Революционная альтернатива
Про Керенского и торпедоносцы.
В каментах снова спросили о немецкой альтернативе. Я своё мнение уже высказывал: для немцев, с политической и стратегической точек зрения, наиболее перспективным было балтийское направление. На этом направлении немецкий флот мог оказать - и оказывал - сильное и непосредственное влияние на ход сухопутной войны. На этом направлении могли быть поставлены и решены конкретные позитивные военные задачи - более того, такие цели ставились и достигались. Между тем, правильная военно-морская политика должна быть направлена именно на решение таких задач, со всеми тремя прилагательными.
Тирпиц относительно Балтики держался взгляда иного. О наступлении на Петербург он и не думал (хотя такие планы и разрабатывлаись немцами в 80-х и 90-х.) Более того, когда в 1909 г. возникло предложение сделать основной операционной базой немецкого флота Киль - для того, чтобы избежать возникших проблем с проходом дредноутов через кайзеровский канал - Тирпиц эту идею отверг по политическим соображениям: если бы немцы сконцентрировали свой флот на Балтике, это стало бы символом признания собственной слабости, и могло вызвать вопросы у немецкого народа.
После войны было высказано мнение иное, и куда как более радикальное. Вот что пишет Г. Ролльман:
...напрашивается вопрос: не был ли возможен окончательный успех на востоке в случае одновременного проведения в жизь разработанного фельдм. Гинденбургом охватывающего наступления в июле 1915 г. и решительных действий Флота открытого моря.
В Северном море англичане ограничились дальней блокадой. Они поняли огромную опасность, которую представляли собой германские подводные лодки, и боялись их тем более, что ещё не обладали действительными средствами борьбы с ними. После опыта Дарданелл даже английский флот не мог надеяться прорваться в Германскую бухту без тяжёлых потерь. Хорошо укреплённый Гельголанд, подводные лодки и мины, равно как и навигационные трудности у побережья Северного моря, отпугивали противника, не хелавшего терять крупных боевых единиц главных сил. Германский Флот открытого моря поэтому, даже с оглядкой на Англию, мог быть переброшен в Балтийское море. Сильнейший нажим на Ригу, а так же на ещё не укреплённые в 1915 г. острова Эзель и Даго окончательно сломил бы сопротивление России, если бы это было проведено одновременно с успешным выполнением большого наступления Гинденбурга. Англичанам пришлось бы в таком случае или посылать свой флот на выручку союзника а - нам удалось бы дать желанный бой в наших хорошо оборудованных и изученных водах - или, если бы англичане на это не пошли, русским стало бы ясно, как мало они могли рассчитывать на активную поддержку Англии.
Любопытно сравнить этот фрагментом с текстом из полюбившейся нам Strategy and War Planning in the British Navy, 1887-1918, посвящённый событиям осени 1917 г.:
The Admiralty’s attention was soon diverted to the unstable conditions in Russia following the March Revolution and the status of the Russian Baltic Fleet. Through the War Cabinet, Jellicoe urged the Russians to intensify their mining efforts in the eastern Baltic while Beatty despatched British battle cruisers to the western Jutland Bank in late April to keep the German Fleet out of the Baltic. The Admiralty’s fears were realized when the Germans launched ‘Operation Albion’ in October: a combined attack against Russian forces in the Gulf of Riga. Supported by two-thirds of the High Seas Fleet, German forces occupied Oesel, Moon, and Dagö Islands, bringing them into striking distance of the Russian naval base at Tallin (Reval) and the capital at Petrograd. Requests from the Kerensky government for assistance prompted Jellicoe to instruct the new Director of Planning (September 1917), Rear Admiral Roger Keyes, to study a push into the Baltic, à la Churchill’s and Fisher’s 1914-15 proposals.
Keyes’s report was not favourable. Without the High Seas Fleet’s destruction and the preliminary blocking of the Elbe, any semi-permanent occupation of the Baltic was impracticable. To secure the North Sea/Baltic entrances two separate fleets were necessary, each equivalent to the German Fleet in size. A raid into the Baltic was not impossible but was a ‘first magnitude’ operation involving long, vulnerable communications lines. Aside from employing a large military expedition to take and hold Fyen, considerable minesweeping was needed to clear the Belts. Moreover, any British fleet operating in the Belts would probably be subjected to severe and continual German air attack. Another difficulty was that, to cover its heavy units and minesweeping, the Navy would have to withdraw its entire destroyer force from convoy and anti-submarine work. Even if a British fleet made it through the Belts, it would have to contend with Fehmarn’s heavy defences and a net barrage east of the island. Keyes concluded that the risks were so considerable ‘that it should not be attempted unless the advantages to be gained are worth the losses to be incurred’.
Jellicoe accepted Keyes’s arguments and the possibility for another Baltic campaign passed into obscurity. The only aid provided to the Russians occurred in late October when a light force, supported by the Second Battle Squadron and battle cruisers, made a small ‘demonstration’ in the Kattegat. The Baltic issue was soon settled by the Bolshevik takeover in early November 1917.
[Быстро-примерно]
Внимание Адмиралтейства вскоре было отвлечено нестабильной ситуаций в России, сложившейся после Февральской революции, и положением русского Балтийского флота. Джеллико, через Военный кабинет, убеждал русских интенсифицировать минные постановк в восточной Балтике, в то время как Битти послал британские линейный крейсера к западной Ютландской банке в конце апреля, чтобы держать немецкий флот вне Балтики. Страхи Адмиралтейства материализовались, когда немцы в октябре начали операцию "Альбион" : комбинированную атаку против русских силы в Рижском заливе. При поддержке двух третей "Флота открытого моря", немцы заняли острова Эзель, Моон и Даго; оказавшись на "расстоянии атаки" от Таллина (Ревеля), русской военно-морской базы, и от Петрограда, столицы. Запросы правительства Керенского о помощи заставили Джеллико поручить новому начальнику отдела планирования (с сентября 1917 г.), контр-адмиралу Роджеру Кийзу, изучить вопрос прорыва на Балтику, а-ля Черчилль и Фишер в 1914-1915 гг.
Доклад Кийза был неблагоприятным. Без уничтожения "Флота открытого моря" и предварительного блокирования Эльбы, любая "полуперманентная оккупация" Балтики была нереализуема. Для занятия прохода между Северным и Балтийским морем требовались два флота, каждый равный по силам немецкому флоту. Рейд на Балтику не был невозможен, но был операцией "первого класса" с растянутыми, уязвимыми коммуникациями. Кроме использования крупных сил армии для захвата и удержания Фюна, требовались значительные усилия тральщиков для очистки Белтов. Более того, любая операция Британского флота в Бельтах проходила бы, вероятно, под сильными и непрерывными воздушными атаками. Другой сложность было то, что для прикрытия крупных кораблей и тральщиков, флоту пришлось бы отвлечь от конвоирования все эсмицны и противолодочные силы. Даже если бы Британскому флоту удалось пройти Бельты, ему пришлось бы иметь дело с сильной береговой обороной Фемарна и сетевым заграждением к востоку от острова. Кийз заключил:столь знаичтельны, что "риски столь значительны, что операцию не следует предпринимать, если только полученные выгоды не будут стоить потерь".
Джеллико принял аргументы Кийза, и очередная Балтийская кампания канула во тьму. Единственной помощью, оказанной русским, стала посылка в конце октябра лёгких сил, при поддержке Второй линейной эскадры и линейных крейсеров, для небольшой демонстрации в Каттегат. Балтийский вопрос вскоре был окончательно решён большевиками, захватившими власть в ноябре 1917.
Интересного много. Во-первых, если размах Ролльмана и можно назвать радикальным, он оказался прав в своих политических прогнозах - агрессивные действия немецкого флота на Балтике привели к тому, что Джеллико - Джеллико! - пришлось снова разбираться с балтийским вопросом. Во-вторых, стоит заметить, что в октябре 1917 г. британцы, на самом деле, могли выставить два флота, примерно равных по силе немецкому - тут Кийз не очень аккуратно считал. Впрочем, нет никаких сомнений в том, что перед Кийзом стояла задача показать невозможность такой операции. И очень примечательно - это в-третьих - что осенью 1917 г. в число трудностей балтийского похода Кийз включил "сильные и непрерывные" воздушные атаки.
В-четвёртых же - да, какая прекрасная альтернатива вырисовывается! Гранд-Флит или как минимум его половина встречают октябрьскую зарю в Петрограде.