Сражение при Коронеле. Окончание.
Начало:http://navy-chf.livejournal.com/3284328.html
Уже через 10 минут после того, как немцы открыли огонь, исход боя не вызывал никаких сомнений. Корректировавший огонь «Шарнхорста» лейтенант Кнооп наблюдал многочисленные попадания в «Гуд Хоуп» и «Монмут».
«Во многих случаях сразу вслед за попаданием наших фугасных снарядов следовала вспышка огня... Два раза я видел то, что можно было принять за взрыв боеприпасов. После взрывов фугасных снарядов поднимались столбы пламени, отличающиеся от остальных вспышек формой и размерами. Некоторые попадания, вероятно, в палубы, посылали вверх широкие фонтаны искр. Когда снаряд попадал в броню, наблюдалось густое черное облако с четко очерченными краями. Попадания были такими частыми, что невозможно описать их по порядку. «Гуд Хоуп» получил серьезные попадания в носовую часть, верхний мостик, в мачту примерно в 30 футах над палубой, в заднюю часть формарса. Он также получил несколько попаданий в среднюю часть, где возник пожар. Несколько снарядов попали в кормовую батарею, где тоже начался пожар. Сквозь орудийные порты можно было видеть пожары во внутренних помещениях. Два снаряда попали возле кормовой башни... «Монмут» получил попадание в носовую 152-мм башню. Фугасный снаряд сорвал крышу. Последовал ужасный взрыв пороховых зарядов, который сорвал всю башню с полубака. Она просто исчезла. Я видел, как множество снарядов попали в среднюю часть корабля. Огромная стена огня высотой почти в мачту и шириной от 60 до 90 футов внезапно поднялась у него на правом борту. Я насчитал от 30 до 40 попаданий. Одновременно были видны 3 или 4 пожара».
Один из офицеров «Глазго» вспоминал:
Легкий крейсер типа "Таун" - "Глазго", 1914 г.
«На борту «Гуд Хоупа» и «Монмута» стояли стены огня, с которыми не могли справиться даже высокие волны. Дым из труб подсвечивался снизу тусклым свечением пожаров. Часто корабли освещали яркие вспышки, когда снаряд взрывался на надстройках. К 19.45, когда совсем стемнело, «Гуд Хоуп» и «Монмут» находились в бедственном положении. «Монмут» выкатился из строя вправо. Он ярко пылал и имел небольшой крен. На «Гуд Хоупе» после 45 минут боя действовали лишь отдельные орудия. Его пожары пылали все ярче. В 19.50 произошел ужасный взрыв между четвертой трубой и грот-мачтой. Столб пламени взлетел на 200 футов, осветив массу обломков, которые взлетели еще выше. Крейсер превратился в низкий черный силуэт, освещенный только тусклым заревом. Никто на борту «Глазго» не видел, как он погиб, однако он мог продержаться лишь несколько минут».
Никто не видел, как около 20.00 «Гуд Хоуп» затонул со всем экипажем, включая сэра Кристофера Крэдока. Теперь Люс был предоставлен сам себе. Его корабль вел спорадический бой с «Лейпцигом» и даже добился 1 попадания 152-мм снарядом в «Гнейзенау». Но столь приятная жизнь закончилась. До сих пор по «Глазго» стреляли лишь «Дрезден» и «Лейпциг», жестоко страдавшие от качки. В него попал один 105-мм снаряд, который сделал пробоину 6 кв. футов выше ватерлинии над левым внешним валом. Она не повлияла на боеспособность «Глазго». Но теперь все переменилось, и вся германская эскадра могла заняться крейсером, и германские броненосные крейсера могли одним залпом отправить «Глазго» на дно. Поэтому Люс решил не играть с огнем и вышел из боя. Проходя мимо избитого «Монмута», он запросил прожектором: «С вами все в порядке?» Брандт ответил: «Я намерен двигаться кормой вперед. В носу у меня сильная течь». Люс передал: «Вы можете двигаться на северо-запад? Противник преследует нас сзади».
Легкий крейсер "Лейпциг", 1914 г.
«Ответа не последовало. Было ясно, что «Монмут» не способен ни сражаться, ни бежать... Он сильно сел носом и накренился на левый борт. В иллюминаторах под квартердеком мелькали красные отсветы внутренних пожаров... Было просто необходимо, чтобы в бою у Коронеля спасся хоть один наш корабль, чтобы повернуть назад мчавшийся полным ходом нам на помощь «Канопус». Если он будет захвачен врасплох, то разделит судьбу остальных кораблей. Поэтому мы неохотно предоставили «Монмут» его собственной судьбе... «Глазго» увеличил ход до полного и вскоре оставил противника за кормой, потеряв контакт с ним в 20.50».
«Очень больно было бросать «Монмут», но я не видел, что может сделать наш капитан», - писал позднее старший артиллерист «Глазго». Командир «Отранто» Эдвардс решил выйти из боя еще полтора часа назад, когда увидел, что «Гуд Хоуп» тяжело поврежден. Он круто повернул вправо и полным ходом пошел на запад. Однако Люс не мог быть уверен, что «Отранто» сумел спастись, так как вспомогательный крейсер был самым тихоходным из участников боя, и немцы могли его догнать. В 21.25, находясь уже достаточно далеко на северо-запад от места боя, «Глазго» заметил на горизонте лучи прожекторов. Затем прогремели 75 выстрелов, которые означали конец «Монмута».
Последние залпы, которые отправили «Монмут» на дно, дал корабль, который не принимал участия в первой фазе боя. К 20.00 фон Шпее потерял контакт с англичанами. Он повел броненосные крейсера на юго-запад, чтобы использовать преимущества лунного света, но противника так и не увидел. Тогда адмирал передал по радио легким крейсерам: «Оба британских крейсера тяжело повреждены. Один легкий крейсер, очевидно, остался цел. Догнать противника и атаковать торпедами». «Лейпциг» получил этот приказ в 21.05. Крейсер пошел прямо на тусклое красное свечение, которое было замечено на северо-западе. Гаун предположил, что это горящий «Гуд Хоуп», но когда крейсер вышел в намеченную точку, наблюдатели не смогли увидеть ничего. Часть матросов в это время выбрасывала в море стреляные гильзы, и потому они увидели на воде массу обломков, которые могли всплыть с затонувшего корабля. Однако они ничего не сообщили на мостик, что привело к печальным для англичан последствиям. Гаун ничего не заподозрил и даже не попытался искать спасшихся. Еще несколько дней фон Шпее не мог сказать ничего определенного о судьбе британского флагмана.
Около 21.00 Гаун заметил 3 крейсера на северо-западе. Он радировал фон Шпее: «Я нахожусь между 3 вражескими крейсерами. Следую на юг». Гаун надеялся навести англичан на «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Однако он совершенно неправильно оценил обстановку. Одним из замеченных кораблей был «Глазго» или «Монмут», но зато двумя другими - «Нюрнберг» и «Дрезден». Получив приказ адмирала провести торпедную атаку, «Дрезден» повернул на юго-запад. В 20.30 с расстояния 3,5 мили он заметил «Глазго», идущий на северо-запад, попытался преследовать его, но контакт был потерян прежде, чем удалось завязать бой. В 17.00 «Нюрнберг» находился на расстоянии 25 миль от эскадры фон Шпее, когда пришло сообщение, что замечена эскадра Крэдока. Фон Шенберг на полной скорости пошел на соединение с адмиралом и в 18.00 заметил «Шарнхорст». Однако он находился слишком далеко, когда начался бой. Приказ фон Шпее о торпедной атаке был получен в 20.54, когда фон Шенберг повернул на WSW в том направлений, где он видел вспышки выстрелов.
Сын адмирала Отто потом рассказывал:
«В 20.35 наблюдатель сообщил, что видит справа по носу столб дыма. Мы сразу повернули туда. Сначала казалось, что дым приближается, но потом корабль начал уходить полным ходом. Хотя мы делали 21 узел, он быстро скрылся в темноте. Ото был «Глазго».> Во время погони мы случайно заметили крейсер, похожий на «Лейпциг», который шел параллельным курсом в 2 милях на правом траверзе. Но потом он отвернул. Когда одна цель ушла от нас, мы повернули на вторую и обнаружили тяжело поврежденный «Монмут». Он имел крен около 10 градусов на левый борт. Когда мы подошли ближе, он накренился еще больше, и уже не мог использовать орудия борта, обращенного к нам. Мы открыли огонь в упор. Это было просто ужасно - стрелять по морякам, которые уже не могут защищаться. Однако его флаг был поднят, и когда мы прекратили огонь, они его не спустили. Пришлось провести еще одну атаку, и под нашим огнем «Монмут» перевернулся. Корабль так и затонул с поднятым флагом. Мы не смогли спасти ни одного человека, так как сильное волнение не позволило нам спустить шлюпки. Кроме того, наблюдатели сообщили о новых дымах, которые мы приняли за вражеские. Мы сразу пошли на них. Но это оказались наши большие крейсера, которые тоже искали противника».
Германская официальная история описывает гибель «Монмута» с еще большим уважением. «Нюрнберг» обнаружил поврежденный крейсер, имеющий крен 10-15 градусов на левый борт, и пошел именно с этой стороны. Чтобы удостовериться, что корабль английский, фон Шенберг включил прожектор.
«Крейсер был опознан как «Монмут», его флаг был поднят. Носовая 152-мм башня пропала. Но машины работали, а рулевое управление действовало, так как он легко маневрировал до самого конца. Так как он не спускал флаг, в 21.20 «Нюрнберг» открыл огонь с дистанции от 1000 до 600 ярдов и выпустил торпеду из аппарата левого борта. Она прошла мимо. «Нюрнберг» прекратил огонь, так как противник не отвечал, и выключил прожектора. Однако «Монмут» не спустил флаг и повернул на «Нюрнберг», пытаясь либо таранить его, либо ввести в действие орудия правого борта. Поэтому капитан 1 ранга фон Шенберг снова открыл огонь, дал полный ход и прошел под кормой «Монмута». Незащищенные части корпуса «Монмута» и его палубы были разворочены нашими снарядами. Он кренился все больше и больше, и в 21.28 медленно перевернулся и затонул с поднятым флагом. Капитан 1 ранга фон Шенберг позднее узнал, что 2 немецких офицера, находившиеся на t палубе, слышали, как офицеры «Монмута» вызывали матросов к орудиям. Очевидно, команда пыталась заделать течи. Не было никаких шансов заняться спасением команды, так как появились 2 столба дыма, приближающиеся с различных направлений. Это могли быть «Гуд Хоуп» и «Глазго». Так как корабельные шлюпки перед боем были заполнены водой, спустить их при сильном ; волнении было просто невозможно. В 21.45 «Нюрнберг» •• передал на флагман по радио: «Потопил вражеский крейсер». На это фон Шпее ответил: «Браво, «Нюрнберг».
Легкий крейсер "Дрезден", 1913 г.
И браво «Монмут»! Фон Шенберг дал возможность капитану 1 ранга Брандту или старшему из уцелевших офицеров спустить флаг, однако доблестный «Монмут» предпочел гибель сдаче.
В 22.15 фон Шпее решил, что «Глазго», «Отранто» и «Гуд Хоуп» ускользнули от него. Первые два его не слишком беспокоили, но германский адмирал полагал, что серьезно поврежденный «Гуд Хоуп» направится в Вальпараисо на ремонт. Поэтому он собирался убедить чилийские власти интернировать британский крейсер. Кроме того, адмирал опасался появления «Канопуса». Из перехваченных радиограмм немецкий адмирал сделал ошибочный вывод, что броненосец находится где-то рядом. Поэтому он не рискнул двигаться на юг, и в 22.20 приказал легким крейсерам образовать завесу впереди броненосных крейсеров. Германская эскадра двинулась курсом NNO со скоростью 10 узлов. На следующее утро фон Шпее собрал эскадру и сигналом поздравил корабли с блестящей победой. Он уничтожил британскую эскадру совершенно ничтожной ценой. В «Шарнхорст» попали 2 снаряда, которые не взорвались. В «Гнейзенау» попали 4 снаряда, которые вызвали небольшие повреждения и легко ранили 3 человек. Однако немцы израсходовали почти половину боезапаса, пополнить который не имели возможности. И все-таки германский историк имел основания написать: «В это день имя фон Шпее было внесено в список германских героев. Он заставил потускнеть славу британского господства на море».
Рапорт адмирала графа фон Шпее.
Ветер и волнение были встречными, поэтому корабли сильно качало, особенно малые крейсера обоих противников. Наблюдение и определение дистанции были крайне затруднены, так как волны захлестывали мостики. Волна была так велика, что закрывала цель нашим наводчикам 6-дюймовых орудий на средней палубе, которые вообще не могли видеть корму вражеских кораблей. Форштевни они замечали лишь изредка. В 18.20 на расстоянии 13400 ярдов я повернул на 1 румб на противника, а в 18.34 открыл огонь с дистанции 12620 ярдов. Орудия обоих броненосных крейсеров стреляли эффективно, и уже в 18.39 мы отметили первое попадание в «Гуд Хоуп». Я сразу лег на параллельный курс, прекратив медленное сближение с противником.
Легкий крейсер "Нюрнберг" в порту Циндао, 1913 г.
На этот раз англичане открыли огонь по нам. Я полагаю, что сильное волнение мешало им сильнее, чем нам. Два броненосных крейсера оставались под нашим огнем. За это же время они сумели добиться 2 попаданий в «Шарнхорст» и 4 попаданий в «Гнейзенау».
В 18.53 на дистанции 6500 ярдов я приказал отвернуть на 1 румб от противника. Теперь они стреляли более медленно, в то время как мы сумели добиться многочисленных попаданий. Кроме всего прочего, мы смогли увидеть, что крыша носовой башни «Монмута» сорвана, и в башне бушует сильный пожар. На «Шарнхорсте» полагали, что «Гуд Хоуп» получил около 35 попаданий.
Несмотря на наше изменение курса, англичане тоже сумели изменить курс так, что дистанция между нами сократилась до 5300 ярдов. Имелись основания полагать, что противник отчаялся эффективно использовать свою артиллерию и маневрировал, чтобы выйти в торпедную атаку. Поэтому я снова увеличил дистанцию между эскадрами, повернув еще раз свой флагманский корабль в 19.45. Тем временем темнота сгущалась. Дальномеры «Шарнхорста» для измерения дистанции использовали пожары «Монмута», но все попытки замерить дистанцию, наводка и корректировка стали такими неточными, что в 19.26 огонь был прекращен.
В 19.23 был замечен столб огня от взрыва между трубами «Гуд Хоупа». «Монмут» прекратил стрельбу в 19.20. Малые крейсера, включая «Нюрнберг», в 19.20 получили по радио приказ преследовать противника и атаковать его корабли торпедами. Видимость ухудшилась из-за дождевого шквала. Легкие крейсера не смогли найти «Гуд Хоуп», но «Нюрнберг» встретил «Монмут» и в 20.58 сумел выстрелами в упор заставить его перевернуться. В ответ не было сделано ни единого выстрела. Нельзя было и думать о спасательных работах при таком сильном волнении, особенно потому, что «Нюрнберг» решил, что видит дым еще одного корабля, и приготовился к новой атаке.
Вспомагательный крейсер "Отранто", 1914 г.
Малые крейсера в ходе боя не имели ни потерь, ни повреждений. На «Гнейзенау» были легко ранены 2 человека. Экипажи кораблей вели бой с энтузиазмом, все выполнили свой долг и сыграли свою роль в достижении победы.
Итоги сражения.
В «Шарнхорст» попало два 102-мм снаряда с «Глазго» и один 76-мм с «Гуд Хоуп». Ни один человек из экипажа не пострадал. В «Гнейзенау» попало 4 снаряда, только одно из этих попаданий было существенным. Снаряд поразил барбет 210-мм башни, её на несколько минут заклинило и начался пожар. 2 человека из команды «Гнейзенау» были ранены. В лёгкие крейсера попаданий не зафиксировано.
«Шарнхорст» за время боя выпустил 188 фугасных, 234 бронебойных 210-мм снаряда и 148 фугасных и 67 бронебойных 150-мм. «Гнейзенау» выпустил 244 210-мм бронебойных снаряда и 198 150-мм фугасных. Германские лёгкие крейсера стреляли только 105-мм бронебойными снарядами. «Лейпциг» выпустил 407 105-мм снарядов, «Дрезден» - 102 и «Нюрнберг» - 135.
По подсчётам германских офицеров, в «Гуд Хоуп» попало от 30 до 40 снарядов, часть из них с «Гнейзенау». В итоге сражения на дно пошли два британских броненосных крейсера - «Гуд Хоуп» и «Монмут», а лёгкий крейсер «Глазго» получил шесть попаданий 105-мм снарядами с германских лёгких крейсеров. Сведений о каких-либо потерях среди экипажа «Глазго» нет. Спасательные работы не проводились ни британцами, ни немцами, поэтому в холодной воде из экипажей «Гуд Хоуп» и «Монмут» никто не выжил. Погибло 1654 британских моряка, включая адмирала Крэдока.
Последствия сражения.
Немцы одержали убедительную победу через 50 минут после открытия огня. Основной причиной гибели 1654 британских моряков стали ошибки стратегии англичан. Несогласованность действий штаба и адмирала Крэдока привела к тому, что на стороне германской эскадры было подавляющее преимущество в артиллерии. Против относительно современных германских броненосных крейсеров, бравших призы за лучшую стрельбу на флоте, были посланы устаревшие крейсера с несовременными артиллерийскими приборами и плохо подготовленными экипажами, набранными в основном из резервистов.
Устаревший броненосец "Канопус" в районе Фолклендских островов, ориентировочно 1914 г.
Тактика британцев также была не блестящей. Из заявления Адмиралтейства следует, что решение Крэдока принять бой в таких условиях «было внушено высшей преданностью Крэдока духу и традициям британского флота». Возродилась традиция кораблей британского флота не спускать флаг перед более сильным противником. Это отмечалось и немцами, отдавшими долг мужеству моряков королевского флота. Но всё это не отменяет того факта, что Крэдок повёл свои корабли в самоубийственную атаку. Зная о преимуществе противника, он тем не менее разделил корабли, оставив медленный броненосец «Канопус» в тылу. Он не попытался уклониться от боя, выведя эскадру Шпее на «Канопус», как и не сумел навязать бой противнику до заката солнца в более благоприятных для себя условиях.
Британский военно-морской историк Вильсон считает, что, скорее всего, Крэдок ставил перед собой цель даже ценой гибели собственных кораблей нанести тяжёлые повреждения германским крейсерам, которые заставили бы их прекратить рейдерство. Но в сложившихся условиях эта задача была невыполнимой.
Технически британские корабли также были не на высоте. Созданные против французских и русских крейсеров, они уступали немецким броненосным крейсерам как по бронированию, так и в артиллерии. А неудачное расположение вспомогательной артиллерии в условиях плохой погоды привело к невозможности использовать часть орудий в бою.
Плохая выучка комендоров и худшие условия стрельбы привели к тому, что точность ведения огня британскими кораблями была очень низкой. Скорострельность британских орудий была в три раза меньше, чем у германских. Все эти факторы в совокупности объясняют, почему победа досталась Шпее такой малой ценой.
Несмотря на победу, Шпее не смог закрепить успех, позволив уйти «Глазго» и «Отранто». Не воспользовался он и возможностью найти и атаковать «Канопус» силами всей эскадры. Вместо этого он допустил просчёт, направив эскадру к восточному побережью Южной Америки.
Гибель британских кораблей нанесла существенный урон престижу британского флота. Однако германское торжество длилось недолго. Накануне боя, 30 октября, принца Луи Баттенберга на посту Первого морского лорда сменил решительный лорд Фишер. Он сразу же заменил Стэрди, занимавшего должность начальника морского генерального штаба, на контр-адмирала Оливера. Стэрди же после Коронеля был послан к берегам Южной Америки с двумя линейными крейсерами - «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Перед ним была поставлена цель найти и уничтожить эскадру Шпее. Теперь уже опрометчиво приблизившемуся к Фолклендским островам Шпее пришлось дать бой в неравных условиях. Британские линейные крейсеры в бою 8 декабря 1914 года, названном некоторыми современниками «сражением гигантов и карликов», без потерь потопили германские броненосные крейсера, тем самым расквитавшись за поражение у Коронеля.
После сражения при Коронеле немецкая эскадра покидает Вальпараисо 3 ноября 1914 года. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» впереди, за ними «Нюрнберг». На переднем плане корабли ВМФ Чили - броненосные крейсера «Эсмеральда», «О Хиггинс», бронепалубный «Бланка Эколанда» и броненосец «Капитан Пратт».
[Источники]Источники:
http://derflinger.fo.ru/
Источник:http://derflinger.fo.ru/.
Уже через 10 минут после того, как немцы открыли огонь, исход боя не вызывал никаких сомнений. Корректировавший огонь «Шарнхорста» лейтенант Кнооп наблюдал многочисленные попадания в «Гуд Хоуп» и «Монмут».
«Во многих случаях сразу вслед за попаданием наших фугасных снарядов следовала вспышка огня... Два раза я видел то, что можно было принять за взрыв боеприпасов. После взрывов фугасных снарядов поднимались столбы пламени, отличающиеся от остальных вспышек формой и размерами. Некоторые попадания, вероятно, в палубы, посылали вверх широкие фонтаны искр. Когда снаряд попадал в броню, наблюдалось густое черное облако с четко очерченными краями. Попадания были такими частыми, что невозможно описать их по порядку. «Гуд Хоуп» получил серьезные попадания в носовую часть, верхний мостик, в мачту примерно в 30 футах над палубой, в заднюю часть формарса. Он также получил несколько попаданий в среднюю часть, где возник пожар. Несколько снарядов попали в кормовую батарею, где тоже начался пожар. Сквозь орудийные порты можно было видеть пожары во внутренних помещениях. Два снаряда попали возле кормовой башни... «Монмут» получил попадание в носовую 152-мм башню. Фугасный снаряд сорвал крышу. Последовал ужасный взрыв пороховых зарядов, который сорвал всю башню с полубака. Она просто исчезла. Я видел, как множество снарядов попали в среднюю часть корабля. Огромная стена огня высотой почти в мачту и шириной от 60 до 90 футов внезапно поднялась у него на правом борту. Я насчитал от 30 до 40 попаданий. Одновременно были видны 3 или 4 пожара».
Один из офицеров «Глазго» вспоминал:
Легкий крейсер типа "Таун" - "Глазго", 1914 г.
«На борту «Гуд Хоупа» и «Монмута» стояли стены огня, с которыми не могли справиться даже высокие волны. Дым из труб подсвечивался снизу тусклым свечением пожаров. Часто корабли освещали яркие вспышки, когда снаряд взрывался на надстройках. К 19.45, когда совсем стемнело, «Гуд Хоуп» и «Монмут» находились в бедственном положении. «Монмут» выкатился из строя вправо. Он ярко пылал и имел небольшой крен. На «Гуд Хоупе» после 45 минут боя действовали лишь отдельные орудия. Его пожары пылали все ярче. В 19.50 произошел ужасный взрыв между четвертой трубой и грот-мачтой. Столб пламени взлетел на 200 футов, осветив массу обломков, которые взлетели еще выше. Крейсер превратился в низкий черный силуэт, освещенный только тусклым заревом. Никто на борту «Глазго» не видел, как он погиб, однако он мог продержаться лишь несколько минут».
Никто не видел, как около 20.00 «Гуд Хоуп» затонул со всем экипажем, включая сэра Кристофера Крэдока. Теперь Люс был предоставлен сам себе. Его корабль вел спорадический бой с «Лейпцигом» и даже добился 1 попадания 152-мм снарядом в «Гнейзенау». Но столь приятная жизнь закончилась. До сих пор по «Глазго» стреляли лишь «Дрезден» и «Лейпциг», жестоко страдавшие от качки. В него попал один 105-мм снаряд, который сделал пробоину 6 кв. футов выше ватерлинии над левым внешним валом. Она не повлияла на боеспособность «Глазго». Но теперь все переменилось, и вся германская эскадра могла заняться крейсером, и германские броненосные крейсера могли одним залпом отправить «Глазго» на дно. Поэтому Люс решил не играть с огнем и вышел из боя. Проходя мимо избитого «Монмута», он запросил прожектором: «С вами все в порядке?» Брандт ответил: «Я намерен двигаться кормой вперед. В носу у меня сильная течь». Люс передал: «Вы можете двигаться на северо-запад? Противник преследует нас сзади».
Легкий крейсер "Лейпциг", 1914 г.
«Ответа не последовало. Было ясно, что «Монмут» не способен ни сражаться, ни бежать... Он сильно сел носом и накренился на левый борт. В иллюминаторах под квартердеком мелькали красные отсветы внутренних пожаров... Было просто необходимо, чтобы в бою у Коронеля спасся хоть один наш корабль, чтобы повернуть назад мчавшийся полным ходом нам на помощь «Канопус». Если он будет захвачен врасплох, то разделит судьбу остальных кораблей. Поэтому мы неохотно предоставили «Монмут» его собственной судьбе... «Глазго» увеличил ход до полного и вскоре оставил противника за кормой, потеряв контакт с ним в 20.50».
«Очень больно было бросать «Монмут», но я не видел, что может сделать наш капитан», - писал позднее старший артиллерист «Глазго». Командир «Отранто» Эдвардс решил выйти из боя еще полтора часа назад, когда увидел, что «Гуд Хоуп» тяжело поврежден. Он круто повернул вправо и полным ходом пошел на запад. Однако Люс не мог быть уверен, что «Отранто» сумел спастись, так как вспомогательный крейсер был самым тихоходным из участников боя, и немцы могли его догнать. В 21.25, находясь уже достаточно далеко на северо-запад от места боя, «Глазго» заметил на горизонте лучи прожекторов. Затем прогремели 75 выстрелов, которые означали конец «Монмута».
Последние залпы, которые отправили «Монмут» на дно, дал корабль, который не принимал участия в первой фазе боя. К 20.00 фон Шпее потерял контакт с англичанами. Он повел броненосные крейсера на юго-запад, чтобы использовать преимущества лунного света, но противника так и не увидел. Тогда адмирал передал по радио легким крейсерам: «Оба британских крейсера тяжело повреждены. Один легкий крейсер, очевидно, остался цел. Догнать противника и атаковать торпедами». «Лейпциг» получил этот приказ в 21.05. Крейсер пошел прямо на тусклое красное свечение, которое было замечено на северо-западе. Гаун предположил, что это горящий «Гуд Хоуп», но когда крейсер вышел в намеченную точку, наблюдатели не смогли увидеть ничего. Часть матросов в это время выбрасывала в море стреляные гильзы, и потому они увидели на воде массу обломков, которые могли всплыть с затонувшего корабля. Однако они ничего не сообщили на мостик, что привело к печальным для англичан последствиям. Гаун ничего не заподозрил и даже не попытался искать спасшихся. Еще несколько дней фон Шпее не мог сказать ничего определенного о судьбе британского флагмана.
Около 21.00 Гаун заметил 3 крейсера на северо-западе. Он радировал фон Шпее: «Я нахожусь между 3 вражескими крейсерами. Следую на юг». Гаун надеялся навести англичан на «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Однако он совершенно неправильно оценил обстановку. Одним из замеченных кораблей был «Глазго» или «Монмут», но зато двумя другими - «Нюрнберг» и «Дрезден». Получив приказ адмирала провести торпедную атаку, «Дрезден» повернул на юго-запад. В 20.30 с расстояния 3,5 мили он заметил «Глазго», идущий на северо-запад, попытался преследовать его, но контакт был потерян прежде, чем удалось завязать бой. В 17.00 «Нюрнберг» находился на расстоянии 25 миль от эскадры фон Шпее, когда пришло сообщение, что замечена эскадра Крэдока. Фон Шенберг на полной скорости пошел на соединение с адмиралом и в 18.00 заметил «Шарнхорст». Однако он находился слишком далеко, когда начался бой. Приказ фон Шпее о торпедной атаке был получен в 20.54, когда фон Шенберг повернул на WSW в том направлений, где он видел вспышки выстрелов.
Сын адмирала Отто потом рассказывал:
«В 20.35 наблюдатель сообщил, что видит справа по носу столб дыма. Мы сразу повернули туда. Сначала казалось, что дым приближается, но потом корабль начал уходить полным ходом. Хотя мы делали 21 узел, он быстро скрылся в темноте. Ото был «Глазго».> Во время погони мы случайно заметили крейсер, похожий на «Лейпциг», который шел параллельным курсом в 2 милях на правом траверзе. Но потом он отвернул. Когда одна цель ушла от нас, мы повернули на вторую и обнаружили тяжело поврежденный «Монмут». Он имел крен около 10 градусов на левый борт. Когда мы подошли ближе, он накренился еще больше, и уже не мог использовать орудия борта, обращенного к нам. Мы открыли огонь в упор. Это было просто ужасно - стрелять по морякам, которые уже не могут защищаться. Однако его флаг был поднят, и когда мы прекратили огонь, они его не спустили. Пришлось провести еще одну атаку, и под нашим огнем «Монмут» перевернулся. Корабль так и затонул с поднятым флагом. Мы не смогли спасти ни одного человека, так как сильное волнение не позволило нам спустить шлюпки. Кроме того, наблюдатели сообщили о новых дымах, которые мы приняли за вражеские. Мы сразу пошли на них. Но это оказались наши большие крейсера, которые тоже искали противника».
Германская официальная история описывает гибель «Монмута» с еще большим уважением. «Нюрнберг» обнаружил поврежденный крейсер, имеющий крен 10-15 градусов на левый борт, и пошел именно с этой стороны. Чтобы удостовериться, что корабль английский, фон Шенберг включил прожектор.
«Крейсер был опознан как «Монмут», его флаг был поднят. Носовая 152-мм башня пропала. Но машины работали, а рулевое управление действовало, так как он легко маневрировал до самого конца. Так как он не спускал флаг, в 21.20 «Нюрнберг» открыл огонь с дистанции от 1000 до 600 ярдов и выпустил торпеду из аппарата левого борта. Она прошла мимо. «Нюрнберг» прекратил огонь, так как противник не отвечал, и выключил прожектора. Однако «Монмут» не спустил флаг и повернул на «Нюрнберг», пытаясь либо таранить его, либо ввести в действие орудия правого борта. Поэтому капитан 1 ранга фон Шенберг снова открыл огонь, дал полный ход и прошел под кормой «Монмута». Незащищенные части корпуса «Монмута» и его палубы были разворочены нашими снарядами. Он кренился все больше и больше, и в 21.28 медленно перевернулся и затонул с поднятым флагом. Капитан 1 ранга фон Шенберг позднее узнал, что 2 немецких офицера, находившиеся на t палубе, слышали, как офицеры «Монмута» вызывали матросов к орудиям. Очевидно, команда пыталась заделать течи. Не было никаких шансов заняться спасением команды, так как появились 2 столба дыма, приближающиеся с различных направлений. Это могли быть «Гуд Хоуп» и «Глазго». Так как корабельные шлюпки перед боем были заполнены водой, спустить их при сильном ; волнении было просто невозможно. В 21.45 «Нюрнберг» •• передал на флагман по радио: «Потопил вражеский крейсер». На это фон Шпее ответил: «Браво, «Нюрнберг».
Легкий крейсер "Дрезден", 1913 г.
И браво «Монмут»! Фон Шенберг дал возможность капитану 1 ранга Брандту или старшему из уцелевших офицеров спустить флаг, однако доблестный «Монмут» предпочел гибель сдаче.
В 22.15 фон Шпее решил, что «Глазго», «Отранто» и «Гуд Хоуп» ускользнули от него. Первые два его не слишком беспокоили, но германский адмирал полагал, что серьезно поврежденный «Гуд Хоуп» направится в Вальпараисо на ремонт. Поэтому он собирался убедить чилийские власти интернировать британский крейсер. Кроме того, адмирал опасался появления «Канопуса». Из перехваченных радиограмм немецкий адмирал сделал ошибочный вывод, что броненосец находится где-то рядом. Поэтому он не рискнул двигаться на юг, и в 22.20 приказал легким крейсерам образовать завесу впереди броненосных крейсеров. Германская эскадра двинулась курсом NNO со скоростью 10 узлов. На следующее утро фон Шпее собрал эскадру и сигналом поздравил корабли с блестящей победой. Он уничтожил британскую эскадру совершенно ничтожной ценой. В «Шарнхорст» попали 2 снаряда, которые не взорвались. В «Гнейзенау» попали 4 снаряда, которые вызвали небольшие повреждения и легко ранили 3 человек. Однако немцы израсходовали почти половину боезапаса, пополнить который не имели возможности. И все-таки германский историк имел основания написать: «В это день имя фон Шпее было внесено в список германских героев. Он заставил потускнеть славу британского господства на море».
Рапорт адмирала графа фон Шпее.
Ветер и волнение были встречными, поэтому корабли сильно качало, особенно малые крейсера обоих противников. Наблюдение и определение дистанции были крайне затруднены, так как волны захлестывали мостики. Волна была так велика, что закрывала цель нашим наводчикам 6-дюймовых орудий на средней палубе, которые вообще не могли видеть корму вражеских кораблей. Форштевни они замечали лишь изредка. В 18.20 на расстоянии 13400 ярдов я повернул на 1 румб на противника, а в 18.34 открыл огонь с дистанции 12620 ярдов. Орудия обоих броненосных крейсеров стреляли эффективно, и уже в 18.39 мы отметили первое попадание в «Гуд Хоуп». Я сразу лег на параллельный курс, прекратив медленное сближение с противником.
Легкий крейсер "Нюрнберг" в порту Циндао, 1913 г.
На этот раз англичане открыли огонь по нам. Я полагаю, что сильное волнение мешало им сильнее, чем нам. Два броненосных крейсера оставались под нашим огнем. За это же время они сумели добиться 2 попаданий в «Шарнхорст» и 4 попаданий в «Гнейзенау».
В 18.53 на дистанции 6500 ярдов я приказал отвернуть на 1 румб от противника. Теперь они стреляли более медленно, в то время как мы сумели добиться многочисленных попаданий. Кроме всего прочего, мы смогли увидеть, что крыша носовой башни «Монмута» сорвана, и в башне бушует сильный пожар. На «Шарнхорсте» полагали, что «Гуд Хоуп» получил около 35 попаданий.
Несмотря на наше изменение курса, англичане тоже сумели изменить курс так, что дистанция между нами сократилась до 5300 ярдов. Имелись основания полагать, что противник отчаялся эффективно использовать свою артиллерию и маневрировал, чтобы выйти в торпедную атаку. Поэтому я снова увеличил дистанцию между эскадрами, повернув еще раз свой флагманский корабль в 19.45. Тем временем темнота сгущалась. Дальномеры «Шарнхорста» для измерения дистанции использовали пожары «Монмута», но все попытки замерить дистанцию, наводка и корректировка стали такими неточными, что в 19.26 огонь был прекращен.
В 19.23 был замечен столб огня от взрыва между трубами «Гуд Хоупа». «Монмут» прекратил стрельбу в 19.20. Малые крейсера, включая «Нюрнберг», в 19.20 получили по радио приказ преследовать противника и атаковать его корабли торпедами. Видимость ухудшилась из-за дождевого шквала. Легкие крейсера не смогли найти «Гуд Хоуп», но «Нюрнберг» встретил «Монмут» и в 20.58 сумел выстрелами в упор заставить его перевернуться. В ответ не было сделано ни единого выстрела. Нельзя было и думать о спасательных работах при таком сильном волнении, особенно потому, что «Нюрнберг» решил, что видит дым еще одного корабля, и приготовился к новой атаке.
Вспомагательный крейсер "Отранто", 1914 г.
Малые крейсера в ходе боя не имели ни потерь, ни повреждений. На «Гнейзенау» были легко ранены 2 человека. Экипажи кораблей вели бой с энтузиазмом, все выполнили свой долг и сыграли свою роль в достижении победы.
Итоги сражения.
В «Шарнхорст» попало два 102-мм снаряда с «Глазго» и один 76-мм с «Гуд Хоуп». Ни один человек из экипажа не пострадал. В «Гнейзенау» попало 4 снаряда, только одно из этих попаданий было существенным. Снаряд поразил барбет 210-мм башни, её на несколько минут заклинило и начался пожар. 2 человека из команды «Гнейзенау» были ранены. В лёгкие крейсера попаданий не зафиксировано.
«Шарнхорст» за время боя выпустил 188 фугасных, 234 бронебойных 210-мм снаряда и 148 фугасных и 67 бронебойных 150-мм. «Гнейзенау» выпустил 244 210-мм бронебойных снаряда и 198 150-мм фугасных. Германские лёгкие крейсера стреляли только 105-мм бронебойными снарядами. «Лейпциг» выпустил 407 105-мм снарядов, «Дрезден» - 102 и «Нюрнберг» - 135.
По подсчётам германских офицеров, в «Гуд Хоуп» попало от 30 до 40 снарядов, часть из них с «Гнейзенау». В итоге сражения на дно пошли два британских броненосных крейсера - «Гуд Хоуп» и «Монмут», а лёгкий крейсер «Глазго» получил шесть попаданий 105-мм снарядами с германских лёгких крейсеров. Сведений о каких-либо потерях среди экипажа «Глазго» нет. Спасательные работы не проводились ни британцами, ни немцами, поэтому в холодной воде из экипажей «Гуд Хоуп» и «Монмут» никто не выжил. Погибло 1654 британских моряка, включая адмирала Крэдока.
Последствия сражения.
Немцы одержали убедительную победу через 50 минут после открытия огня. Основной причиной гибели 1654 британских моряков стали ошибки стратегии англичан. Несогласованность действий штаба и адмирала Крэдока привела к тому, что на стороне германской эскадры было подавляющее преимущество в артиллерии. Против относительно современных германских броненосных крейсеров, бравших призы за лучшую стрельбу на флоте, были посланы устаревшие крейсера с несовременными артиллерийскими приборами и плохо подготовленными экипажами, набранными в основном из резервистов.
Устаревший броненосец "Канопус" в районе Фолклендских островов, ориентировочно 1914 г.
Тактика британцев также была не блестящей. Из заявления Адмиралтейства следует, что решение Крэдока принять бой в таких условиях «было внушено высшей преданностью Крэдока духу и традициям британского флота». Возродилась традиция кораблей британского флота не спускать флаг перед более сильным противником. Это отмечалось и немцами, отдавшими долг мужеству моряков королевского флота. Но всё это не отменяет того факта, что Крэдок повёл свои корабли в самоубийственную атаку. Зная о преимуществе противника, он тем не менее разделил корабли, оставив медленный броненосец «Канопус» в тылу. Он не попытался уклониться от боя, выведя эскадру Шпее на «Канопус», как и не сумел навязать бой противнику до заката солнца в более благоприятных для себя условиях.
Британский военно-морской историк Вильсон считает, что, скорее всего, Крэдок ставил перед собой цель даже ценой гибели собственных кораблей нанести тяжёлые повреждения германским крейсерам, которые заставили бы их прекратить рейдерство. Но в сложившихся условиях эта задача была невыполнимой.
Технически британские корабли также были не на высоте. Созданные против французских и русских крейсеров, они уступали немецким броненосным крейсерам как по бронированию, так и в артиллерии. А неудачное расположение вспомогательной артиллерии в условиях плохой погоды привело к невозможности использовать часть орудий в бою.
Плохая выучка комендоров и худшие условия стрельбы привели к тому, что точность ведения огня британскими кораблями была очень низкой. Скорострельность британских орудий была в три раза меньше, чем у германских. Все эти факторы в совокупности объясняют, почему победа досталась Шпее такой малой ценой.
Несмотря на победу, Шпее не смог закрепить успех, позволив уйти «Глазго» и «Отранто». Не воспользовался он и возможностью найти и атаковать «Канопус» силами всей эскадры. Вместо этого он допустил просчёт, направив эскадру к восточному побережью Южной Америки.
Гибель британских кораблей нанесла существенный урон престижу британского флота. Однако германское торжество длилось недолго. Накануне боя, 30 октября, принца Луи Баттенберга на посту Первого морского лорда сменил решительный лорд Фишер. Он сразу же заменил Стэрди, занимавшего должность начальника морского генерального штаба, на контр-адмирала Оливера. Стэрди же после Коронеля был послан к берегам Южной Америки с двумя линейными крейсерами - «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Перед ним была поставлена цель найти и уничтожить эскадру Шпее. Теперь уже опрометчиво приблизившемуся к Фолклендским островам Шпее пришлось дать бой в неравных условиях. Британские линейные крейсеры в бою 8 декабря 1914 года, названном некоторыми современниками «сражением гигантов и карликов», без потерь потопили германские броненосные крейсера, тем самым расквитавшись за поражение у Коронеля.
После сражения при Коронеле немецкая эскадра покидает Вальпараисо 3 ноября 1914 года. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» впереди, за ними «Нюрнберг». На переднем плане корабли ВМФ Чили - броненосные крейсера «Эсмеральда», «О Хиггинс», бронепалубный «Бланка Эколанда» и броненосец «Капитан Пратт».
[Источники]Источники:
http://derflinger.fo.ru/
Источник:http://derflinger.fo.ru/.