Прощание
Мой милый дом ... Сегодня я прощаюсь с тобой навсегда ... Навсегда ...
Я захожу в мамину комнату. Она давно уже мамина, но когда-то была моей и для меня такой и останется навсегда. Закрываю глаза и провожу рукой по стене, слезы катятся по щекам …
Я вспоминаю тот день когда я двадцать пять лет назад впервые перешагнула порог этого дома. Хотя нет ... Моя память с фотографической точностью воспроизводит другой день. В лето нашего переезда мы с братом уехали на море в Лазаревское, а в наше отсутствие мама со своим братом дядей Сашей сделали ремонт в квартире. Я помню себя в тот момент, когда я вошла в наш обновленный дом, увидела нашу с Игорем комнату ... С этого мгновения я почувствовала этот дом своим … Моим домом, моим убежищем, МОИМ …
Сталинский дом, высокие потолки, лепнина … Мама купила нам в комнату люстру, похожую на кованную, сшила нам занавески с бахромой и кистями. Все это придавало нашей комнате сходство с дворцом или замком. Это и был мой замок …
… Мои пальцы скользят по обоям, на которых выделяется светлый прямоугольник … Когда-то здесь стояло пианино. А еще раньше диван, перешедший ко мне от мамы. С этого дивана (как это не смешно звучит) началось мое знакомство с фэнтези. «Хоббита» и «Говорящий сверток» в нашем доме и раньше знали наизусть, а в то время Игорь после занятий в университете ходил в библиотеку и читал «Властелина колец» (своей книги у нас тогда еще не было). Ночью, когда мы ложились спать, он пересказывал мне то, что прочитал днем. … Клоц-клац, клоц-клац … В ночной тиши раздавался цокот копыт назгулов, разыскивающих Фродо … И я, вздрагивая, натягивала одеяло повыше, предвкушая что-то удивительное и необычайно интересное …
Прошло время. Старый диван уехал доживать свои дни на дачу, а его место занял другой. Потом и этот уехал, но уже на новую квартиру Игоря. И я осталась в комнате единственной полноправной хозяйкой. Мне тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. Я хорошо помню это время. Я училась, гуляла по Москве, слушала музыку, не расставаясь с плеером, читала ночи напролет и, конечно, влюблялась …
… Когда родился Борька, мама поменялась с нами комнатами. Хотя они были одинаковыми по размеру, ее комната была более удобна для размещения кроватки. И в этой комнате я прожила еще пятнадцать лет, хотя родной была все-таки та …
… Мой милый дом … В котором я росла, училась, делала ошибки, выходила замуж, родила детей … Теперь он тоже чей-то дом. Я надеюсь, что он станет для них таким же родным, каким был для меня … Но нет … Мое сердце ревниво говорит, что таким родным он будет только для меня.
Всю неделю пока я собирала вещи, я плакала. Слезы и сейчас стоят у меня в глазах. Никто никогда не сможет меня понять. Никто и не понимает, почему вместо радости оттого, что теперь у меня большой светлый дом, как мы и мечтали, у меня на глазах слезы. Я успела со всеми переругаться, но никто так и не понял, что сейчас мне нужно больше всего. Ласковое слово, поддержка и понимание того, как мне сейчас нелегко. Ведь часть моей души, часть моего сердца осталась там, на Большом Матросском …
Я захожу в мамину комнату. Она давно уже мамина, но когда-то была моей и для меня такой и останется навсегда. Закрываю глаза и провожу рукой по стене, слезы катятся по щекам …
Я вспоминаю тот день когда я двадцать пять лет назад впервые перешагнула порог этого дома. Хотя нет ... Моя память с фотографической точностью воспроизводит другой день. В лето нашего переезда мы с братом уехали на море в Лазаревское, а в наше отсутствие мама со своим братом дядей Сашей сделали ремонт в квартире. Я помню себя в тот момент, когда я вошла в наш обновленный дом, увидела нашу с Игорем комнату ... С этого мгновения я почувствовала этот дом своим … Моим домом, моим убежищем, МОИМ …
Сталинский дом, высокие потолки, лепнина … Мама купила нам в комнату люстру, похожую на кованную, сшила нам занавески с бахромой и кистями. Все это придавало нашей комнате сходство с дворцом или замком. Это и был мой замок …
… Мои пальцы скользят по обоям, на которых выделяется светлый прямоугольник … Когда-то здесь стояло пианино. А еще раньше диван, перешедший ко мне от мамы. С этого дивана (как это не смешно звучит) началось мое знакомство с фэнтези. «Хоббита» и «Говорящий сверток» в нашем доме и раньше знали наизусть, а в то время Игорь после занятий в университете ходил в библиотеку и читал «Властелина колец» (своей книги у нас тогда еще не было). Ночью, когда мы ложились спать, он пересказывал мне то, что прочитал днем. … Клоц-клац, клоц-клац … В ночной тиши раздавался цокот копыт назгулов, разыскивающих Фродо … И я, вздрагивая, натягивала одеяло повыше, предвкушая что-то удивительное и необычайно интересное …
Прошло время. Старый диван уехал доживать свои дни на дачу, а его место занял другой. Потом и этот уехал, но уже на новую квартиру Игоря. И я осталась в комнате единственной полноправной хозяйкой. Мне тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. Я хорошо помню это время. Я училась, гуляла по Москве, слушала музыку, не расставаясь с плеером, читала ночи напролет и, конечно, влюблялась …
… Когда родился Борька, мама поменялась с нами комнатами. Хотя они были одинаковыми по размеру, ее комната была более удобна для размещения кроватки. И в этой комнате я прожила еще пятнадцать лет, хотя родной была все-таки та …
… Мой милый дом … В котором я росла, училась, делала ошибки, выходила замуж, родила детей … Теперь он тоже чей-то дом. Я надеюсь, что он станет для них таким же родным, каким был для меня … Но нет … Мое сердце ревниво говорит, что таким родным он будет только для меня.
Всю неделю пока я собирала вещи, я плакала. Слезы и сейчас стоят у меня в глазах. Никто никогда не сможет меня понять. Никто и не понимает, почему вместо радости оттого, что теперь у меня большой светлый дом, как мы и мечтали, у меня на глазах слезы. Я успела со всеми переругаться, но никто так и не понял, что сейчас мне нужно больше всего. Ласковое слово, поддержка и понимание того, как мне сейчас нелегко. Ведь часть моей души, часть моего сердца осталась там, на Большом Матросском …