Цусима и Теофиль Об
Вечные темы.
В прошлый раз мы обсуждали роль личности в гонке вооружений на примере Джона Фишера. Вероятно, единственный человек, кто может с ним сравниться (и даже превзойти) в смысле глобального влияния - это Теофиль Об. Сама по себе тема "популярности идей jeune ecole" в 80-х не нова, но я позволю себе несколько уточняющих комментариев, и приведу один интересный пример из отечественной истории.
Вообще, следует заметить, что на самом деле ни о каком "заимствовании идей jeune ecole" речь, по большому счёту, не шла. Заимствовали лишь отдельные элементы, в частности, идею "подвижной обороны", о которой мы и поговорим ниже. Фундаментальные основы концепции Оба и Шармэ - в первую очередь идея тотальной безжалостной войны - отнюдь не распространялись. В общем, здесь мы имеем ещё один классический пример существенного искажения исходного термина - мутации мема - как и в случае, например, с концепцией fleet in being.
Впрочем, вернёмся к сравнению. Оба и Фишера роднит желание использовать новые технологии для достижения новых стратегических результатов при снижении расходов на флот. Случай с Обом мне представляется более интересным потому, что он пытался сделать более радикальную техническую ставку. Торпеда в 80-х - оружие практически не испытанное в бою. Фишер, опиравшийся на совершенствование артиллерии, был несколько архаичней.
Вторая важная анлогия - "фактор авторитета". Который в случае с Обом был весомей из-за сказанного в предыдущем абзаце. Сделать ставку на новое техническое решение сложно. И, если нет опытных данных, основной дял "поддержки принятия решения" становится "экспертное мнение". В нашем случае тот факт, что во второй морской державе мира решились, был весьма важен (впрочем, как мы увидим ниже, могло хватить и того, что во второй державе мира пишут). Вклад личности, субъективный фактор, был так же важен, как сам факт появления нового оружия. Как тексты, так и действия Оба позволяли адмиралам в Германии, Австро-Венгрии или Японии уверенней принимать решения.
С Россией получилось интересно. Естественно, что работы Оба не прошли у нас незамеченными, при этом и до "подвижной обороны" мы сами дошли, и о "броненосцы или безбронные суда" спорили. Однако одно ключевое решение было результатом "эффекта домино", запущенного именно Обом. Цитирую работу М.А. Петрова "Подготовка России к Первой мировой войне на море":
быстрое усиление флота Германии не давало возможности ждать истечения 20-ти летнего срока, установленного для программы 1881 года. Уже в 1885 году морское ведомство было принуждено поставить вопрос о необходимости ускорить судостроение. А так как для линейных судов это представлялось невозможным, то были выдвинуты паллиативные идеи создания в короткий срок минного флота, более дешевого и скорее могущего быть построенным.
Начальник главного морского штаба адмирал Чихачев подал записку, в которой доказывал, что постройка минного флота является единственной возможностью борьбы с быстро растущим германским флотом. Он указывал, что при господстве последнего на море участь войны будет зависеть от исхода борьбы на сухопутном театре военных действий, задача же Балтийского флота сведется к недопущению высадки десанта, и что это может быть выполнено минным флотом самостоятельно.
Собранное по этому поводу весной 1885 г. междуведомственное совещание постановило:
а) Политическое положение России требует немедленного создания оборонительного флота;
б) программа 1881 года не вполне отвечает морским потребностям государства;
в) необходимо озаботиться постройкой минного флота, дабы не оказаться слабее в этом отношении морских соседей, в особенности Германии, которая уже ассигновала кредит на постройку 150 миноносцев; в соответствии с этим, выстроить:
1) 55 миноносцев,
2) 10 контр-миноносцев,
3) 1 крейсер,
4) 6 канонерских лодок для Черного моря и Владивостока;
г) приступить к их постройке немедленно и выполнить ее в срок не более 5 лет, как на русских (преимущественно), так и на иностранных заводах;
д) изменить программу 1881 года, уменьшив ее на 8 броненосцев (6 от Балтийского моря и 2 от Черного), продолжая строить остальные;
е) ассигновать 22 миллиона на немедленное выполнение постройки минного флота, распределив их на 5 лет.
На первый взгляд, изложение соответствует классической идее "противопоставить миноносцы более сильному противнику". Однако подчёркнутое придаёт решению иное измерение: сокращение строительства броненосцев и наращивание строительства миноносцев было вызвано тем, что так поступили немцы. Николас Папастратигакис в своей книге даёт такое описание:
Особенно интересным для русских было то, что в марте 1884 г. немецкий флот решил временно приостановить постройку броненосцев в пользу создания торпедной флотилии береговой обороны на 150 кораблей и энергично реализовывал это желание.
Руководство русского флота, несомненно, было отлично осведомлено об этом и, видимо, было особенно впечатлено решением Германии временно приостановить строительство броненосцев. В начале Марта Шестаков доложил царю, что русский флот должен быть немедленно усилен минными кораблями. 12 марта Александр III отнёсся к предложению с пониманием и приказал созвать Особое совещание для обсуждения проблемы. Прежде, чем совещание состоялось, Чихачеёв представил доклад Шестакову. Хотя Чихачёв и не ставил под сомнение тактическое значение броненосцев per se, он настаивал на том, что Россия должна последовать примеру других европейских держав и строить минные корабли. Он отметил, что немецкий флот добился превосходства над Балтийским флотом во всех типах кораблей, и это превосходство в дальнейшем усилится за счёт создания к 1888 г. сильной минной флотилии. Чихачёв отбросил идею о том, что Россия должна попытаться уравновесить немецкое превосходство, усилив Балтийский флот восемью новыми броненосцами. Он считал, что строительство броненосцев для Балтийского флота не должно быть остановлено полностью, однако его стоит несколько замедлить для того, чтобы получить средства для строительства минных кораблей в большом количестве.
Таким образом, " линейная мысль" русского флота резко вильнула в сторону в 1885 г., через четыре года после того, как было принято решение о создании океанского броненосного флота. Вильнула вслед за мыслью немецкой - каковая, в свою очередь, следовало французской траекторией. Заслуживает особой пометки два следующих факта: во-первых, на "нелинейность" отечественной мысли влияли не только британцы; во-вторых, эта нелинейность могла быть симметричной, мы строили миноносцы не потому, что у немцев было больше броненосцев - а потом, что миноносцы строили и они.
Принятое весной 1885 г. решение во многом повлияло на результат противостояния с Японией в 1895-1905 гг. И дело было не только в том, что Россия недосчиталась нескольких броненосцев. Не менее важным было влияние на развитие отечественной тактической мысли и планов боевой подготовки - эскадренное сражение как центральный элемент не рассматривалось. Протянуть причинно-следственную цепочкук роковому манёвру Рожественского несложно.
Впрочем, убедительность последнего абзаца - на первый взгляд - несколько поблекнет, если мы вспомним о противнике Рожественского, что следует делать всегда. Идеи jeune ecole, как говорят многие, в 80-х увлекали и японцев. Однако им, в итоге, удалось преодолеть связанные с этим проблемы быстрее, чем нам. Что было важнее - культурные особенности, субъективный фактор, опыт войны с Китаем - тема для размышлений.