Украинская голодоморная наука
Оригинал взят у nazar_rus в Украинская голодоморная наука
Сегодня мы рассмотрим, скажем так, научные достижения украинской вроде бы как истории в оценке числа умерших от голода 1932-33 года. Для чего проанализируем авторефераты защищенных диссертаций по этой тематике. Всего за период 1999-2012 гг. включительно удалось обнаружить 11 авторефератов диссертаций, так или иначе связанных с темой голода 1932-33 гг.
Интересным оказалось, что по территориальным рамкам и тематике некоторые работы достаточно сильно пересекались.
По историографии проблемы были защищены две работы:
Серпутько А. Ю. Современная украинская и российская историография причин и последствий голодомора в УССР 1932-1933 годов. - Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.06. - историография, источниковедение и специальные исторические дисциплины. - Черкасский национальный университет имени Богдана Хмельницкого. - Черкассы, 2009.
Назарова К. В. Современная историография голодомора в Украине 1932-1933 годов : 1986-2009 годов. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.06. - историография, источниковедение и специальные исторические дисциплины. - Николаевский национальный университет имени В. А. Сухомлинского. - Николаев, 2011.
Обе диссертации историографические, защищены с разницей в два года, темы практически совпадают, но первая уже в плане географического и временного охвата. В общем, странно, как ВАК Украины такое пропустил. Но, бывает. Вообще подобного рода работы вызывают определенные сомнения. С одной стороны, конечно, в качестве справочника по авторам, работавшим в рамках данной тематики, использовать можно. С другой стороны, мягко говоря, читать переписывание чужих мыслей да еще в чужой интерпретации… Обвор… кхм ... Обзор литературы. Никаких цифр, связанных с оценками числа умерших в авторефератах нет.
Одна диссертация посвящена реакции на голод 1932-33 года на западноукраинских землях, входивших в то время в состав Польши:
Папуга Я. Б. Западная Украина и голодомор 1932-1933 гг.: морально-политическая и материальная помощь населению в УССР. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. - Институт украиноведения им. И. Крипякевича НАН Украины. - Львов, 2007.
Понятно дело, что в ней также никаких цифр, связанных с оценками числа умерших нет.
Две следующие диссертации, пересекающиеся по тематике и географии.
Маркова С.В. Голодомор на Подолье 1932-1933 гг. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - История Украины. - Черновицкий национальный университет имени Юрия Федьковича. - Черновцы, 2001.
Петренко В.И. Большевистская власть и подольское крестьянство в 1920-х - первой половине 1930-х гг.: причины, технологии, демографические последствия Голодомора - геноцида. - Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - история Украины. - Каменец-Подольский национальный университет имени И. Огиенко. - Каменец-Подольский, 2010.
Географически диссертационные работы охватывают Винницкую область в границах на начало 1932 года (71 административно-территориальная единица).
В работе Марковой указывается следующее: в первую половину 1932 года почти 10% крестьян «пухли от голода». Безусловно, трагедия, но для «голодомора» масштабы небольшие. Далее (перевод наш) «… Посевная кампания затянулась до конца июня (sic!) 1932 года. Отведенные под пар площади превратились в рассадники сорняков. Пропашные культуры были не обработаны, часть посевов погибла. На остальных площадях урожай был небольшой…» Комментарии о причинах последующего голода излишни. На март 1933 года голодом были поражены 12 районов, но при этом официально зафиксировано … 156 случаев смерти. На май 1933 голод охватил 38 районов, 431 сельсоветов, 26895 хозяйств и 120903 человек по всей области. Поясним, общая численность населения Винницкой области в 1933 году составляла 4318870 человек сельского населения (городское исключаем, хотя Маркова не указывает, сколько из числа голодающих было городских жителей). Таким образом, на май 1933 года голод охватил … 2,8% сельского населения области. Это приводимые диссертантом числовые данные. Безусловно, «голодомор».
На 15 мая было зарегистрировано 8985 случаев детской смертности и, ниже, конкретизировано, что имеется в виду смертность детей до 10 лет. Действительно, за весь 1933 год по Винницкой области (включая города) умерло 75177 детей до 10 лет (27% от общего числа умерших), так что цифра вполне правдоподобная.
Далее, один из главных жупелов «голодомора» - всего по области было зафиксировано 71 случай людоедства и 9 - трупоедства. Для сравнения можно обратить внимание на численность населения области. И непонятно, эта величина только за 1933 год или за 1932-33 гг.
Крайне интересен следующий вывод (перевод наш): «…Характерным признаком голода на Подолье была его многонациональность…» Т.е. диссертант в 2001 году делает недвусмысленный вывод, что на Подолье «геноцида украинской нации путем ее голодомора» не было. Как-то совсем «несвидомо» получается.
Наконец, общие оценки - «… жертвами голода стали более 800 тысяч подолян …». Формулировка крайне обтекаемая. И здесь эту оценку можно сопоставить с оценкой из диссертационной работы Петренко. Цитируем п.6 выводов его диссертации (перевод наш): «…Статистка жертв Голодомора 1932-33 гг. на Подолье в границах Винницкой области 1932 года составляет около одного млн. человек. Количество населения с февраля 1932 года по май-декабрь 1934 г. уменьшилась с 5 млн. 219 тыс. 539 чел. до 4 млн. 220 тыс. 631 чел. Разница составляет 998 тыс. 908 человек, это более 20% населения региона…»
Для начала порадовала оценка на «май-декабрь» - «мартобря 86 числа». Далее, порадовали приводимая численность населения и ее уменьшение. По данным ЦУНХУ на 1 января 1932 г. в Винницкой области проживало 4723,3 тыс. чел., а на 1 января 1935 г. - 4588,3 тыс. человек. Итого, за три полных года (период почти как у Петренко, но не некие «май-декабрь») убыль населения области составила - 135 тыс. человек. Что никак не вписывается в «более 800 тыс.» и «около одного млн.», но хорошо согласуется с показателем убыли, рассчитанным по данным рождаемости/смертности - за три полных года (1932-34) это около 155 тыс. человек.
Далее, еще четыре диссертации, пересекающиеся по тематике и географии.
Бахтин А.М. Коллективизация сельского хозяйства и голод на территории Юга Украины (1929-1933 годы). - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - история Украины. - Национальный университет “Киево-Могилянская академия“ - К., 2005.
Акунин А. С. ”Южноукраинское крестьянство в конце 20-х - первой половине 30-х годов ХХ столетия: социально-экономическое положение”. - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - История Украины. - Николаевский государственный университет им. В.А. Сухомлинского. - Николаев, 2008.
Пшеничный Т. Ю. Голод 1932 - 1933 гг. (на материалах юго-восточных областей) - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. - ГВУЗ “Переяслав-Хмельницкий государственный педагогический университет имени Григория Сковороды”. - Переяслав-Хмельницкий, 2008.
Иванова Т. Ю. Тоталитарный режим и национальные меньшинства Юга Украины (20-30-е гг. ХХ в.). - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - История Украины. - Николаевский государственный университет им. В. А. Сухомлинского. - Николаев, 2009.
Первая и четвертая диссертации охватывают территории современных Одесской, Николаевской и Херсонской областей, вторая - Одесской области, а третья - Одесской, Николаевской, Херсонской, Днепропетровской, Запорожской областей и Донбасс.
Бахтин указывает, что в связи с голодом в Южный регион Украины только в 1933 году было переселено порядка 35 тыс. человек. Но общая численность населения, проживавшего на указанной Бахтиным территории, составляла почти 3 млн. человек. И 35 тыс. переселенцев - это «капля в море».
Далее, Бахтиным указывается, что на этой территории в 1932-33 гг. от голода «…погибло не менее 450-500 тыс. граждан…». Этой оценке вторит оценка числа умерших от голода Ивановой, указывающей, что «… По подсчетам исследователя Н. Шитюка, общая численность умерших в южноукраинском регионе составляла 450-500 тыс. человек…». С учетом того, что работа Бахтина, Ивановой (и упоминаемой выше Назаровой) выполнена на кафедре истории Украины Николаевского университета, научным руководителем Бахтина и Назаровой является д.и.н. Н.Н. Шитюк директор Института истории и права Николаевского университета - первоисточник цифр и откровений становится понятен. А с учетом того, что Бахтин являлся официальным оппонентом упоминаемой выше диссертации Назаровой, по мотивам которой у нее вышла монография в соавторстве с Шитюком - получается историческая мафия … кхм… преемственность поколений. Так что, если уважаемый читатель думает, что центр голодоморной науки расположен на Западной Украине или, в крайнем случае, в Киеве, то он ошибается. Центр голодоморных исследований находится в чуть ли не историческом центре Новороссии г. Николаев.
Но вернемся к цифрам. По данным учета плюс пересчеты и уточнения Украинского УНХУ на указанной Бахтиным территории в 1933 году всего умерло порядка 150 тыс. человек. Повторимся, это общее число умерших. Общая смертность 1932 года по Одесской области в границах 1933 года примерно в три раза меньше, чем в 1933. Следовательно, смертность на указанной Бахтиным территории в 1932 г. оценивается максимум в 50 тыс. человек. Соответственно, г-н Бахтин завысил свои оценки умерших минимум в два раза. А если учитывать, что нами взята общая смертность (в том числе и городского населения), а не только от голода, то оценки Бахтина завышены еще больше. Такая вот «наука».
И под занавес процитируем работу Акунина, который указывает, что в 1933 году по данным государственной статистики в Одесской области умерло 159,3 тыс. человек. С учетом того, что со всеми пересчетами и оценками Украинского УНХУ окончательно число умерших составило 161,2 тыс. - попадание практически «в яблочко», Научным же руководителем этой работы также является д.и.н. Н.Н. Шитюк. Удивительно, каким образом в разных работах одной «альма-матер» и одного руководителя могут сочетаться взаимоисключающие данные.
По данным Пшеничного Днепропетровская область в 1932-33 гг. «…потеряла 242,9 тыс. человек…», на Донбассе в 1933 году «… умерло 73030 человек в селах и 54709 в городах…», в Одесской области исходя из «анализа архивных документов» в 1932-33 гг. «…умерло 217,2 тыс. человек…».
Обратимся к данным Украинского УНХУ. По Днепропетровской области в 1932 году умерло 66,2 тыс. человек, в 1933 - 179 тыс. человек, в сумме - 245,2 тыс. человек. На Донбассе в 1933 году в городах действительно умерло 54709 тыс. человек. По селам - 69344, но при этом 3686 человек было исключено из городов (как неместные) и приписаны к умершим на селе, что в сумме действительно составляет 73030 человек. Наконец, в Одесской области в 1932 году умерло 66,2 тыс. человек, а в 1933 - 161,2 тыс. человек, что в сумме составляет 227,4 тыс. умерших. В общем, цифры смертности согласно официальной статистике, точные, но наблюдается «славная» традиция всех умерших за два года записывать в качестве голодных смертей.
Напоследок еще две диссертации, пересекающиеся географически и по временному отрезку.
Лехан Л.Б. Изменения численности, структуры и положения крестьянства Левобережной Украины в 1928-1933 годах. - Рукопись. Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. Харьковский национальный университет им. В.Н.Каразина. - Харьков, 2002.
Яценко Е.Ю. Голодомор 1932-1933 годов на Харьковщине. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01-история Украины. Харьковский государственный университет, Харьков, 1999.
Территориально обе работы охватывают территорию Харьковской области в границах 1932-33 года, а в работе Лехан изучена территория, вошедшая в состав Черниговской области.
Теперь оценки. Лехан указывает, что от голода 1932-33 гг. в наибольшей степени пострадали территории современных Харьковской и Полтавской областей. Прямые потери сельского населения Левобережья за 1928-33 гг. составили 2,5 млн. человек. Сюда автором включены раскулаченные, высланные за пределы села и умершие от голода. В работе Яценко же указывается, что наиболее пострадала от голода Полтавская область, где в отдельных регионах уменьшение населения составило 50-80%. По подсчетам автора общие демографические потери по Харьковской области составляют 2 млн. человек, а прямые потери населения - как минимум 1,5 млн. человек. В общем, как и выше у «николаевцев», в пределах диссертаций цифры взаимоисключающие.
Разберемся с ними на примере работы Яценко. Как мы помним, по Винницкой области Петренко потери рассчитаны исходя из численности населения. И так, на 1 января 1932 года население Харьковской области составляло 6063,9 тыс. человек. С населением на 1934 г. сложнее, но есть численность населения на 1 января 1935 г. - 5652,9 тыс. человек. Таким образом, убыль населения области составила 411 тыс. человек за три полных года, что хорошо согласуется с показателем убыли, рассчитанным по данным рождаемости/смертности - за три полных года (1932-34) - 393 тыс. человек.
Но Яценко-то считает по совершенно другой методике. Во-первых, использованы данные переписей 1926 и 1937 гг. и данные о естественном движении населения. Далее, определен средний прирост населения за 1924-28 гг., который составил 22,6 промилле. После этого по приросту рассчитано, что в 1937 г. на данной территории «… должно было проживать около 7,4 млн. человек…», но по данным переписи 1937 г. фактически проживало 5,1 млн. человек. В общем, методика насквозь знакомая. Далее цитируем (перевод наш): «… Учитывая выселение за пределы области, политические репрессии, миграционные процессы, естественное снижение рождаемости, можно считать, что общие (прямые и опосредованные) потери населения Харьковской области составляли около 2 млн. человек. Из них как минимум 1,5 млн. стали непосредственными жертвами голодомора 1932-1933 гг…» И получается у нас, что разница между расчетной и фактической численностью населения составляет 2,3 млн., из которых мы 0,8 млн. отбрасываем что-то там «учитывая», высасывая из пальца 1,5 млн. «голодоморенных». Но и это еще не все, дальше тоже нужно цитировать: «… По подсчетам С.В. Кульчицкого демографические потери от голодомора в Украине составляют 5 млн. человек. Поскольку в Харьковской области проживало около 20 населения республики, то наши подсчеты (1,5 млн. прямых жертв) соответствуют подсчетам С.В. Кульчицкого…» Ну вот как тут не вспомнить научную мафию … преемственность поколений.
А вишенкой на этот тортик является то, что диссертант эту околонаучную псевдоматематику называет «…методикой подсчетов известного советского демографа А.Я. Боярского. Это метод демографической экстраполяции…» Открываем книгу Боярский А.Я. Население и методы его изучения. Сборник научных трудов. - М.: Статистика, 1975. и никакого метода «демографической экстраполяции» в этом сборнике трудов найти не находим, но есть там нечто более интересное. Цитируем из предисловия к изданию: «…Совершенствование методов прогноза требует отказа от чисто статистического подхода: прогноз должен делаться с учетом изменения условий, а не как простая экстраполяция на базе уже выявившихся повозрастных показателей рождаемости и смертности…» (с. 9-10). А теперь мнение самого Боярского: «…Прогноз смертности, показывает опыт, не может строиться как простое продление в будущее наблюдающихся тенденций, т. е. не может быть их экстраполяцией…» (с. 219) и далее «…Гипотеза рождаемости в гораздо большей мере, чем гипотеза смертности, строится на основе экстраполяции существующих тенденций, допущений и условностей. Тем не менее такие объективные факторы, как урбанизация, увеличение длительности общего и специального обучения, общий рост культуры, уровня жизни и т. д., должны при этом непременно приниматься во внимание...» (с. 221).
Поясним популярно, прирост населения рассчитывается как разница между рождаемостью и смертностью. Яценко свои расчеты строит на экстраполяции этого прироста от 1924-28 гг. используя их в качестве основы. И называет это все «методом демографической экстраполяции Боярского». Боярский же прямо указывает, что показатели смертности (на основе которых и рассчитывается прирост) нельзя прогнозировать экстраполяцией, как и рождаемость. И с этим согласны составители сборника его научных трудов. И получается не просто грубейшая методическая ошибка, но еще и прямой подлог в методике. И вот такое проходит защиту и пропускается ВАК Украины. Комментарии излишни.
Сегодня мы рассмотрим, скажем так, научные достижения украинской вроде бы как истории в оценке числа умерших от голода 1932-33 года. Для чего проанализируем авторефераты защищенных диссертаций по этой тематике. Всего за период 1999-2012 гг. включительно удалось обнаружить 11 авторефератов диссертаций, так или иначе связанных с темой голода 1932-33 гг.
Интересным оказалось, что по территориальным рамкам и тематике некоторые работы достаточно сильно пересекались.
По историографии проблемы были защищены две работы:
Серпутько А. Ю. Современная украинская и российская историография причин и последствий голодомора в УССР 1932-1933 годов. - Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.06. - историография, источниковедение и специальные исторические дисциплины. - Черкасский национальный университет имени Богдана Хмельницкого. - Черкассы, 2009.
Назарова К. В. Современная историография голодомора в Украине 1932-1933 годов : 1986-2009 годов. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.06. - историография, источниковедение и специальные исторические дисциплины. - Николаевский национальный университет имени В. А. Сухомлинского. - Николаев, 2011.
Обе диссертации историографические, защищены с разницей в два года, темы практически совпадают, но первая уже в плане географического и временного охвата. В общем, странно, как ВАК Украины такое пропустил. Но, бывает. Вообще подобного рода работы вызывают определенные сомнения. С одной стороны, конечно, в качестве справочника по авторам, работавшим в рамках данной тематики, использовать можно. С другой стороны, мягко говоря, читать переписывание чужих мыслей да еще в чужой интерпретации… Обвор… кхм ... Обзор литературы. Никаких цифр, связанных с оценками числа умерших в авторефератах нет.
Одна диссертация посвящена реакции на голод 1932-33 года на западноукраинских землях, входивших в то время в состав Польши:
Папуга Я. Б. Западная Украина и голодомор 1932-1933 гг.: морально-политическая и материальная помощь населению в УССР. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. - Институт украиноведения им. И. Крипякевича НАН Украины. - Львов, 2007.
Понятно дело, что в ней также никаких цифр, связанных с оценками числа умерших нет.
Две следующие диссертации, пересекающиеся по тематике и географии.
Маркова С.В. Голодомор на Подолье 1932-1933 гг. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - История Украины. - Черновицкий национальный университет имени Юрия Федьковича. - Черновцы, 2001.
Петренко В.И. Большевистская власть и подольское крестьянство в 1920-х - первой половине 1930-х гг.: причины, технологии, демографические последствия Голодомора - геноцида. - Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - история Украины. - Каменец-Подольский национальный университет имени И. Огиенко. - Каменец-Подольский, 2010.
Географически диссертационные работы охватывают Винницкую область в границах на начало 1932 года (71 административно-территориальная единица).
В работе Марковой указывается следующее: в первую половину 1932 года почти 10% крестьян «пухли от голода». Безусловно, трагедия, но для «голодомора» масштабы небольшие. Далее (перевод наш) «… Посевная кампания затянулась до конца июня (sic!) 1932 года. Отведенные под пар площади превратились в рассадники сорняков. Пропашные культуры были не обработаны, часть посевов погибла. На остальных площадях урожай был небольшой…» Комментарии о причинах последующего голода излишни. На март 1933 года голодом были поражены 12 районов, но при этом официально зафиксировано … 156 случаев смерти. На май 1933 голод охватил 38 районов, 431 сельсоветов, 26895 хозяйств и 120903 человек по всей области. Поясним, общая численность населения Винницкой области в 1933 году составляла 4318870 человек сельского населения (городское исключаем, хотя Маркова не указывает, сколько из числа голодающих было городских жителей). Таким образом, на май 1933 года голод охватил … 2,8% сельского населения области. Это приводимые диссертантом числовые данные. Безусловно, «голодомор».
На 15 мая было зарегистрировано 8985 случаев детской смертности и, ниже, конкретизировано, что имеется в виду смертность детей до 10 лет. Действительно, за весь 1933 год по Винницкой области (включая города) умерло 75177 детей до 10 лет (27% от общего числа умерших), так что цифра вполне правдоподобная.
Далее, один из главных жупелов «голодомора» - всего по области было зафиксировано 71 случай людоедства и 9 - трупоедства. Для сравнения можно обратить внимание на численность населения области. И непонятно, эта величина только за 1933 год или за 1932-33 гг.
Крайне интересен следующий вывод (перевод наш): «…Характерным признаком голода на Подолье была его многонациональность…» Т.е. диссертант в 2001 году делает недвусмысленный вывод, что на Подолье «геноцида украинской нации путем ее голодомора» не было. Как-то совсем «несвидомо» получается.
Наконец, общие оценки - «… жертвами голода стали более 800 тысяч подолян …». Формулировка крайне обтекаемая. И здесь эту оценку можно сопоставить с оценкой из диссертационной работы Петренко. Цитируем п.6 выводов его диссертации (перевод наш): «…Статистка жертв Голодомора 1932-33 гг. на Подолье в границах Винницкой области 1932 года составляет около одного млн. человек. Количество населения с февраля 1932 года по май-декабрь 1934 г. уменьшилась с 5 млн. 219 тыс. 539 чел. до 4 млн. 220 тыс. 631 чел. Разница составляет 998 тыс. 908 человек, это более 20% населения региона…»
Для начала порадовала оценка на «май-декабрь» - «мартобря 86 числа». Далее, порадовали приводимая численность населения и ее уменьшение. По данным ЦУНХУ на 1 января 1932 г. в Винницкой области проживало 4723,3 тыс. чел., а на 1 января 1935 г. - 4588,3 тыс. человек. Итого, за три полных года (период почти как у Петренко, но не некие «май-декабрь») убыль населения области составила - 135 тыс. человек. Что никак не вписывается в «более 800 тыс.» и «около одного млн.», но хорошо согласуется с показателем убыли, рассчитанным по данным рождаемости/смертности - за три полных года (1932-34) это около 155 тыс. человек.
Далее, еще четыре диссертации, пересекающиеся по тематике и географии.
Бахтин А.М. Коллективизация сельского хозяйства и голод на территории Юга Украины (1929-1933 годы). - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - история Украины. - Национальный университет “Киево-Могилянская академия“ - К., 2005.
Акунин А. С. ”Южноукраинское крестьянство в конце 20-х - первой половине 30-х годов ХХ столетия: социально-экономическое положение”. - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. - История Украины. - Николаевский государственный университет им. В.А. Сухомлинского. - Николаев, 2008.
Пшеничный Т. Ю. Голод 1932 - 1933 гг. (на материалах юго-восточных областей) - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. - ГВУЗ “Переяслав-Хмельницкий государственный педагогический университет имени Григория Сковороды”. - Переяслав-Хмельницкий, 2008.
Иванова Т. Ю. Тоталитарный режим и национальные меньшинства Юга Украины (20-30-е гг. ХХ в.). - Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - История Украины. - Николаевский государственный университет им. В. А. Сухомлинского. - Николаев, 2009.
Первая и четвертая диссертации охватывают территории современных Одесской, Николаевской и Херсонской областей, вторая - Одесской области, а третья - Одесской, Николаевской, Херсонской, Днепропетровской, Запорожской областей и Донбасс.
Бахтин указывает, что в связи с голодом в Южный регион Украины только в 1933 году было переселено порядка 35 тыс. человек. Но общая численность населения, проживавшего на указанной Бахтиным территории, составляла почти 3 млн. человек. И 35 тыс. переселенцев - это «капля в море».
Далее, Бахтиным указывается, что на этой территории в 1932-33 гг. от голода «…погибло не менее 450-500 тыс. граждан…». Этой оценке вторит оценка числа умерших от голода Ивановой, указывающей, что «… По подсчетам исследователя Н. Шитюка, общая численность умерших в южноукраинском регионе составляла 450-500 тыс. человек…». С учетом того, что работа Бахтина, Ивановой (и упоминаемой выше Назаровой) выполнена на кафедре истории Украины Николаевского университета, научным руководителем Бахтина и Назаровой является д.и.н. Н.Н. Шитюк директор Института истории и права Николаевского университета - первоисточник цифр и откровений становится понятен. А с учетом того, что Бахтин являлся официальным оппонентом упоминаемой выше диссертации Назаровой, по мотивам которой у нее вышла монография в соавторстве с Шитюком - получается историческая мафия … кхм… преемственность поколений. Так что, если уважаемый читатель думает, что центр голодоморной науки расположен на Западной Украине или, в крайнем случае, в Киеве, то он ошибается. Центр голодоморных исследований находится в чуть ли не историческом центре Новороссии г. Николаев.
Но вернемся к цифрам. По данным учета плюс пересчеты и уточнения Украинского УНХУ на указанной Бахтиным территории в 1933 году всего умерло порядка 150 тыс. человек. Повторимся, это общее число умерших. Общая смертность 1932 года по Одесской области в границах 1933 года примерно в три раза меньше, чем в 1933. Следовательно, смертность на указанной Бахтиным территории в 1932 г. оценивается максимум в 50 тыс. человек. Соответственно, г-н Бахтин завысил свои оценки умерших минимум в два раза. А если учитывать, что нами взята общая смертность (в том числе и городского населения), а не только от голода, то оценки Бахтина завышены еще больше. Такая вот «наука».
И под занавес процитируем работу Акунина, который указывает, что в 1933 году по данным государственной статистики в Одесской области умерло 159,3 тыс. человек. С учетом того, что со всеми пересчетами и оценками Украинского УНХУ окончательно число умерших составило 161,2 тыс. - попадание практически «в яблочко», Научным же руководителем этой работы также является д.и.н. Н.Н. Шитюк. Удивительно, каким образом в разных работах одной «альма-матер» и одного руководителя могут сочетаться взаимоисключающие данные.
По данным Пшеничного Днепропетровская область в 1932-33 гг. «…потеряла 242,9 тыс. человек…», на Донбассе в 1933 году «… умерло 73030 человек в селах и 54709 в городах…», в Одесской области исходя из «анализа архивных документов» в 1932-33 гг. «…умерло 217,2 тыс. человек…».
Обратимся к данным Украинского УНХУ. По Днепропетровской области в 1932 году умерло 66,2 тыс. человек, в 1933 - 179 тыс. человек, в сумме - 245,2 тыс. человек. На Донбассе в 1933 году в городах действительно умерло 54709 тыс. человек. По селам - 69344, но при этом 3686 человек было исключено из городов (как неместные) и приписаны к умершим на селе, что в сумме действительно составляет 73030 человек. Наконец, в Одесской области в 1932 году умерло 66,2 тыс. человек, а в 1933 - 161,2 тыс. человек, что в сумме составляет 227,4 тыс. умерших. В общем, цифры смертности согласно официальной статистике, точные, но наблюдается «славная» традиция всех умерших за два года записывать в качестве голодных смертей.
Напоследок еще две диссертации, пересекающиеся географически и по временному отрезку.
Лехан Л.Б. Изменения численности, структуры и положения крестьянства Левобережной Украины в 1928-1933 годах. - Рукопись. Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01 - история Украины. Харьковский национальный университет им. В.Н.Каразина. - Харьков, 2002.
Яценко Е.Ю. Голодомор 1932-1933 годов на Харьковщине. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01-история Украины. Харьковский государственный университет, Харьков, 1999.
Территориально обе работы охватывают территорию Харьковской области в границах 1932-33 года, а в работе Лехан изучена территория, вошедшая в состав Черниговской области.
Теперь оценки. Лехан указывает, что от голода 1932-33 гг. в наибольшей степени пострадали территории современных Харьковской и Полтавской областей. Прямые потери сельского населения Левобережья за 1928-33 гг. составили 2,5 млн. человек. Сюда автором включены раскулаченные, высланные за пределы села и умершие от голода. В работе Яценко же указывается, что наиболее пострадала от голода Полтавская область, где в отдельных регионах уменьшение населения составило 50-80%. По подсчетам автора общие демографические потери по Харьковской области составляют 2 млн. человек, а прямые потери населения - как минимум 1,5 млн. человек. В общем, как и выше у «николаевцев», в пределах диссертаций цифры взаимоисключающие.
Разберемся с ними на примере работы Яценко. Как мы помним, по Винницкой области Петренко потери рассчитаны исходя из численности населения. И так, на 1 января 1932 года население Харьковской области составляло 6063,9 тыс. человек. С населением на 1934 г. сложнее, но есть численность населения на 1 января 1935 г. - 5652,9 тыс. человек. Таким образом, убыль населения области составила 411 тыс. человек за три полных года, что хорошо согласуется с показателем убыли, рассчитанным по данным рождаемости/смертности - за три полных года (1932-34) - 393 тыс. человек.
Но Яценко-то считает по совершенно другой методике. Во-первых, использованы данные переписей 1926 и 1937 гг. и данные о естественном движении населения. Далее, определен средний прирост населения за 1924-28 гг., который составил 22,6 промилле. После этого по приросту рассчитано, что в 1937 г. на данной территории «… должно было проживать около 7,4 млн. человек…», но по данным переписи 1937 г. фактически проживало 5,1 млн. человек. В общем, методика насквозь знакомая. Далее цитируем (перевод наш): «… Учитывая выселение за пределы области, политические репрессии, миграционные процессы, естественное снижение рождаемости, можно считать, что общие (прямые и опосредованные) потери населения Харьковской области составляли около 2 млн. человек. Из них как минимум 1,5 млн. стали непосредственными жертвами голодомора 1932-1933 гг…» И получается у нас, что разница между расчетной и фактической численностью населения составляет 2,3 млн., из которых мы 0,8 млн. отбрасываем что-то там «учитывая», высасывая из пальца 1,5 млн. «голодоморенных». Но и это еще не все, дальше тоже нужно цитировать: «… По подсчетам С.В. Кульчицкого демографические потери от голодомора в Украине составляют 5 млн. человек. Поскольку в Харьковской области проживало около 20 населения республики, то наши подсчеты (1,5 млн. прямых жертв) соответствуют подсчетам С.В. Кульчицкого…» Ну вот как тут не вспомнить научную мафию … преемственность поколений.
А вишенкой на этот тортик является то, что диссертант эту околонаучную псевдоматематику называет «…методикой подсчетов известного советского демографа А.Я. Боярского. Это метод демографической экстраполяции…» Открываем книгу Боярский А.Я. Население и методы его изучения. Сборник научных трудов. - М.: Статистика, 1975. и никакого метода «демографической экстраполяции» в этом сборнике трудов найти не находим, но есть там нечто более интересное. Цитируем из предисловия к изданию: «…Совершенствование методов прогноза требует отказа от чисто статистического подхода: прогноз должен делаться с учетом изменения условий, а не как простая экстраполяция на базе уже выявившихся повозрастных показателей рождаемости и смертности…» (с. 9-10). А теперь мнение самого Боярского: «…Прогноз смертности, показывает опыт, не может строиться как простое продление в будущее наблюдающихся тенденций, т. е. не может быть их экстраполяцией…» (с. 219) и далее «…Гипотеза рождаемости в гораздо большей мере, чем гипотеза смертности, строится на основе экстраполяции существующих тенденций, допущений и условностей. Тем не менее такие объективные факторы, как урбанизация, увеличение длительности общего и специального обучения, общий рост культуры, уровня жизни и т. д., должны при этом непременно приниматься во внимание...» (с. 221).
Поясним популярно, прирост населения рассчитывается как разница между рождаемостью и смертностью. Яценко свои расчеты строит на экстраполяции этого прироста от 1924-28 гг. используя их в качестве основы. И называет это все «методом демографической экстраполяции Боярского». Боярский же прямо указывает, что показатели смертности (на основе которых и рассчитывается прирост) нельзя прогнозировать экстраполяцией, как и рождаемость. И с этим согласны составители сборника его научных трудов. И получается не просто грубейшая методическая ошибка, но еще и прямой подлог в методике. И вот такое проходит защиту и пропускается ВАК Украины. Комментарии излишни.