Гулльский инцидент и Bündnisfähigkeit
Засадный флот Континента.
Знаменитая победа 2-й Тихоокеанской эскадры над рыболовным флотом у Доггер-Банки привела к возникновению европейского внешнеполитического кризиса причудливой конфигурации (при определённом раскладе по результату эта битва могла стать в один ряд с Синопом, выше Чесмы и Наварина). Если отечественные комментаторы видели (и видят) в случившемся типичные происки "коварного А.", то свеженазначенный Первый морской лорд, любимый нами лорд Фишер писал жене: "...за всем этим стоят немцы". И понятно, почему. В результате Гулльского инцидента Россия и Великобритания оказались на грани войны. Франция, только что уладившая колониальные споры со своим "извечным противником", в случае конфликта оказалась бы перед невозможным выбором. Германия же получила - и попыталась использовать - реальную возможность разбить русско-французский союз, предложив дружескую помощь Николаю II.
Российскому императору хватило ума и благородства для того, чтобы сообщить о секретном предложении кайзера французам. Это расстроило немецкие планы и, возможно, послужило причиной последовавшего вскоре "предательства" немецких угольщиков, нанятых для снабжения 2ТОЭ. Тем не менее, напряжение в европейской политике, вызванное русско-японской войной, сохранялось, последним актом стал вопрос французского нейтралитета во время стоянки 2ТОЭ у берегов Аннама. И тогда, весной 1905 г., начальник британского NID, в то время кэптен Чарльз Отnли, один из лучших умов королевского флота, не исключал возможности войны с коалицией Франции, Германии и России.
Вот о последней конфигурации и хочется сказать пару слов в контексте политики Альфреда Тирпица. Сразу оговорюсь: вероятность ФРГ-комбинации была невелика, и, тем не менее, такая возможность существовала. Не стоит забывать, что в 1895 г. - спустя пару лет после заключения франко-русского союза, имевшего формально закреплённый антигерманский характер - Россия, Франция и Германия совместно выступили против Японии.
Что всё это означало с точки зрения соотношения сил флотов? Дать полный обзор ситуации, с учётом крейсеров и миноносцев, мне не по силам. Но для моих целей достаточно обозреть соотношение сил по новым, боеготовым, броненосцам. Обозрею.
Начну с британцев. Считал по этим табличкам, мог обсчитаться, но, надеюсь, несильно. Итак, в составе Средиземноморского флота осенью 1904 г. числилось 13 броненосцев: 8 типа "Формидэйбл"/"Лондон", 5 типа "Дункан". Ядром Флота Канала были 8 броненосцев типа "Маджестик". Флот Метрополии имел в своём распоряжении 9 броненосцев: 5 типа "Роял Соверен", "Худ", пару несостоявщихся чилийцев и 1 корабль типа "Дункан". В резерве числились 2 броненосца типа "Канопус" и ещё один "Роял Соверен". Наконец, 5 броненосцев - 4 "Канопуса" и доживающий "Центурион" - находились на Дальнем Востоке.
Понятно, что 2 ТОЭ - имевшая 7 броненосцев - не была для британцев серьёзной проблемой. Командующий Средиземноморским флотом, лорд Бересфорд, на пике Гулльского кризиса, писал в Адмиралтейство, что "рыцарство" обязывает его атаковать 2ТОЭ только с половиной своих кораблей. Будущий заклятый враг Бересфорда, Фишер, ответствовал так: "Лорд Нельсон всегда говорил :"Чем больше твоё превосходство, тем лучше!" - и он оставался настоящим рыцарем!"
Поддержка Франции положение меняла, но не радикально. В составе Средиземноморского флота Франции в то время было 6 современных броненосцев: "Сюффрень", "Иена", "Сен-Луи", "Голуа", "Бувэ", "Шарлемань". Ещё 2 броненосца - "Бреннус" и "Шарль Мартель" - числились в составе Резервной эскадры, так же находившейся в Средиземном море. Таким образом, французы могли решить нравственные проблемы Бересфорда, а в случае прорыва в Средиземное море русского Черноморского флота, имевшего 7 броненосцев (считая "Двенадцать апостолов" и "Ростислав", не считая "Потёмкина") обстоятельства потребовали бы присутствия на этом театре британского Флота Канала - впрочем, такой манёвр был "дежурным" сценарием британских манёвров. И, с прибытием 8 "маджестиков", Бересфорд имел бы силы, почти равные русско-французскому конгломерату - 21 броненосец против 22 - при очевидном преимуществе в качестве за счёт единства управления, подготовки и т.д.
В составе французской Эскадры Севера было 3 броненосца - "Массена", "Жрегибери" и "Карно" - а так же числившийся эскадренным "Анри IV". Поддержать их могли сильные броненосцы береговой обороны - "Бувинэ" и "Амираль Треуар". Схожие по характеристикам "Вальми" и "Жеммап" в кампании не числились, но даже с ними эти силы очевидно уступали британскому Флоту Метрополии, и не препятствовали переброске Флота Канала в Сердиземное море. В общем, перед нами "двухдержавный стандарт" во всей красе: Британия превосходит Россию и Францию, причём с серьёзным гандикапом (мы ведь ещё не принимали в расчёт корабли на Китайской станции).
И вот здесь-то самое время вспомнить про немцев. Сведений о дислокации и готовности их кораблей я не нашёл, но едва ли мы ошибёмся сильно, если включим в наш расклад все 14 современных немецких броненосцев - 4 типа "Бранденбург", 10 типа "Кайзер"/"Виттельсбах". Такая эскадра по силе безусловно превосходила и Флот Канала, и Флот Метрополии. Она несколько уступала им вместе взятым - 14 броненосцев против 17 (20 - с учётом 3 резервных британских броеносцев), но это неравенство компенсировалось французской Эскадрой Севера, и восьмёркой броненосцев береговой обороны типа "Зигфрид".
Таким образом, немецкий флот оказывался не просто ценным дополнением к флоту Франции и России - в случае конфликта этой пары с Великобританией даже скромный флот обр. 1904 г. мог сыграть решающую роль. Повторюсь - такая конфигурация была маловероятна. Тем не менее, сегодняшний текст - не просто попытка выжать слезу из глаза настоящего русского патриота, понявшего, что Гулльский инцидент был не "досадной проблемой", а "великой возможностью". Текст этот, помимо прочего, должен помочь лучше понять (но не простить) Тирпица. Его идея о том, что только сильный флот делает Германию ценным союзником для России - которой немецкая армия едва ли была нужна - становится яснее в Гулльском контексте. Его "теория риска" играет новыми красками: немцы действительно представляют угрозу для Британии при наличии "третьей силы" или в том случае, когда сами играют эту роль.
Иными словами, не стоит забывать, что "теория риска" и "план Тирпица" вызрели и были "запущены в производство" в политической ситуации, радикально отличавшейся от той, что сложилась в 1914 г. Хотя не стоит забывать и о том, что сам Тирпиц и способствовал тектоническим изменениям в европейском политическом ландшафте. Словом, забывать вообще не стоит - таков, пожалуй, главный наш сегодняшний вывод. Вполне исторический, но пугающий биолога.
Большое спасибо ув. kim_noir за помощь с материалами.