Вопросы методологии. Причины поражений и историография русско-японской
Ув. kitowras запустил мини-сериал про русско-японкую ( раз, два, три, окончание следует). Вопрос о том, почему в начале двадцатого века в истории России так РЯВкнуло - занимает если не каждого первого, то как минимум каждого второго в нашем клубе - молодость, Новиков-Прибой, Степанов, вот это всё. С чего стоит начинать такие разговоры?
Как мне кажется, с правильной формулировки двух корневых вопросов. Первый: почему мы считаем, что сторона А потерпела поражение? Второй: что стало превопричиной события, которое мы рассматриваем как поражение? Формулировки стоит применять как к итогам войн, так и к итогам сражений. И, для начала, два примера.
Почему мы считаем, что фашистская Германия потерпела поражение во Второй мировой? Рискну утверждать: потому, что руководство фашистской Германии согласилось на безоговорочную капитуляцию. Кажущееся трюизмом утверждение таковым отнюдь не является. Не всегда войны заканчиваются капитуляциями. Вопрос и ответ следует формулировать - для того, чтобы найти общую точку в обсуждении. Приведённая выше формулировка, полагаю, такой общей точкой является. Второй вопрос - о первопричинах согласия - тоже заслуживает осторожной формулировки. Ответить на него можно так: руководство фашисткой Германии согласилось, потому что большая часть территории Германии была занята войсками союзников, а Гитлер покончил жизнь самоубийством. При этом второе есть следствие первого. И, опять же, поскольку войны далеко не всегда оканчиваются захватом территории и столицы побеждённого, всё это важно. И, в частности, заставляет с известной осторожностью относится к утверждениям о том, что Вторая мировая была состязанием потенциалов, чистой борьбой на истощение.
Формулировка корневых вопросов применительно к итогам войн отчасти облегчается наличием документов, фиксирующих поражение, со сражениями ситуация сложнее. Возьмём Мидуэй. Почему мы считаем, что японцы это сражение проиграли? Вариант ответа: потому, что японцы потеряли все четыре авианосца, входивших в состав "Кидо Бутай" утром 4 июня 1942 г., а американцы, в свою очередь - только один из трёх авианосцев TF16 и TF17. В этой формулировке важно всё, и очевидность ответа, опять же, кажущаяся. Можно было бы дать другую формулировку, классическу, в терминах достижения сторонами поставленных перед операцией целей - но такая формулировка отнюдь не стимулировала бы обсуждение многих важных вопросов. Например, по итогам сражения в Коралловом море американцы так же добились своих целей, японцы - нет, но само сражение отнюдь не аналогично Мидуэю. С другой стороны - в Ютландском сражении немцы нанесли британцам более тяжёлые потери, но этот успех, очевидно, не идёт в сравнение с тем, которого добились американцы у Мидуэя.
Какова была корневая причина поражения японцев у Мидуэя? Можно сказать так: японцы потерпели поражение потому, что бомбы американских пикирующих бомбардировщиков взорвались в ангарах трёх японских авианосцев в тот момент, когда там были заправленные и вооружённые ударные самолёты - и до того, как японские самолёты успели атаковать американские авианосцы. Полагаю, что именно с этой точки должны стартовать все расследования Мидуэя, поскольку отсюда начинаются все известные вопросы, и не очень известные - тоже. Стартуя с этой точки, можно, например, оценить удельный вес решений командиров на местах, вклад Спрюэнса и Флетчера. Можно, например, задаться неожиданным вопросом о том, как на итог Мидуэя могла повлиять бронированная полётная палуба. Менее осторожные формулировки исключат из рассмотрения многие важные звенья цепочки. Скажем, классический вариант "Американцам помогли взломанные коды" не позволяет в полной мере разобрать механику японского поражения - и не проходит проверку на общность формулировки, ананлогичное преимущество британцев в 1915-1916 гг. отнюдь не обернулось столь же катастрофическим поражением немцев.
Итак. Почему мы считаем, что Россия проиграла русско-японскую войну? Потому, что был подписан мирный договор, по условиям которого Россия потеряла часть своих территорий и владений. Почему был подписан этот договор? Потому, что Николай II согласился на такие условия - только так, и не иначе. Это было ключевой причиной, и всегда является таковой в ограниченных конфликтах - когда возможности сопротивления не исчерпаны, а война заканчивается. И вот с попытки ответа на вопрос о том, что же послужило причиной согласия, начинается плотный конструктив. Японцы выпрашивали наше согласие долго, предложений было много, но наиболее убедительно они были сформулированы в Цусимском сражении - по итогам которого и был взят курс на заключение мирного соглашения.
Следовательно, цусимский вопрос является основным. И здесь важны формулировки. Речь обычно идёт не просто о поражении, а о разгроме. Что же имеется в виду? Мы считаем Цусимское сражение разгромом, потому, что все 12 кораблей русской "линии" были потоплены или взяты японцами - и ни один из японских кораблей линии не постигла та же участь. Опять же, именно так, не иначе. Мы не говорим о том, что русская эскадра не смогла выполнить стоящую перед ней задачу - что, например, является главным итогом сражения при Шантунге (если бы 1 ТОЭ прорвалась во Владивосток с теми же потерями - считая интернированные корабли потерями - это был бы грандиозный успех, ставящий под сомнения исход войны). Мы не рассматриваем потери в бою крейсерских отрядов - где, с нашей стороны, потери были тяжёлые, но лучшие корабли, "ядро", уцелели.
Что же послужило ключевой причиной разгрома русской линии при Цусиме? А вот здесь дать чёткую формулировку почти невозможно. В отличие от авианосных сражений, сражения линейные - длительный процесс "с накоплением", выделить решающую секунду невозможно. Большинство, наверное, сойдётся на варианте: основной причиной разгрома стало проигранное огневое состязание в первые 45 минут боя. Однако такая формулировка не представляется достаточно продуктивной. Японцы добились большего числа попаданий в первые 45 минут - это факт, но сам по себе он не обязательно становится причиной поражения.
Точнее будет так: японцы добились большего числа попаданий, и самого этого числа было достаточно для достижения существенного материального результата - "Ослябя" погиб, "Суворов" вышел из строя. Эта формулировка тоже не кажется мне идеальной - дальнейший ход боя не указывает на неизбежность новых потерь, и, соответственно, на неизбежность разгрома, т.е. обсуждаемого феномена. Однако что-либо лучшее предложить сложно. Если же стартовать с этого, то ключевыми станут вопросы о причинах сближения эскадр (сближение обеспечило большое число попаданий - необходимое для достижения решительного результата) и о причинах большего числа попаданий с японской стороны (почему она и добилась победы).
Ответы на каждый - интересны, и, что самое важное, в убедительной форме не сформулированы и по сей день. Отсутствие таких ответов порождает "системный миф": всё или почти всё было плохо, или как минимум хуже, чем у японцев. "Миф" это потому, что - неправда. А плохо это потому, что непродуктивно. Универсальные ответы - а "системный кризис" является таковым - не могут служить отправной точкой для формулировки продуктивных выводов. Между тем, "системная" идеология прочно укрепилась в историографии русско-японской. Прижилась она по причинам политическим ("системность" была особенно удобна для советской версии, но и до 1917 г. служила конкретным интересам тех, кто писал историю), но не только. За ширмой "системности" можно с умным видом спрятать очевидный недостаток большинства отечественных исследований: дефицит сведений с той стороны, исключающий сравнение - и, следовательно, полноценный исторический анализ.
Впрочем, ключевым хотелось бы сделать другой посыл (надеюсь, предыдущий никого не обидел). Цусима стала переломным моментом войны. Ключевым моментом Цусимского сражения был линейный бой 14/27 мая 1905 г. Ключевым моментом боя - первые 45 минут. Соответственно, реконструкция происходившего в эти 45 минут - с обеих сторон - является одной из ключевых задач при изучении войны в целом. Ответ на вопрос о том, почему Россия проиграла, неразрывно связан с ответом на вопросы типа "сколько снарядов попало в "Микаса"", "с какой дистанции стрелял "Адзума" по "Суворову"" или "почему Того решил атаковать левую колонну русской эскадры".
Как мне кажется, с правильной формулировки двух корневых вопросов. Первый: почему мы считаем, что сторона А потерпела поражение? Второй: что стало превопричиной события, которое мы рассматриваем как поражение? Формулировки стоит применять как к итогам войн, так и к итогам сражений. И, для начала, два примера.
Почему мы считаем, что фашистская Германия потерпела поражение во Второй мировой? Рискну утверждать: потому, что руководство фашистской Германии согласилось на безоговорочную капитуляцию. Кажущееся трюизмом утверждение таковым отнюдь не является. Не всегда войны заканчиваются капитуляциями. Вопрос и ответ следует формулировать - для того, чтобы найти общую точку в обсуждении. Приведённая выше формулировка, полагаю, такой общей точкой является. Второй вопрос - о первопричинах согласия - тоже заслуживает осторожной формулировки. Ответить на него можно так: руководство фашисткой Германии согласилось, потому что большая часть территории Германии была занята войсками союзников, а Гитлер покончил жизнь самоубийством. При этом второе есть следствие первого. И, опять же, поскольку войны далеко не всегда оканчиваются захватом территории и столицы побеждённого, всё это важно. И, в частности, заставляет с известной осторожностью относится к утверждениям о том, что Вторая мировая была состязанием потенциалов, чистой борьбой на истощение.
Формулировка корневых вопросов применительно к итогам войн отчасти облегчается наличием документов, фиксирующих поражение, со сражениями ситуация сложнее. Возьмём Мидуэй. Почему мы считаем, что японцы это сражение проиграли? Вариант ответа: потому, что японцы потеряли все четыре авианосца, входивших в состав "Кидо Бутай" утром 4 июня 1942 г., а американцы, в свою очередь - только один из трёх авианосцев TF16 и TF17. В этой формулировке важно всё, и очевидность ответа, опять же, кажущаяся. Можно было бы дать другую формулировку, классическу, в терминах достижения сторонами поставленных перед операцией целей - но такая формулировка отнюдь не стимулировала бы обсуждение многих важных вопросов. Например, по итогам сражения в Коралловом море американцы так же добились своих целей, японцы - нет, но само сражение отнюдь не аналогично Мидуэю. С другой стороны - в Ютландском сражении немцы нанесли британцам более тяжёлые потери, но этот успех, очевидно, не идёт в сравнение с тем, которого добились американцы у Мидуэя.
Какова была корневая причина поражения японцев у Мидуэя? Можно сказать так: японцы потерпели поражение потому, что бомбы американских пикирующих бомбардировщиков взорвались в ангарах трёх японских авианосцев в тот момент, когда там были заправленные и вооружённые ударные самолёты - и до того, как японские самолёты успели атаковать американские авианосцы. Полагаю, что именно с этой точки должны стартовать все расследования Мидуэя, поскольку отсюда начинаются все известные вопросы, и не очень известные - тоже. Стартуя с этой точки, можно, например, оценить удельный вес решений командиров на местах, вклад Спрюэнса и Флетчера. Можно, например, задаться неожиданным вопросом о том, как на итог Мидуэя могла повлиять бронированная полётная палуба. Менее осторожные формулировки исключат из рассмотрения многие важные звенья цепочки. Скажем, классический вариант "Американцам помогли взломанные коды" не позволяет в полной мере разобрать механику японского поражения - и не проходит проверку на общность формулировки, ананлогичное преимущество британцев в 1915-1916 гг. отнюдь не обернулось столь же катастрофическим поражением немцев.
Итак. Почему мы считаем, что Россия проиграла русско-японскую войну? Потому, что был подписан мирный договор, по условиям которого Россия потеряла часть своих территорий и владений. Почему был подписан этот договор? Потому, что Николай II согласился на такие условия - только так, и не иначе. Это было ключевой причиной, и всегда является таковой в ограниченных конфликтах - когда возможности сопротивления не исчерпаны, а война заканчивается. И вот с попытки ответа на вопрос о том, что же послужило причиной согласия, начинается плотный конструктив. Японцы выпрашивали наше согласие долго, предложений было много, но наиболее убедительно они были сформулированы в Цусимском сражении - по итогам которого и был взят курс на заключение мирного соглашения.
Следовательно, цусимский вопрос является основным. И здесь важны формулировки. Речь обычно идёт не просто о поражении, а о разгроме. Что же имеется в виду? Мы считаем Цусимское сражение разгромом, потому, что все 12 кораблей русской "линии" были потоплены или взяты японцами - и ни один из японских кораблей линии не постигла та же участь. Опять же, именно так, не иначе. Мы не говорим о том, что русская эскадра не смогла выполнить стоящую перед ней задачу - что, например, является главным итогом сражения при Шантунге (если бы 1 ТОЭ прорвалась во Владивосток с теми же потерями - считая интернированные корабли потерями - это был бы грандиозный успех, ставящий под сомнения исход войны). Мы не рассматриваем потери в бою крейсерских отрядов - где, с нашей стороны, потери были тяжёлые, но лучшие корабли, "ядро", уцелели.
Что же послужило ключевой причиной разгрома русской линии при Цусиме? А вот здесь дать чёткую формулировку почти невозможно. В отличие от авианосных сражений, сражения линейные - длительный процесс "с накоплением", выделить решающую секунду невозможно. Большинство, наверное, сойдётся на варианте: основной причиной разгрома стало проигранное огневое состязание в первые 45 минут боя. Однако такая формулировка не представляется достаточно продуктивной. Японцы добились большего числа попаданий в первые 45 минут - это факт, но сам по себе он не обязательно становится причиной поражения.
Точнее будет так: японцы добились большего числа попаданий, и самого этого числа было достаточно для достижения существенного материального результата - "Ослябя" погиб, "Суворов" вышел из строя. Эта формулировка тоже не кажется мне идеальной - дальнейший ход боя не указывает на неизбежность новых потерь, и, соответственно, на неизбежность разгрома, т.е. обсуждаемого феномена. Однако что-либо лучшее предложить сложно. Если же стартовать с этого, то ключевыми станут вопросы о причинах сближения эскадр (сближение обеспечило большое число попаданий - необходимое для достижения решительного результата) и о причинах большего числа попаданий с японской стороны (почему она и добилась победы).
Ответы на каждый - интересны, и, что самое важное, в убедительной форме не сформулированы и по сей день. Отсутствие таких ответов порождает "системный миф": всё или почти всё было плохо, или как минимум хуже, чем у японцев. "Миф" это потому, что - неправда. А плохо это потому, что непродуктивно. Универсальные ответы - а "системный кризис" является таковым - не могут служить отправной точкой для формулировки продуктивных выводов. Между тем, "системная" идеология прочно укрепилась в историографии русско-японской. Прижилась она по причинам политическим ("системность" была особенно удобна для советской версии, но и до 1917 г. служила конкретным интересам тех, кто писал историю), но не только. За ширмой "системности" можно с умным видом спрятать очевидный недостаток большинства отечественных исследований: дефицит сведений с той стороны, исключающий сравнение - и, следовательно, полноценный исторический анализ.
Впрочем, ключевым хотелось бы сделать другой посыл (надеюсь, предыдущий никого не обидел). Цусима стала переломным моментом войны. Ключевым моментом Цусимского сражения был линейный бой 14/27 мая 1905 г. Ключевым моментом боя - первые 45 минут. Соответственно, реконструкция происходившего в эти 45 минут - с обеих сторон - является одной из ключевых задач при изучении войны в целом. Ответ на вопрос о том, почему Россия проиграла, неразрывно связан с ответом на вопросы типа "сколько снарядов попало в "Микаса"", "с какой дистанции стрелял "Адзума" по "Суворову"" или "почему Того решил атаковать левую колонну русской эскадры".