Улица Красного Курсанта
Петербург. Здесь - случайные встречи и неожиданные разговоры, в которых я твердо настаиваю на том, что в Петербург не возвращался. Переехал, переселился, перевёлся - как угодно. Но не вернулся. Прежняя петербургская история закончилась убытием в Москву в 2011-ом. И полтора (без малого) года в Москве - это не отступление от повествования, это отдельная глава, возможно, даже книга, независимая история с абсолютно другими лицами и локациями, событиями, которые могли произойти только в Москве и только в 2012-ом году, происшествиями, которые вероятно еще найдут свое продолжение в далеком будущем, и людьми, которых я желаю в том будущем встретить.
Сейчас же - другой виток повествования, в котором Петербург - случайное совпадение фактов. Прожив когда-то 5 лет на Васильевском острове, теперь я поселился на Петроградке: новая топонимика. Новые друзья - целиком из старого окружения - в новом амплуа. От станции Горьковская через Александровский парк до поворота на Съезжинскую улицу. Вдоль всей Съезжинской - через Большую Пушкарскую и Большой проспект вплоть до улицы Красного Курсанта. Затем - наверх. Коммунальная комната с картой Петербурга 1901-го года в том месте, где обои неприлично стары, с пустыми книжными полками, на которых культурный слой - пыли, и с сырым воздухом, характерным для подобных помещений; такой воздух может быть только здесь, в подобных коммуналках на Петроградской стороне, в те дни второй половины февраля, когда от морозного ветра прячешь голову поглубже в короткий воротник китайского дутого пуховика и торопливо переходишь Тучков мост в направлении от Петровского к Васильевскому.
Сейчас же - другой виток повествования, в котором Петербург - случайное совпадение фактов. Прожив когда-то 5 лет на Васильевском острове, теперь я поселился на Петроградке: новая топонимика. Новые друзья - целиком из старого окружения - в новом амплуа. От станции Горьковская через Александровский парк до поворота на Съезжинскую улицу. Вдоль всей Съезжинской - через Большую Пушкарскую и Большой проспект вплоть до улицы Красного Курсанта. Затем - наверх. Коммунальная комната с картой Петербурга 1901-го года в том месте, где обои неприлично стары, с пустыми книжными полками, на которых культурный слой - пыли, и с сырым воздухом, характерным для подобных помещений; такой воздух может быть только здесь, в подобных коммуналках на Петроградской стороне, в те дни второй половины февраля, когда от морозного ветра прячешь голову поглубже в короткий воротник китайского дутого пуховика и торопливо переходишь Тучков мост в направлении от Петровского к Васильевскому.