(no subject)
Стоило после обильных возлияний прикорнуть чуток, как явилось мне сновидение дивное. Будто работаю я опричником на службе государевой, и Родину оберегаю от набегов половцев да печенегов. А государство наше молодое: пока только одним Лахта-центром представлено. Стоит стекляшка красивущая посреди провинциальной бетонной площади с фонтанами и клумбой, стоит одна-одинешенька, а вокруг на сотни верст степь да степь простирается. Поглядываю я в окно своего опенспейса, смотрю нет ли врагов степных. Вижу - идут! Не дают спокойно жить и развиваться!
Спускаюсь, значит, в руки беру жердь длинную, да на них мчусь: палкой половцев восвояси гоню, улюлюкая. Те - наутек! Вот такая вот работка.
Иду обратно в офис, печенегами вымотанный, глядь, а тут вдруг наши старообрядцы вернулись, порасклеили на окна в вестибюле икон православных распечатанных. Неровно и скотчем на стекло! Говорю им, ну-ка снимайте, рекламу свою тут размещать не положено! А они отвечают, что меня не разумеют. Мол, что я на русском с ними говорю, а у них другой язык, тоже русский, с теми же словами всеми, но другой - не мой русский, а их. Потому как языки разные, то и понимать им меня не положено, и отвечать они мне из принципа не будут. Призадумался я над выходками их сепаратистскими. Думаю про себя: "Гады, хотите устои страны моей разрушить!" И тут громом, мыслям моим в резонанс, трясется земля, дрожит башня наша стеклянная.
Выбегаем на улицу. Глядим, а там из фонтана, что посередь площади, размером в сам фонтан голова лошадиная высовывается. А лошадь сама, должно быть, высотой с весь Лахта-центр! "Так то ж нашего Илюши Богатыря кобылка!", - догадываюсь. "Потерялась, дуреха..."
Спускаюсь, значит, в руки беру жердь длинную, да на них мчусь: палкой половцев восвояси гоню, улюлюкая. Те - наутек! Вот такая вот работка.
Иду обратно в офис, печенегами вымотанный, глядь, а тут вдруг наши старообрядцы вернулись, порасклеили на окна в вестибюле икон православных распечатанных. Неровно и скотчем на стекло! Говорю им, ну-ка снимайте, рекламу свою тут размещать не положено! А они отвечают, что меня не разумеют. Мол, что я на русском с ними говорю, а у них другой язык, тоже русский, с теми же словами всеми, но другой - не мой русский, а их. Потому как языки разные, то и понимать им меня не положено, и отвечать они мне из принципа не будут. Призадумался я над выходками их сепаратистскими. Думаю про себя: "Гады, хотите устои страны моей разрушить!" И тут громом, мыслям моим в резонанс, трясется земля, дрожит башня наша стеклянная.
Выбегаем на улицу. Глядим, а там из фонтана, что посередь площади, размером в сам фонтан голова лошадиная высовывается. А лошадь сама, должно быть, высотой с весь Лахта-центр! "Так то ж нашего Илюши Богатыря кобылка!", - догадываюсь. "Потерялась, дуреха..."