История одной случайности
В учебнике по тактике Уэйна Хьюза - главы этой книги, увы, спилили на fas.org - есть любопытная цитата, касающая случайности развития отношений линкоров и авианосцев.
Вот она:
In the delicate balance of interactions it is noteworthy that the greatest swing factor in the battleship versus carrier issue may have been the actual performance of the newly introduced technology of radar. If it had proven more effective in directing heavy AA guns [or if, as others have said, the proximity fuze had come along a few years sooner], the effectiveness of tactical strike aircraft might have been largely neu-tralized. If it had been markedly less effective for early warning and fighter direction, carrier vulnerability might have been too great to bear. In either case, the fleet would have been dramatically different in 1945.
Не скажу, что цитата мне очень нравится. Как минимум в применении к радиовзрывателям: развитие технологий защиты от самолётов вполне закономерно отстаёт на шаг от развития авиации. Тем не менее, фактор случая в этой истории имел большое значение - но случайность была в политике.
Взаимоотношения линкора и авианосца сложились так, как сложились, в силу специфики Вашингтонского соглашения. Здесь, опять же, стоит оговориться: ограничение строительства линкоров по экономическим причинам было закономерным, послабления по авианосцам - тоже. Однако конкретные величины были, в известной мере, случайными. Будь Вашингтон строже к авианосцам - например, в части тоннажа отдельных кораблей (не более 15 000 т, скажем, и без исключений типа "Саратога" ), или в части общего тоннажа кораблей (так, чтобы японцы не смогли "Дзуйкаку" и "Сёкаку", а американцы - "Хорнет" и "Уосп") - история во многом изменилась бы. Коротко: важна была не столько конкуренция линкора и авианосца как технологий в ваккуме, сколько конкуренция конкретных авианосцев и линкоров, с их количеством и качеством.
Ещё в большей степени случайным можно считать синхронизацию четырёх (четырёх!) связанных друг с другом лишь частично "календарей": системы договоров (Вашигтон, Лондон, англо-немецкое), войн и конфликтов, строительства линкоров и авианосцев. Проиллюстрировать это можно, сдвинув на два года темпы строительства линкоров основными игроками - без изменения других дат. Сказать, что это было невозможно - по причинам политическим, техническим, экономическим - я не рискну. А изменение раскладов при этом завораживает.
Во что превратилась бы Норвежская кампания, если бы к её началу у немцев были "Бисмарк" и "Тирпиц", а у союзников - "Кинг Джордж 5", "Принс оф Уэллс" и "Ришелье"? Как пошли бы дела в Средиземном море, если бы итальянцы в самом начале могли выставить в поле четвёрку "Витторио Венетто" и четвёрку "Кавуров", а британцы, в свою очередь, могли бы послать Каннигхэму хотя бы быстроходные линейные крейсера? Вопросы, делающие счастье каждому альтернативщику.
Не менее интересным был бы и тихоокеанский расклад. И в Коралловом море, и при Мидуэе существовали предпосылки артиллерийского банкета - но японцы не хотели (до тактики авангарда они дозреют только во второй половине 1942 г.), а американцы - не могли. Между тем, при двухлетнем лаге американцы вполне могли бы выставить при Мидуэе "Айову" и "Нью-Джерси", с парой более тихоходных сундуков на прицепе. Или японцы - японцы, скажем, имели бы к осени 1944 г. не два, а четыре "Ямато". На которых никаких авианосцев точно бы не хватило.
Словом, вопрос передачи дел линкорами - это во многом вопрос качественного и количественного состава "линий": британской, итальянской, японской, американской. Никто не удивляется тому, что крейсера типа D или "Омаха" не увенчали себя в боях Второй мировой... между тем, линейные флоты всех основных держав (кроме Германии) в момент вступления в войну были полностью или почти полностью укомплектованы ровесниками этих славных кораблей. Новых авианосцев было больше - что, безусловно, сказалось на общем итоге. Между тем, этот общий итог определял не только состав флота в 1945 г. - он, по большому счёту, определяет состав крупнейших флотов и по сей день.
Вот она:
In the delicate balance of interactions it is noteworthy that the greatest swing factor in the battleship versus carrier issue may have been the actual performance of the newly introduced technology of radar. If it had proven more effective in directing heavy AA guns [or if, as others have said, the proximity fuze had come along a few years sooner], the effectiveness of tactical strike aircraft might have been largely neu-tralized. If it had been markedly less effective for early warning and fighter direction, carrier vulnerability might have been too great to bear. In either case, the fleet would have been dramatically different in 1945.
Не скажу, что цитата мне очень нравится. Как минимум в применении к радиовзрывателям: развитие технологий защиты от самолётов вполне закономерно отстаёт на шаг от развития авиации. Тем не менее, фактор случая в этой истории имел большое значение - но случайность была в политике.
Взаимоотношения линкора и авианосца сложились так, как сложились, в силу специфики Вашингтонского соглашения. Здесь, опять же, стоит оговориться: ограничение строительства линкоров по экономическим причинам было закономерным, послабления по авианосцам - тоже. Однако конкретные величины были, в известной мере, случайными. Будь Вашингтон строже к авианосцам - например, в части тоннажа отдельных кораблей (не более 15 000 т, скажем, и без исключений типа "Саратога" ), или в части общего тоннажа кораблей (так, чтобы японцы не смогли "Дзуйкаку" и "Сёкаку", а американцы - "Хорнет" и "Уосп") - история во многом изменилась бы. Коротко: важна была не столько конкуренция линкора и авианосца как технологий в ваккуме, сколько конкуренция конкретных авианосцев и линкоров, с их количеством и качеством.
Ещё в большей степени случайным можно считать синхронизацию четырёх (четырёх!) связанных друг с другом лишь частично "календарей": системы договоров (Вашигтон, Лондон, англо-немецкое), войн и конфликтов, строительства линкоров и авианосцев. Проиллюстрировать это можно, сдвинув на два года темпы строительства линкоров основными игроками - без изменения других дат. Сказать, что это было невозможно - по причинам политическим, техническим, экономическим - я не рискну. А изменение раскладов при этом завораживает.
Во что превратилась бы Норвежская кампания, если бы к её началу у немцев были "Бисмарк" и "Тирпиц", а у союзников - "Кинг Джордж 5", "Принс оф Уэллс" и "Ришелье"? Как пошли бы дела в Средиземном море, если бы итальянцы в самом начале могли выставить в поле четвёрку "Витторио Венетто" и четвёрку "Кавуров", а британцы, в свою очередь, могли бы послать Каннигхэму хотя бы быстроходные линейные крейсера? Вопросы, делающие счастье каждому альтернативщику.
Не менее интересным был бы и тихоокеанский расклад. И в Коралловом море, и при Мидуэе существовали предпосылки артиллерийского банкета - но японцы не хотели (до тактики авангарда они дозреют только во второй половине 1942 г.), а американцы - не могли. Между тем, при двухлетнем лаге американцы вполне могли бы выставить при Мидуэе "Айову" и "Нью-Джерси", с парой более тихоходных сундуков на прицепе. Или японцы - японцы, скажем, имели бы к осени 1944 г. не два, а четыре "Ямато". На которых никаких авианосцев точно бы не хватило.
Словом, вопрос передачи дел линкорами - это во многом вопрос качественного и количественного состава "линий": британской, итальянской, японской, американской. Никто не удивляется тому, что крейсера типа D или "Омаха" не увенчали себя в боях Второй мировой... между тем, линейные флоты всех основных держав (кроме Германии) в момент вступления в войну были полностью или почти полностью укомплектованы ровесниками этих славных кораблей. Новых авианосцев было больше - что, безусловно, сказалось на общем итоге. Между тем, этот общий итог определял не только состав флота в 1945 г. - он, по большому счёту, определяет состав крупнейших флотов и по сей день.