Учиться настоящим образом
Трудный выбор.
Одной из главных, и даже, пожалуй, главной проблемой российского флота в войне с Японией было то, что наш флот не был "боецентричным". Эскадренное сражение не являлось центром притяжения внимания наших адмиралов в годы, предшествующие роковому столкновению. В частности, это сказывалось на составе наших эскадр, примечательная музейность коих известна. Однако, полагаю, это была только часть проблемы - и, возможна, не главная.
Поясним. Сказанное выше не стоит воспринимать как указание на безусловную неправильность царского флотостроения. Эскадренное сражение - только одна из форм борьбы на море. Не только значимость исхода сражения, но и сама возможность того, что оно случится, определяется стратегическими соображениями: составом и соотношением сила, географическим положением сторон, относительной значимостью моря для противников и пр. Помимо же эскадренных сражений есть ещё война на коммуникациях, систематические действия, прибрежная война, десантные операции. Всё это может повлиять на итоговый результат сильнее, чем драка линкоров.
Главную историческую иллюстрацию можно уложить в два слова - "Первая мировая". Можно добавить, что и собственно ход русско-японской в этом смысле не был вполне однозначным. Действительно, судьбу войны на море решили два сражения - и, действительно, ход как одного, так и другого мог быть иным. Причём это изменение было во власти наших адмиралов. Однако, стоит заметить, что японцы основательно унавозили почву перед сражением у м. Шантунг систематическими операциями и парой успешных десантов. Ну а экстремальные условия, в которых оказалась наша эскадра перед Цусимским боем, были прямым следствием как победы японцев у Шантунга, так и систематической работы их флота у Порт-Артура.
Тем не менее, систематические успехи японцев были прологом к успехам главным. Если бы Того упустил эскадру Витгефта - японцы могли проиграть войну. Если бы Того упустил эскадру Рожественского - мир, и без того не блестящий для Японии, мог оказаться ещё более приемлемым для России. Эскадренное сражение играли ключевую роль в той войне. И одновременно эскадренное сражение не было безусловным центром боевой подготовки отечественного флота.
Продемонстрируем на примере. Во втором томе замечательного сборника " С.О. Макаров. Документы" достаточно подробно описана тактическая работа Практической эскадры Балтийского флота в кампании 1898 г. (см. с. 302-335). Перечислим выполненные упражнения:
Тактическая задача №1. Ночная атака миноносцев.
Тактическая задача №2. Дневная атака миноносцев.
Тактическая задача №4. Ночная атака миноносцев.
Тактическая задача №5. Разведка береговых укреплений и расположения судов противника минным крейсером "Абрек".
Тактическая задача №6. Бомбардировка ревельских земляных укреплений.
Тактическая задача №7. Дальний десант в Балтийском порту.
Тактическая задача №8. Минная стрельба на Ревельском рейде.
Тактическая задача №9. Ночная стрельба по плавучим щитам.
Тактическая задача №10. Атака миноносцев и прорыв ими сторожевого охранения.
Тактическая задача №11. Стельба по лайбам.
Тактической задачи №3 нет, но судя по датам, список полный. В центре внимания - минная (5 упражнений) и прибрежная (3 упражнения) война. Эскадренным оказывается задача - стрельба по лайбам - ну и отчасти к нему же относится стрельба больших кораблей минами (задача №8). При этом список трудно назвать "неправильным" с точки зрения стратегической. При тогдашнем составе нашего Балтийского флота в случае войны что с Британией, что с Германией эскадренное сражение в открытом море едва ли было возможно. А специфика театра предполгает, что как минные действия, так и операции против берега будут иметь ключевое значение. Всё разумно.
Более того, в организации упражнений мы находим много интересных деталей. Видим, можно сказать, сияние действительно сильного макаровского ума. Смотрим:
Неприятель (две лайбы) старается уйти от преследования Практической эскадры и с этой целью правит некоторым курсом. Практическая эскадра преследует неприятеля в том или другом строе, стараясь занять относительно ветра и солнца выгодное для стрельбы положение. Предварительно открытия огня эскадра маневрирует для определения высоты рангоута на неприятеле.
Здесь мы видим два очень важных соображения. Во-первых, тактический рисунок определяется оперативным сюжетом: разыгрывается не "чистый бой", а преследование. Это очень интересно. Одним из ключевых недостатков "теоретической тактики" того времени, как мне кажется, было как раз внимание к "чистому бою", в то время как в реальных сражениях характер маневрирования и относительное положение противников очень часто определялись оперативными соображениями. Макаров, получается, это понимает. Во-вторых, он указывает на необходимость занятия выгодного положения относительно ветра и солнца. Это - ещё один интересный момент, поскольку такое положение было не менее, а, скорее, более важно, чем та же "палочка над Т". И, тем не менее, опять же, оно часто оставалось за скобками теоретических исследований.
Таким образом, Макаров демонстрирует бесспорный тактический талант. Однако этого мало для формирования общефлотской идеологии применения флота. Более того, этого мало даже для оттачивания таланта самого Макарова. В его знаменитой "Инструкции для похода и боя" описан ряд построений и манёвров эскадры, но при этом нет ни слова о влиянии оперативных соображений - погоня-бегство, - ничего не сказано о выгодном положении относительно солнца, а влияние ветра описано только в применении к дневной атаке миноносцев. При этом, заметим, эта "Инструкция..." оставалась руководящим документом и в период командования В.К. Витгефта (который внёс в неё ряд изменений). А бой при Шантунге был боем на отходе, в котором важную роль сыграло выгодное положение японской эскадры относительно солнца.
Почему так получилось? Ответить однозначно сложно. Однако, полагаю, версия о периферийности "эскадренных" является основной. В документе, итожащем тактические упражнения на Практической эскадре, Макаров высказывает ряд общих соображений и замечаний по организации учёбы, и формулирует одиннадцать (!) выводов относительно тактики выполнения и отражения минных атак. Таких же выводов по тактике артиллерийского боя крупных кораблей в этом документе нет.
Прежде, чем подытожить, оговоримся: сказанное выше в разговоре о русско-японской войне следует использовать осторожно постольку, поскольку мы не можем соотнести это с аналогичными упражнениями японцев. Без такого соотнесения рассуждения не будут полными и бесспорными. Тем не менее, у нас есть основания считать, что внимание к тактике эскадренного боя в японском флоте было куда как более пристальным. При этом японцы в 1894-1895 гг. японцы сначала - перед войной - были вынуждены в спешном порядке разрешить ряд тактических вопросов с помощью экспериментов, а потом имели возможность проверить эти выводы реальной боевой практикой.
В резюме же подчеркнём ещё раз. Сценарии тактической подготовки Практической эскадры в 1898 г. вполне соответствовали как характеру театра военных действий, так и возможным стратегическим ситуациям. Сама подготовка выглядит достаточно разнообразной, интересной и насыщенной (описанные выше упражнения были вписаны в срок чуть менее месяца). Соображения командующего эскадрой выглядят интересными, а сам он - талантливым, умным адмиралом. Этот пример не позволяет упрекнуть наш флот в недостаточном внимании к боевой подготовке. И, тем не менее, всё это оказывается недостаточным в применении к случившейся позже войны. Потому, что и усилия, и таланты оказались приложены не то, чтобы в направлении неправильном - но в направлении, оказавшемся вспомогательным.