По следам бродячей собаки
Вчера был понедельник - день тысячи дел. Оббегала с девяти до пяти половину Питера, заглянула на две работы и главное - подала на шенген!
Особую ностальгию вызвал Центр. Но даже не Невский, а район между Достоевской, Владимирской и Звенигородской. Пять углов, уютная улица Ломоносова, переулок Джамбула и Фонтанка. Там были мои 6 лет института и работа в издательстве. В те времена я практически жила в этих местах.
Где-то в середине дня сделала кофе-брейк на Пушкинской улице, где случайно обнаружила очень питерское заведение: Кафе "БуфетЪ". Старинная мебель и предметы интерьера прошлого века. Настоящий граммофон и радиоприемник, старые книжки и фотографии.
И посреди всей этой обстановки - богемного вида женщина, которая проводила мастерский сбор собрание некой питерской интеллигенции. Из того, что я поняла (они все время повторяли фразу "дело, которым мы занимаемся"), они организуют съемки фильма. А, может, и еще какие мероприятия.
Женщина там самая главная, очевидно, режиссер. Курила сигарету, живописно размахивала руками и хорошо поставленным голосом устраивала "разбор полетов". Весьма голосисто, на всё, камерных размеров, кафе.
Мне эта сцена и атмосфера чем-то напомнила игру-турнир по римским костям "Серебряный век" трехлетней давности.
Вот таким, наверное, и оставался всегда Петербург в моей памяти - со всеми его литературными и арт-кафе, творческими клубами и вечерами и людьми с безуминкой в глазах.
«Затянутая в чёрный шёлк, с крупным овалом камеи у пояса, вплывала Ахматова, задерживаясь у входа, чтобы по настоянию кидавшегося ей навстречу Пронина вписать в «свиную» книгу свои последние стихи, по которым простодушные «фармацевты» строили догадки, щекотавшие их любопытство. В длинном сюртуке и чёрном регате, не оставлявший без внимания ни одной красивой женщины, отступал, пятясь между столиков, Гумилёв, не то соблюдая таким образом придворный этикет, не опасаясь «кинжального взора в спину».
Б. Лившиц
А.Л.
Да, я любила их, те сборища ночные,-
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, зимний пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
А. Ахматова
Фотоаппарата с собой не было, так что только страшненькие фото с телефона.
Тут отсвечивает, но вообще на столе стоит та самая классическая зеленая лампа. Когда-нибудь и у меня будет такая!
Резной буфет с витражом.
А это уже в другом месте, на Невском проспекте. Заходила туда по работе, а там древний лифт с двумя стеклянными дверцами, которые нужно открывать при входе и выходе.
А внутри диванчик! Для тех, кто застрял...
Это я все к чему. Я тут осознала, что, уехав из Питера на Первую Эпоху 19 июня, вернусь обратно крайне не скоро. В лучшем случае в декабре, если не изменятся планы. Т.к. после ПЭ планирую быть неделю в Москве (с 1 по 8 июля), неделю под Москвой и потом в Пензе.
29 июля улетаю в Кардифф.
Так что если кто-то захочет со мной пообщаться до выезда на полигон, буду рада видеть у себя дома в любой день!
Особую ностальгию вызвал Центр. Но даже не Невский, а район между Достоевской, Владимирской и Звенигородской. Пять углов, уютная улица Ломоносова, переулок Джамбула и Фонтанка. Там были мои 6 лет института и работа в издательстве. В те времена я практически жила в этих местах.
Где-то в середине дня сделала кофе-брейк на Пушкинской улице, где случайно обнаружила очень питерское заведение: Кафе "БуфетЪ". Старинная мебель и предметы интерьера прошлого века. Настоящий граммофон и радиоприемник, старые книжки и фотографии.
И посреди всей этой обстановки - богемного вида женщина, которая проводила мастерский сбор собрание некой питерской интеллигенции. Из того, что я поняла (они все время повторяли фразу "дело, которым мы занимаемся"), они организуют съемки фильма. А, может, и еще какие мероприятия.
Женщина там самая главная, очевидно, режиссер. Курила сигарету, живописно размахивала руками и хорошо поставленным голосом устраивала "разбор полетов". Весьма голосисто, на всё, камерных размеров, кафе.
Мне эта сцена и атмосфера чем-то напомнила игру-турнир по римским костям "Серебряный век" трехлетней давности.
Вот таким, наверное, и оставался всегда Петербург в моей памяти - со всеми его литературными и арт-кафе, творческими клубами и вечерами и людьми с безуминкой в глазах.
«Затянутая в чёрный шёлк, с крупным овалом камеи у пояса, вплывала Ахматова, задерживаясь у входа, чтобы по настоянию кидавшегося ей навстречу Пронина вписать в «свиную» книгу свои последние стихи, по которым простодушные «фармацевты» строили догадки, щекотавшие их любопытство. В длинном сюртуке и чёрном регате, не оставлявший без внимания ни одной красивой женщины, отступал, пятясь между столиков, Гумилёв, не то соблюдая таким образом придворный этикет, не опасаясь «кинжального взора в спину».
Б. Лившиц
А.Л.
Да, я любила их, те сборища ночные,-
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, зимний пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
А. Ахматова
Фотоаппарата с собой не было, так что только страшненькие фото с телефона.
Тут отсвечивает, но вообще на столе стоит та самая классическая зеленая лампа. Когда-нибудь и у меня будет такая!
Резной буфет с витражом.
А это уже в другом месте, на Невском проспекте. Заходила туда по работе, а там древний лифт с двумя стеклянными дверцами, которые нужно открывать при входе и выходе.
А внутри диванчик! Для тех, кто застрял...
Это я все к чему. Я тут осознала, что, уехав из Питера на Первую Эпоху 19 июня, вернусь обратно крайне не скоро. В лучшем случае в декабре, если не изменятся планы. Т.к. после ПЭ планирую быть неделю в Москве (с 1 по 8 июля), неделю под Москвой и потом в Пензе.
29 июля улетаю в Кардифф.
Так что если кто-то захочет со мной пообщаться до выезда на полигон, буду рада видеть у себя дома в любой день!