КОЕ-ЧТО ПОХУЖЕ “СТАКАНА”
Усталость и привыкание - естественные защитные реакции организма на длительные неблагоприятные воздействия на него. За напрасными ожиданиями и несбывшимися надеждами неизбежно наступают апатия, равнодушие и усталость. Нельзя винить людей в том, что они не готовы жертвовать своими, пусть относительными, благополучием, карьерой, в конечном счете - и жизнью (в смысле - судьбой) в борьбе “с ненавистным режимом” - матросовы и гастелло в военные годы были такими же исключениями, как сахаровы и солженицины - в мирные. Можно возразить, что поставить подпись - это не пулемет грудью закрыть. Не убудет, мол. - Не убудет. Но и не прибудет, и большинство это за прошедшее десятилетие очень хорошо поняли.
Три тысячи подписей, говорите, мало? Да если бы их было и триста тысяч - результат был бы тот же. Да хоть три миллиона! Не влияет в России общественное мнение на власть. Да его здесь и не было - во всяком случае, уже лет сто как. Отсутствие общественного мнения за ненадобностью - старая, добрая традиция нашей страны. А без общественного мнения нет и общества - только население. Которое постепенно уходит в частную жизнь - точно так же, как это было при Советском Союзе. Тогда, кажется, это прозвали “внутренней эмиграцией”. Заниматься детьми, бизнесом, делать карьеру, и просто получать от жизни маленькие посильные радости.
Раньше мне тоже было больно. Я, как солдат, готов был биться за каждый дом и улицу, за разрушенный ансамбль Пироговской и Арсенальной набережных (здание гостиницы “Ленинград” (нынче - “Санкт-Петербург”) - типичный образец среднепошлой советской архитектуры и выглядело рядом с историческими особняками XIX века как владимирский тяжеловоз в компании чистокровных арабских лошадей, но высотной доминанты ансамбля набережной все-таки не нарушало и вид особенно не портило. Но вот наступил век XXI-й - и оно уже кажется просто архитектурным шедевром по сравнению с выстроившимися рядом монстрами из стекла и бетона.), ходил на митинги и шествия, что-то подписывал, что-то где-то писал… Устал. Надоело. Понял, что бесполезно. “Против лома нет приема”. “Плетью обуха не перешибешь”…
Осталась единственная надежда - как всегда, на заграницу. На то, что ЮНЕСКО исключит Петербург из списка всемирного наследия. В то, что эта угроза подействует на городские власти и предотвратит строительство, я не верю, но мысль о том, что осуществившись, она ляжет герастратовым клеймом на её, власти, лоб, греет мне душу и то место, где раньше было моё гражданское сознание.
Правление первого мэра Петербурга, Анатолия Собчака, было отмечено множеством несбывшихся надежд, нереализованных им собственных проектов, но в историю города он навсегда вошел - и запомнился - как человек, вернувший Петербургу его историческое имя. О втором мэре, называвшемся уже губернатором, Владимире Яковлеве, и сказать, в общем, нечего, хотя обвальное разрушение исторического центра началось как раз с него. Валентина Матвиенко имеет исторический шанс стать губернатором, при котором (и в результате деятельности которого) Петербург будет исключен из списка всемирного наследия. Это вам не общественное мнение с его общественным же порицанием, в данном контексте это - как приговор Высшего Суда. Который, как известно, “недоступен звону злата”.
Пожалуй, сделаю этот пост открытым.