо учиться всем этим вещам: шантаж, оплата - задействован весь инструментарий.
Если говорить о министре иностранных дел Франке-Вальтере Штайнмайере и канцлере Ангеле Меркель, между их позициями существуют серьезные различия. Штайнмайер - истинный воспитанник экс-канцлера Герхарда Шредера. После того, как Шредер проиграл выборы, и была сформирована коалиция, он пытался заполучить пост федерального министра иностранных дел для Маттиаса Плацека, бывшего лидера социал-демократов, который является наибольшим другом и адвокатом России и Путина - а потом предлагал на эту должность Штайнмайера. Россия была заинтересована иметь в МИДе Германии именно такого человека. Еще одна плохая новость - Москва надеется, что через два года на выборах удастся сформировать так называемую красно-красно-зеленую коалицию из левых социал-демократов и Партией зеленых, и в результате получить министра иностранных дел от партии левых. Тогда даже не нужно куда-то приглашать министра иностранных дел Германии - все функции за него может выполнять Сергей Лавров. Я боюсь, это действительно может произойти.
При этом совершенно очевидно, что Путин, к примеру, финансирует правых во Франции. И вот еще один пример того, как плохо понимают Путина на Западе: люди, которые привыкли руководствоваться умом, рацио, не верят, что можно финансировать правоэкстремистские и левоэкстремистские партии одновременно. На Западе не понимают, что у Путина нет никакой идеологии, он играет и левыми, и правыми, как в России играет, скажем, Дугиным и Прохоровым. Его цель - установить свое влияние в Европе и вытеснить американское, и ему плевать, за чей счет он этого добьется. В России правит авторитарный режим, лишенный какой-либо идеологии. История с «сочувственным» письмом Путина к матери Бориса Немцова, в котором он называет ее по девичьей фамилии Эйдман, - лишнее тому подтверждение. Да, конечно, это такой посмертный пинок. Но я не верю в то, что Путин антисемит - он просто воспользовался определенными антисемитскими настроениями, потому что мыслит тактически: сегодня это не нужно, а завтра может пригодиться.
О российской оппозиции и санкциях Запада
Санкции Запада, которые действуют на данный момент, не могут остановить Путина. Скажу больше: санкции, примененные в феврале-марте прошлого года, после аннексии Крыма, были настолько незначительны, что даже поощряли агрессора к дальнейшим действиям. Если бы тогда были приняты решительные меры - возможно, не было бы того, что мы видим на востоке Украины. Что касается новых санкций, порой кажется, что они подбираются по такому принципу, чтобы их можно было как можно лучше подать на Западе своим избирателям - и чтобы они как можно меньше навредили Путину. Если бы запретили въезд в Евросоюз всем 494 депутатам, проголосовавшим за аннексию Крыма, а также олигархам, в том числе Роману Абрамовичу, который потерял бы доступ к своему Челси - думаю, это серьезно повлияло бы на агрессора. Особенно если учесть: все, что у российских олигархов - это и есть состояние Путина. Если у него будет просьба что-либо оплатить, никто не решится сказать «нет». Но только до тех пор, пока Путин в Кремле, поэтому он так боится потерять власть.
Если говорить о российской оппозиции - она может очень немного. Вот что бы мог сделать боксер Кличко, если бы спецназ связал его по рукам и ногам и повалил на ринг? Вот в такой ситуации находится нынешняя российская оппозиция: с заткнутым ртом и связанными руками, и при этом любой из них может разделить участь Бориса Немцова. У того же Немцова не было доступа на телеканалы, не было возможности высказаться, и даже в таком состоянии Путин боялся его. Поэтому говорить о том, что российская власть сильна, смешно - эта власть слаба, потому что ужасно боится конкуренции и собственного избирателя.
При этом у режима нет никакого противостояния с народом, потому что население его абсолютно поддерживает: Путин - спаситель нации, Путин «вернул» Крым, а элитой он руководит сам с помощью страха. В этом контексте надо рассматривать и убийство Немцова: Путин боится, что градус страха снизится, и нарушится существующий баланс. Если наиболее сильный оппонент Путина лежит убитым напротив Кремля, то на Западе это не воспринимают, но в России все прекрасно понимают.
«Дождь» и «Эхо Москвы» - овечья шкура режима
Немецкое название моей книги можно перевести как «Демократура». Это о диктатуре в овечьей шкуре. «Новая газета», «Дождь», «Эхо Москвы» - это овечья шкура режима. Путин прекрасно понимает, что большой ошибкой Советского Союза было элиминирование всех мнений, отличавшихся от официального. Нет никакой угрозы, если информация доходит до аудитории, составляющей 4-5% населения страны. А то, что предназначено для 95% - там суровая цензура, к примеру, на федеральных каналах. И очень удобно отбиваться от Запада: о чем вы? Какая диктатура? Вот у нас «Дождь», вот у нас «Новая газета». Это типичная уловка КГБ.
Еще одно отличие от СССР - там диссиденты, инакомыслящие были невыездными. А сейчас проблема в том, что наиболее энергичные инакомыслящие россияне покидают страну - порой кажется, что Путин даже подталкивает их к этому, как, к примеру, в случае с Каспаровым. Нет людей - нет проблем.
«На российский трон можно посадить хоть дуб»
Я много раз встречался с Путиным. Что касается его пресловутого магнетизма - на трон российского президента можно посадить хоть дуб, и у него тоже будет некий магнетизм, а женщины будут терять голову и скажут, что это секс-символ. На самом деле Путин невзрачный, и в обычном помещении книжного магазина вы бы не узнали в нем президента. Он несколько нервный и дерганный, старается стоять ровно и «держать» плечи, но ниже уже с собой не справляется - такое впечатление, что его бьет током, и камеры обычно ниже «бюста» его не снимают. Хотя во время разговора Путин создает некий шарм. На любого собеседника пытается произвести впечатление, будто он на его стороне. С православными он православный, с атеистами - атеист, с пожарными - пожарный.
Когда меня впервые представили Путину, ему сказали, что у меня жена-россиянка. Путин отреагировал чрезвычайно эмоционально: «О! Бедный человек!». «Почему, господин президент?» - спросил я. «Русские женщины - очень тяжело, очень дорого!» - изрек Путин, и внезапно весь вздрогнул и сказал: «Не пишите, не пишите этого, это неофициально!». Для него это типично. Такое впечатление, что он постоянно пытается выйти за пределы собственной скованности, но, если выходит, сам себя пугается.
Был еще случай в Сочи. Я спросил - Владимир Владимирович, вы говорили, что хотите побороть коррупцию, и делаете это уже много лет, а я до сих пор вынужден давать взятки гаишникам. Что ж у вас не так? Он зло посмотрел на меня и завел долгую и скучную речь о том, что планирует подписать какой-то закон, провести реформы, кое-кто за столом уже начал засыпать, и на этом месте Путин изрек: «Вот поэтому коррупции не будет!». После этого я спросил человека, который хорошо знает Путина: почему он так поступил? Он в это не верит, я не верю, к чему весь цирк? Ответ был интересен. Оказывается, это был недопустимый вопрос, я нарушил правила игры - и Путин выставил меня идиотом, начав рассказывать всякую ерунду. Хотя в моей интерпретации не я в этой ситуации выглядел идиотом.
«Украинское правительство скорее помогает Путину»
Что касается планов Путина по захвату всей Украины - думаю, он и сам пока не знает, как далеко хочет пойти. Он достаточно хороший тактик, но плохой стратег. Но он однозначно стремится к смене правительства в Киеве и хочет препятствовать реформам. Пока он этого не достиг и не натолкнулся на серьезный отпор - не успокоится.
У меня складывается грустное впечатление, что украинское правительство скорее помогает Путину. Потому что для Путина наиважнейшей задачей является провал демократического правительства и демократического пути развития Украины. По-моему, новое правительство Украины идет по пути, при котором сохраняются все эти раковые опухоли прошлого: олигархия, коррупция. Поэтому сложно сейчас защищать в Германии новое украинское правительство: мне очень часто задают критические вопросы относительно расследования преступлений, совершенных во время Майдана, расследования по поводу сбитого Боинга М17 - хотя тут больше вопросов задают американцы. Опять же, почему на международной арене демонстрируется так мало доказательств присутствия российских военных на востоке Украины - я уверен, их более чем достаточно. Также странно, что украинские политики очень мало упоминают Будапештский меморандум, хотя должны делать это на каждом шагу, ведь право и закон - это то, к чему следует апеллировать.
Вам стоит очень критично следить за действиями вашего правительства и не доставлять Путину удовольствия наблюдать за его ошибками. Что меня обеспокоило за три дня пребывания в Киеве - кажется, тут повторяют ошибки ельцинской эпохи в России. Там сосредоточились на макроэкономических проблемах, но регулярно пренебрегали социальными. Занимались перестройкой и реформами, порой не замечая, что людям не хватает еды. Официанты в отеле, где я поселился, говорят, что их официальная зарплата - 15 долларов в месяц. Зато президент, который обещал продать свой концерн, до сих пор не выполнил своего обещания, а концерн процветает. Это настораживает. Но я верю в украинцев больше, чем в россиян - вы уже не раз демонстрировали свою способность заставить власти очнуться, и, надеюсь, сделаете это и сейчас."