К вопросу о молдавском "голодоморе"
Оригинал взят у nazar_rus в К вопросу о молдавском "голодоморе"
Согласно официальным данным «сталинских статистиков» число умерших в УСРР за 1932 год - 668,2 тыс., 1933 - 1850,3 [1]. Однако в этой цифре есть маленькая подробность. Все дело в том, что в состав УСРР в 1932-33 годах входило очень интересное образование, которое называлось Молдавской АССР (Republica Autonomă Sovietică Socialistă Moldovenească). В настоящий момент часть территории этой автономии широко известна в узких кругах под названием Приднестровская Молдавская Республика со столицей в г. Тирасполь. А вот часть … но об этом далее.
Подождите, - скажет читатель. - Так получается … Именно так и получается. Что в число заголодоморенных на территории УСРР, не афишируя данную ситуацию, вносят и жителей Молдавской автономии. «Голодомор» по-молдавски.
В этой связи возникает хулиганская мысль - и почему это в Тирасполе не нашлось историка, который бы не выступил в качестве рупора молдавского «голодомора»? Правда, как еще на это отреагирует официальный Киев, а уж официальная Москва … Но есть еще официальный Кишинев, никакого отношения к МАССР не имеющий, но обожающий сюжеты подобного рода («геноцид молдавского народа»). И уж там, конечно - широкое поле для деятельности.
Раз уж на то пошло, давайте разберемся с уголодоморенными гражданами МАССР. Численность населения автономии на 1 января 1933 г. составляла 590,3 тыс. человек [2] (около 2% от численности населения Украины в границах 1933 года). В 1932 г. абсолютная смертность составила 15 тыс., а в 1933 - 32,2 тыс., что составляет 2% от общего числа умерших. Т.е. процессы в МАССР шли такие же, как и на территории всей Украины. Если в относительных величинах на 1000 населения смертность 1932-33 гг., соответственно, 25,4 и 54,4. Разница в 2,14 раз. Если рассчитать смертность среди сельского населения МАССР по официальным статистическим данным, то получается за 1932-33 гг., соответственно 13,6 и 29,8 тыс. С учетом численности сельского населения МАССР 517,6 тыс., на 1000 населения получается, соответственно, 26,3 и 57,57 (2,19 раз). Цифры вполне сопоставимые с показателями по УСРР в целом. Ну, молдавский «голодомор» же получается.
Понятное дело, что документы первичного учета (книги умерших) должны находиться в Тирасполе (а то и вообще в Кишиневе, в связи с образованием в 1940 году Молдавской ССР). А теперь укажем, что территория МАССР на 1933 год включала не только современное Приднестровье, но и территорию современных районов севера Одесской области - Ананьевского, Балтского, Котовского (бывший Бирзульский), Кодымского и Красноокнянского. А не попали ли они в украинские мартирологи умерших от «голодомора»?
Действительно - попали, они учтены в мартирологе по Одесской области [3]. Правда, следует отметить, что в тексте одесские историки честно упоминают, что данные районы входили в состав МАССР. Но сам факт причисления показателен.
Более того, одесские историки порадовали еще одной новацией. Читатель совершенно правильно понял, что речь идет о «показаниях очевидцев» - надо же как-то максимизировать число уголодоморенных в связи с текущей «политикой партии». Фамилии, которые вспомнили очевидцы, тоже добросовестно внесены в число «умерших от голода». Правда, удивительно было наблюдать, как один очевидец вспоминал список из нескольких десятков человек. Но, возможно, некоторые жители тех районов обладают очень хорошей памятью, которую они пронесли сквозь долгие годы.
Есть еще одно новаторство. Если запорожские историки список умерших по «свидетельствам очевидцев» вынесли в отдельный раздел, если кировоградские историки такие списки публиковали по населенным пунктам, но отдельным подразделом, то одесские историки тех, смерть которых была официально подтверждена архивными записями книг умерших, и умерших согласно «свидетельств очевидцев» объединили в один список. Более того, все эти свидетельства были собраны в фонд Государственного архива Одесской области. Так что, если кто-то когда-то укажет, что, например, в сельраде с центром с. Чернече Балтского района от голода умерло 214 человек и сошлется на фонд Р-8235 Госархива Одесской области, то нужно знать, что это фонд этих самых «свидетельств очевидцев». Вот таким образом и создаются документальные архивные подтверждения «голодомора».
Теперь подробнее. По городу Ананьеву свидетели вспомнили 2 умерших, по Балте - 17, по Кодыме - 9. По сельрадам ситуация более «голодоморная» (здесь и далее учтены только сельрады, входившие на 1 января 1933 г. в состав МАССР). По Ананьевскому району общее число 294 на 14 сельрад мартиролога, по Балтскому - 926 на 22 сельрады мартиролога, по Кодымскому - 284 на 13 сельрад мартиролога, по Котовскому (Бирзульскому) - 347 на 20 сельрад, наконец, Красноокнянскому - 35 на 10 сельрад.
Цифры небольшие, но насколько они адекватны, можно ли их проверить? Оказалось, можно. Дело в том, что для некоторых населенных пунктов Кодымского района для отдельных фамилий были показаны двойные диагнозы или причины смерти. С одной стороны - неудивительно, может же быть несколько причин смерти. С другой стороны, второй причиной указывался «голод». Тоже неудивительно. Самое интересное оказалось, что для этих людей указаны два источника данных - архивная запись в книге умерших и «свидетельство очевидцев». Т.е., весьма вероятно, что первую причину указали как диагноз из книги учета умерших, а вот вторую («голод») - согласно «свидетельства». Почему это наиболее вероятно? Да потому, что были фамилии, где указана одна причина «голод», а вот источника данных - два, архивная запись в книге и «свидетельство».
И так, Шершенецкая сельрада. Очевидцы вспомнили 9 умерших от голода, а документально подтверждена одна смерть - от поноса. Писаревская - из 14 человек, фамилии которых вспомнили как умерших от голода, подтверждена одна смерть (в 1932 году) - диагноз не указан. Наконец, Грабовская сельрада - вспомнили 57 человек, подтверждено архивными записями 23. Из них диагноз «голод» совпал только для шести. Оставшиеся: 9 - понос, 4 - чахотка, 1 - туберкулез, 1 - лихорадка, 1 - от старости и 1 - «поруха» (что это такое, непонятно). Можно, конечно рассуждать (как это делает Кондрашин), что, дескать, все равно виноват голод (хотя смерть, например, от поноса - еще не значит, что причиной поноса был голод или питание суррогатами из-за голода). Но какова «точность» «свидетельств очевидцев»!
К сожалению, архивных записей о смерти в 1932-33 гг. представлено мало. Есть неполные архивные данные по числу умерших в 1932 г. по Балте - 432 человека (с января по сентябрь включительно). Также мало данных и по сельской местности Так по Ананьевскому району документально подтверждена смерть в 1933 году 4 человек (Точиловская сельрада, все умерли от истощения). По Балтскому району подтверждается смерть 19 человек в 1932 году (январь, ноябрь и декабрь, соответственно, 7, 6 и 6). Из них, 3 умерли от старости, 8 - от инфекционных заболеваний, 1 ребенок от поноса, 6 - от сердечнососудистых заболеваний и для 1 причина смерти не указана.
Наилучшая картина наблюдается для сельрад Кодымского района - представлены архивные записи книг учета умерших для 7 сельрад, из которых для 2 сельрад имеются данные только по 1932 году, для остальных - за оба года. Данные неполные, поскольку по динамике наблюдаются «пробелы» от одног нескольких месяцев. Но приблизительную оценку сделать можно.
За 1932 год зафиксировано по Кодымскому району по архивным записям 353 умерших, а по 1933 - 492. Число сельрад по Кодымскому району - 20, численность населения - 49,45 тыс. (городского населения по району на 1.01.1933 не числилось) [2].
. Умерло на сельраду
1932 1933 1933/1932
Численность населения 2473
Среднее за год 50 70 1,40
Средневзвешенное за год 50 98 1,96
Средневзвешенное по данным динамики за год 74 192 2,59
И так, смертность по району (на 1000 населения) в 1932 году колебалась в пределах 20,2-29,9, а в 1933 - 39,6-77,6. Последняя цифра является максимальной оценкой. Район был, мягко говоря, неблагополучный даже по меркам МАССР в целом. Однако характер смертности сопоставим с нашими оценками по Днепропетровской области в границах 1933 года.
Рассмотрим причины смертности по району (за исключением непосредственно с голодом не связанных). Прежде всего смерти, для которых не указан диагноз. Таких по документам отмечается 80 человек (22,7%) в 1932 году и 224 (45,5%) в 1933 году. Превышения абсолютных показателей в 2,8 раз, что соспоставимо с ростом числа умерших. А доли смертей без диагнозов сопоставимы с таковыми по Днепропетровской области в границах 1933 года. Т.е. по району никаких сокрытий смертей под видом отсутствия диагнозов не наблюдается, а рост числа отсутствия диагноза объясняется общим ростом смертности.
По другим причинам ситуация следующая:
Причина 1932 1933 1933/1932
общее % общее %
Старость 80 22,7 112 22,8 1,4
Инфекционные заболевания 75 21,2 69 14,0 0,92
Убийства, несчастные случаи 6 1,7 15 3,0 2,5
Неинфекционные заболевания и прочее 64 18,1 10 2,0 0,16
Ситуация характеризуется определенными особенностями. Прежде всего, уровень смертности от инфекционных заболеваний не меняется, хотя доля умерших падает. Т.е. влияние голода на их рост не наблюдается. Среди лидеров по смертности являются легочные заболевания (только для 1932 года), туберкулез (кстати, число заболевших практически не изменилось по годам), чахотка и простуда. По дизентерии отмечается только 2 умерших в 1933 году.
Особенностью района является резкое падение смертности от неинфекционных заболеваний, преимущественно от сердечнососудистых - в отличие от Днепропетровской области в границах 1933 года. Чем это вызвано - пока не ясно.
Особо подчеркнем, что одесские историки тщательно соблюдают «славную традицию» включения в мартиролог самоубийц, погибших в результате несчастных случаев и убийств. Отдельным шоком было то, что по Стрымбовской сельраде - в жертвы «голодомора» попало лицо в 1932 году (причина так и указана в мартирологе) расстрелянное за бандитизм!!! Откровенно говоря - это уже за гранью.
Теперь переходим непосредственно к голоду и связанных с ним смертям. Всего таких умерших в 1932 году - 48 (13,6%), из которых 31 (8,8%) - детская смертность от поноса и 9 (2,5%) - от желудочно-кишечных заболеваний. Непосредственно от голода умер 1 человек и 2 - от истощения (в сумме 1,4%). Это «голодомор» 1932 г. на 7 сельрад. В 1933 году таких умерших зафиксировано 62 человек (рост в 1,3 раза). Из них 30 (6,1%) - преимущественно детская смертность от поноса и 6 (1,2%) - от желудочно-кишечных заболеваний. Непосредственно от голода умерло 5 человек и 20 - от истощения (в сумме 5,1%). Это «голодомор» 1933 г. на 5 сельрад.
Таким образом.
В 1932 году по Кодымскому району непосредственно от голода фиксируется смерть 3 человек или 0,43 на сельраду, или 1% от числа умерших, для которых был установлен диагноз.
В 1933 году по Кодымскому району непосредственно от голода фиксируется смерть 25 человек или 5 на сельраду, или 9% от числа умерших, для которых был установлен диагноз.
А теперь о парадоксах. При анализе динамики смерте на 1933 год было обнаружено нечто непонятное. Если для районов в границе современной Запорожской области пик смертности приходится на март, после чего число умерших начинает падать, по западным районам современной Херсонской области - пик приходится опять на март, по Александрискому району Кировоградской области (в современных границах) он смещен на май, то вот по Кодымскому району это пик приходится на июль месяц! Какая массовая смертность от голода на севере Одесской области может быть в июле месяце? Что вообще могло там происходить, если смертность начинает расти в мае и имеет пик в июле?
1. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 132. Л. 22. цит. по: Голод в СССР. 1929-1934: В 3 т. Т. 1: 1929 - июль 1932: В 2 кн. Кн. 2. - М.: МФД, 2011.
2. Адміністративно-територіальний поділ УСРР. - Харків: ВУЦВК, Радянське будівництво і право, 1933. - 177 с.
3. Національна Книга пам’яті жертв Голодомору 1932-1933 років в Україні. Одеська область. - Одеса: Астропринт, 2008. - 1008 с.
Согласно официальным данным «сталинских статистиков» число умерших в УСРР за 1932 год - 668,2 тыс., 1933 - 1850,3 [1]. Однако в этой цифре есть маленькая подробность. Все дело в том, что в состав УСРР в 1932-33 годах входило очень интересное образование, которое называлось Молдавской АССР (Republica Autonomă Sovietică Socialistă Moldovenească). В настоящий момент часть территории этой автономии широко известна в узких кругах под названием Приднестровская Молдавская Республика со столицей в г. Тирасполь. А вот часть … но об этом далее.
Подождите, - скажет читатель. - Так получается … Именно так и получается. Что в число заголодоморенных на территории УСРР, не афишируя данную ситуацию, вносят и жителей Молдавской автономии. «Голодомор» по-молдавски.
В этой связи возникает хулиганская мысль - и почему это в Тирасполе не нашлось историка, который бы не выступил в качестве рупора молдавского «голодомора»? Правда, как еще на это отреагирует официальный Киев, а уж официальная Москва … Но есть еще официальный Кишинев, никакого отношения к МАССР не имеющий, но обожающий сюжеты подобного рода («геноцид молдавского народа»). И уж там, конечно - широкое поле для деятельности.
Раз уж на то пошло, давайте разберемся с уголодоморенными гражданами МАССР. Численность населения автономии на 1 января 1933 г. составляла 590,3 тыс. человек [2] (около 2% от численности населения Украины в границах 1933 года). В 1932 г. абсолютная смертность составила 15 тыс., а в 1933 - 32,2 тыс., что составляет 2% от общего числа умерших. Т.е. процессы в МАССР шли такие же, как и на территории всей Украины. Если в относительных величинах на 1000 населения смертность 1932-33 гг., соответственно, 25,4 и 54,4. Разница в 2,14 раз. Если рассчитать смертность среди сельского населения МАССР по официальным статистическим данным, то получается за 1932-33 гг., соответственно 13,6 и 29,8 тыс. С учетом численности сельского населения МАССР 517,6 тыс., на 1000 населения получается, соответственно, 26,3 и 57,57 (2,19 раз). Цифры вполне сопоставимые с показателями по УСРР в целом. Ну, молдавский «голодомор» же получается.
Понятное дело, что документы первичного учета (книги умерших) должны находиться в Тирасполе (а то и вообще в Кишиневе, в связи с образованием в 1940 году Молдавской ССР). А теперь укажем, что территория МАССР на 1933 год включала не только современное Приднестровье, но и территорию современных районов севера Одесской области - Ананьевского, Балтского, Котовского (бывший Бирзульский), Кодымского и Красноокнянского. А не попали ли они в украинские мартирологи умерших от «голодомора»?
Действительно - попали, они учтены в мартирологе по Одесской области [3]. Правда, следует отметить, что в тексте одесские историки честно упоминают, что данные районы входили в состав МАССР. Но сам факт причисления показателен.
Более того, одесские историки порадовали еще одной новацией. Читатель совершенно правильно понял, что речь идет о «показаниях очевидцев» - надо же как-то максимизировать число уголодоморенных в связи с текущей «политикой партии». Фамилии, которые вспомнили очевидцы, тоже добросовестно внесены в число «умерших от голода». Правда, удивительно было наблюдать, как один очевидец вспоминал список из нескольких десятков человек. Но, возможно, некоторые жители тех районов обладают очень хорошей памятью, которую они пронесли сквозь долгие годы.
Есть еще одно новаторство. Если запорожские историки список умерших по «свидетельствам очевидцев» вынесли в отдельный раздел, если кировоградские историки такие списки публиковали по населенным пунктам, но отдельным подразделом, то одесские историки тех, смерть которых была официально подтверждена архивными записями книг умерших, и умерших согласно «свидетельств очевидцев» объединили в один список. Более того, все эти свидетельства были собраны в фонд Государственного архива Одесской области. Так что, если кто-то когда-то укажет, что, например, в сельраде с центром с. Чернече Балтского района от голода умерло 214 человек и сошлется на фонд Р-8235 Госархива Одесской области, то нужно знать, что это фонд этих самых «свидетельств очевидцев». Вот таким образом и создаются документальные архивные подтверждения «голодомора».
Теперь подробнее. По городу Ананьеву свидетели вспомнили 2 умерших, по Балте - 17, по Кодыме - 9. По сельрадам ситуация более «голодоморная» (здесь и далее учтены только сельрады, входившие на 1 января 1933 г. в состав МАССР). По Ананьевскому району общее число 294 на 14 сельрад мартиролога, по Балтскому - 926 на 22 сельрады мартиролога, по Кодымскому - 284 на 13 сельрад мартиролога, по Котовскому (Бирзульскому) - 347 на 20 сельрад, наконец, Красноокнянскому - 35 на 10 сельрад.
Цифры небольшие, но насколько они адекватны, можно ли их проверить? Оказалось, можно. Дело в том, что для некоторых населенных пунктов Кодымского района для отдельных фамилий были показаны двойные диагнозы или причины смерти. С одной стороны - неудивительно, может же быть несколько причин смерти. С другой стороны, второй причиной указывался «голод». Тоже неудивительно. Самое интересное оказалось, что для этих людей указаны два источника данных - архивная запись в книге умерших и «свидетельство очевидцев». Т.е., весьма вероятно, что первую причину указали как диагноз из книги учета умерших, а вот вторую («голод») - согласно «свидетельства». Почему это наиболее вероятно? Да потому, что были фамилии, где указана одна причина «голод», а вот источника данных - два, архивная запись в книге и «свидетельство».
И так, Шершенецкая сельрада. Очевидцы вспомнили 9 умерших от голода, а документально подтверждена одна смерть - от поноса. Писаревская - из 14 человек, фамилии которых вспомнили как умерших от голода, подтверждена одна смерть (в 1932 году) - диагноз не указан. Наконец, Грабовская сельрада - вспомнили 57 человек, подтверждено архивными записями 23. Из них диагноз «голод» совпал только для шести. Оставшиеся: 9 - понос, 4 - чахотка, 1 - туберкулез, 1 - лихорадка, 1 - от старости и 1 - «поруха» (что это такое, непонятно). Можно, конечно рассуждать (как это делает Кондрашин), что, дескать, все равно виноват голод (хотя смерть, например, от поноса - еще не значит, что причиной поноса был голод или питание суррогатами из-за голода). Но какова «точность» «свидетельств очевидцев»!
К сожалению, архивных записей о смерти в 1932-33 гг. представлено мало. Есть неполные архивные данные по числу умерших в 1932 г. по Балте - 432 человека (с января по сентябрь включительно). Также мало данных и по сельской местности Так по Ананьевскому району документально подтверждена смерть в 1933 году 4 человек (Точиловская сельрада, все умерли от истощения). По Балтскому району подтверждается смерть 19 человек в 1932 году (январь, ноябрь и декабрь, соответственно, 7, 6 и 6). Из них, 3 умерли от старости, 8 - от инфекционных заболеваний, 1 ребенок от поноса, 6 - от сердечнососудистых заболеваний и для 1 причина смерти не указана.
Наилучшая картина наблюдается для сельрад Кодымского района - представлены архивные записи книг учета умерших для 7 сельрад, из которых для 2 сельрад имеются данные только по 1932 году, для остальных - за оба года. Данные неполные, поскольку по динамике наблюдаются «пробелы» от одног нескольких месяцев. Но приблизительную оценку сделать можно.
За 1932 год зафиксировано по Кодымскому району по архивным записям 353 умерших, а по 1933 - 492. Число сельрад по Кодымскому району - 20, численность населения - 49,45 тыс. (городского населения по району на 1.01.1933 не числилось) [2].
. Умерло на сельраду
1932 1933 1933/1932
Численность населения 2473
Среднее за год 50 70 1,40
Средневзвешенное за год 50 98 1,96
Средневзвешенное по данным динамики за год 74 192 2,59
И так, смертность по району (на 1000 населения) в 1932 году колебалась в пределах 20,2-29,9, а в 1933 - 39,6-77,6. Последняя цифра является максимальной оценкой. Район был, мягко говоря, неблагополучный даже по меркам МАССР в целом. Однако характер смертности сопоставим с нашими оценками по Днепропетровской области в границах 1933 года.
Рассмотрим причины смертности по району (за исключением непосредственно с голодом не связанных). Прежде всего смерти, для которых не указан диагноз. Таких по документам отмечается 80 человек (22,7%) в 1932 году и 224 (45,5%) в 1933 году. Превышения абсолютных показателей в 2,8 раз, что соспоставимо с ростом числа умерших. А доли смертей без диагнозов сопоставимы с таковыми по Днепропетровской области в границах 1933 года. Т.е. по району никаких сокрытий смертей под видом отсутствия диагнозов не наблюдается, а рост числа отсутствия диагноза объясняется общим ростом смертности.
По другим причинам ситуация следующая:
Причина 1932 1933 1933/1932
общее % общее %
Старость 80 22,7 112 22,8 1,4
Инфекционные заболевания 75 21,2 69 14,0 0,92
Убийства, несчастные случаи 6 1,7 15 3,0 2,5
Неинфекционные заболевания и прочее 64 18,1 10 2,0 0,16
Ситуация характеризуется определенными особенностями. Прежде всего, уровень смертности от инфекционных заболеваний не меняется, хотя доля умерших падает. Т.е. влияние голода на их рост не наблюдается. Среди лидеров по смертности являются легочные заболевания (только для 1932 года), туберкулез (кстати, число заболевших практически не изменилось по годам), чахотка и простуда. По дизентерии отмечается только 2 умерших в 1933 году.
Особенностью района является резкое падение смертности от неинфекционных заболеваний, преимущественно от сердечнососудистых - в отличие от Днепропетровской области в границах 1933 года. Чем это вызвано - пока не ясно.
Особо подчеркнем, что одесские историки тщательно соблюдают «славную традицию» включения в мартиролог самоубийц, погибших в результате несчастных случаев и убийств. Отдельным шоком было то, что по Стрымбовской сельраде - в жертвы «голодомора» попало лицо в 1932 году (причина так и указана в мартирологе) расстрелянное за бандитизм!!! Откровенно говоря - это уже за гранью.
Теперь переходим непосредственно к голоду и связанных с ним смертям. Всего таких умерших в 1932 году - 48 (13,6%), из которых 31 (8,8%) - детская смертность от поноса и 9 (2,5%) - от желудочно-кишечных заболеваний. Непосредственно от голода умер 1 человек и 2 - от истощения (в сумме 1,4%). Это «голодомор» 1932 г. на 7 сельрад. В 1933 году таких умерших зафиксировано 62 человек (рост в 1,3 раза). Из них 30 (6,1%) - преимущественно детская смертность от поноса и 6 (1,2%) - от желудочно-кишечных заболеваний. Непосредственно от голода умерло 5 человек и 20 - от истощения (в сумме 5,1%). Это «голодомор» 1933 г. на 5 сельрад.
Таким образом.
В 1932 году по Кодымскому району непосредственно от голода фиксируется смерть 3 человек или 0,43 на сельраду, или 1% от числа умерших, для которых был установлен диагноз.
В 1933 году по Кодымскому району непосредственно от голода фиксируется смерть 25 человек или 5 на сельраду, или 9% от числа умерших, для которых был установлен диагноз.
А теперь о парадоксах. При анализе динамики смерте на 1933 год было обнаружено нечто непонятное. Если для районов в границе современной Запорожской области пик смертности приходится на март, после чего число умерших начинает падать, по западным районам современной Херсонской области - пик приходится опять на март, по Александрискому району Кировоградской области (в современных границах) он смещен на май, то вот по Кодымскому району это пик приходится на июль месяц! Какая массовая смертность от голода на севере Одесской области может быть в июле месяце? Что вообще могло там происходить, если смертность начинает расти в мае и имеет пик в июле?
1. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 132. Л. 22. цит. по: Голод в СССР. 1929-1934: В 3 т. Т. 1: 1929 - июль 1932: В 2 кн. Кн. 2. - М.: МФД, 2011.
2. Адміністративно-територіальний поділ УСРР. - Харків: ВУЦВК, Радянське будівництво і право, 1933. - 177 с.
3. Національна Книга пам’яті жертв Голодомору 1932-1933 років в Україні. Одеська область. - Одеса: Астропринт, 2008. - 1008 с.