Сны на больничном
Снилось, что вместе с родителями оказался на концерте барда с радио "Русский шансон", известного буквально одним хитом. Автор-исполнитель был, разумеется, вымышленный, но имел внешность, как если Михаила Щербакова с Александром Новиковым скрестить - уже интеллигентный, но всё еще приблатнённый. И зовут Олегом (фамилия при пробуждении улетучилась). Публика внимала, и я тоже участливо и вежливо слушал репертуар. Всё бы прошло гладко, но тут я вдруг различил в тексте песни знакомые слова, фразу навроде: "мы полагали, жизнь проста как проводимость, но не учли подвижность". Я не верю своим ушам: до меня доходит истинный смысл слов заезженной песни. Дело же в том, что проводимость учитывает только фильтрационное сопротивление горной породы - k*h, но не учитывает вязкостного компонента, который сидит в знаменателе подвижности - k/m! Так вот и наша жизнь: не определяется она только внешними условиями, но определяется тем, какой вязкостью обладаешь ты сам (не спрашивайте, почему во сне возникла аллегория человека как жидкости). Громким шёпотом весь в слезах транслирую маме, что это очень хорошая песня про нас нефтяников-гидродинамиков, и дослушиваю, сдерживая рыдания. Однако столь узкая терминология рождает в спящем мозге мысль, уж не является ли сном концерт этот. Тут начинается медленное и вязкое физическое пробуждение, в котором я, с одной стороны, находясь во сне, гуглю полный текст песни и стараюсь запомнить его, схватывая и цепляясь за последние слоги строк, и убеждаюсь, что текст реален и всё срифмовано корректно; а с другой стороны, находясь в реальности, отчаянно противлюсь бодрствованию и стараюсь как можно больше смысла отпечатать на сетчатке глаза. Картинка браузера на моем смартфоне становится всё размытее, и я окончательно просыпаюсь, успев запомнить только многократный рефрен: "У одиночества - имени два и два отчества". Позже по припеву нашёл похожую строчку у Розенбаума, но это совсем другая песня.