Кармический долг русского флота
Снова о русско-японской ревизии.
Когда-то давно я уже говорил о том, что цусимский - или, шире, русско-японский - отсчёт русского флота начался в 1881 г. В те далёкие годы я ограничился общими соображениями, сегодня проиллюстрирую эту мысль - важную, очень важную - числами.
Ключевой датой, своего рода десятичным разделителем периода 1881-1905 гг. можно считать весну 1895 г. Тогда, по окончании японо-китайской войны, случилось резкое обострение отношений между Россией и Японией по вопросу о принадлежности Ляодунского полуострова. Тогда же русские адмиралы впервые обсуждали вопрос о количественном и качественном составе флота, необходимого для борьбы с Японией. Раньше, то есть в период 1881-1894 гг., Япония не находилась в центре русского военно-морского внимания, хотя при проектировании броненосцев Балтийского флота и требовалось обеспечить возможность их переброски на Дальний Восток.
Так вот. Из 11 броненосных кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры 6 - 4 броненосца ("Пересвет", "Петропавловск", "Полтава", "Севастополь") и 2 броненосных крейсера ("Рюрик", "Россия") - были спроектированы и/или начаты постройкой до 1895 г. Ещё два корабля - броненосец "Победа" и броненосный крейсер "Громобой" - представляли собой развитие разработанных ранее проектов. Итого - 8 из 11. Аналогичной была ситуации со 2-й Тихоокеанской эскадрой: из 12 кораблей линии 8 относились к "дояпонскому" периоду проектирования и/или постройки.
В сумме - только 7 из 23 броненосных кораблей, 30%, проектировались для войны с Японией без каких-либо оговорок. У японцев же, для сравнения, из 14 броненосных кораблей, входивших в разное время в состав 1-го и 2-го боевых отрядов, только два - "Фудзи" и "Ясима" - проектировались до 1895 г. Иными словами, 12 из 14 кораблей, 86%, были спроектированы и построены в период, когда Россия была безусловным противником №1.
Это, с одной стороны, и отчасти - результат, следствие неудачной для России гонки морских вооружений 1895-1905 гг. И здесь нет ничего принципиально нового. Однако, в то же время, это - причина результатов действий русского флота в той войне. Количественный и качественный состав русского линейного флота в той войне определялся в первую очередь решениями, принимавшимися в 1881-1894 гг.
Влияние этих решений могло быть велико, и даже очень велико. Возможно, постройка больших броненосных крейсеров вместо броненосцев и не стоила нам войны - в конце концов, аналогичное решение японцев было продиктовано составом русских сил на Дальнем Востоке - однако, так или иначе, оперативный план 1 ТОЭ во многом определялся наличием в её составе "Рюрика", "России" и "Громобоя".
В какой степени специфика проекта "Пересвета" и "Победы" сказалась в бою у Шантунга, сказать сложно. Тем не менее, быстрая гибель "Ослябя" - безусловно, один из ключевых эпизодов Цусимы. Постройка броненосцев 2-го класса для "мирной полицейской службы в водах Дальнего Востока" (с, Р.М. Мельников) вместо полноценных кораблей линии может казаться безусловной ошибкой сейчас. Однако стоит отметить: Япония стала первой (и оставалась единственной до начала дредноутной гонки) страной "третьего мира", приобретавшей за рубежом первоклассные броненосцы. Скачок от "Мацусимы" к "Фудзи" был впечатляющим и вполне неожиданным. Россия же не только "отвечала" на "Фудзи" и "Ясима" "Пересветом" и "Ослябя" - она ещё в решающий момент гонки не имела на руках готового проекта первоклассного броненосца...
Итак: две трети русских броненосных кораблей, вставших "в линию" во время войны с Японией, должны были воевать с другими противниками, конкретнее - с кораблями Великобритании, Германии и Швеции. Из этого, вообще говоря, может последовать любопытный, хотя и несколько скандальный вывод "для сего дня". Русско-японская война, во многом - иллюстрация того, что создание флота под конкретного противника и конкретные политические условия может привести к негативным результатам постольку, поскольку изменятся и политика, и противники. Кажущееся естественным и правильным желание учесть соотношение сил, особенности географии и прочие важные условия при наличии обозначенного высшим политическим руководством противника привело российский броненосный флот на дно Порт-Артурского бассейна и Цусимского пролива.
Соответствующие мысли впервые пришли в голову во время знакомства с работой М.А. Петрова "Подготовка России к мировой войне на море". Петров так же начинает отсчёт с 1881 г., демонстрируя должную широту и глубину взглядов. Аналогичные по охвату отечественные работы по русской морской политике в период до русско-японской мне неизвестны - хотя, возможно, я что-то упустил. На написание настоящего текста вдохновила книга Николаса Папастратигакиса "Russian Imperialism and Naval Power: Military Strategy and the Build-Up to the Russo-Japanese War". Методология грека впечатляет - он и начинает рано, и анализирует не только дальневосточные, но и балтийские, и черноморские планы и расходы. Надо бы и нам пересмотреть взгляды на подход к оценке событий русско-японской войны. Если, конечно, я просто не пропустил момент такой переоценки.