С днОм "народного единства", или Маркиз де Кюстин о России и русском народе ("Россия в 1839 году")
Маркиз Астольф Луи Леонор де Кюстин, французский аристократ, литератор и путешественник, отец и дед которого сложили свои головы на гильотине, сражаясь за свободу Франции, родился на исходе 18-го века, приобрёл мировую известность как автор своих объемных записок о России, которые он написал после трехмесячного пребывания в Российской империи в 1839 году. Эта книга так и называется: "La Russie en 1839" / "Россия в 1839 году".
Я предлагаю вниманию своих читателей несколько строк из этой книги, которые, хотя и были написаны почти 200 лет назад, звучат так, словно речь идет о сегодняшнем дне. Видимо, правы современные пропагандисты - есть у "глубинного" русского народа свои вековые "традиционные ценности" и "духовные скрепы", которые не меняются не смотря ни на что. Какие именно это "ценности" и "скрепы" - другой вопрос. Может быть сегодня, заглянув с помощью Маркиза де Кюстена в двухвековое зеркало истории, мы увидим ответ на этот вопрос.
"Знаете ли вы, что значит путешествовать по России? Для поверхностного ума это значит питаться иллюзиями. Но для человека мало-мальски наблюдательного и обладающего к тому же независимым характером, это тяжелый, упорный и неблагодарный труд. Ибо такой путешественник с величайшими усилиями различает на каждом шагу две нации, борющиеся друг с другом: одна из этих наций - Россия, какова она есть на самом деле, другая - Россия, какою ее хотели бы показать Европе.
Итак, эта голова без тела, этот монарх без народа дает народные празднества. Мне кажется, что прежде, чем искать популярности в народе, следовало бы создать самый народ.
В конце концов, что представляет собой эта толпа, именуемая народом и столь восхваляемая в Европе за свою фамильярную почтительность к монарху? Не обманывайте себя напрасно: это - рабы рабов.
Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора. И если что-либо может сравняться с горем подданных, то только печальное положение монарха. Жизнь тюремщика, в моих глазах, ничем не лучше жизни заключенного.
...Все в России сосредоточено в особе монарха. Он задает тон всему, а придворные хором подхватывают припев. Русские придворные напоминают мне марионеток со слишком толстыми веревочками.
В России человек не знает ни возвышенных наслаждений культурной жизни, ни полной и грубой свободы дикаря, ни независимости и безответственности варвара. Тому, кто имел несчастье родиться в этой стране, остается только искать утешения в горделивых мечтах и надеждах на мировое господство. К такому выводу я прихожу всякий раз, когда пытаюсь анализировать моральное состояние жителей России. Россия живет и мыслит как солдат армии завоевателей.
Если вам кажется, что я сужу Россию слишком строго, знайте, что виною тому лишь те невольные впечатления, которые я получаю ежедневно и которые каждый истинный друг человечества на моем месте истолковывал бы точно таким же образом."
Маркиз де Кюстин "Россия в 1839 году (Николаевская Россия)" (1843)
Я предлагаю вниманию своих читателей несколько строк из этой книги, которые, хотя и были написаны почти 200 лет назад, звучат так, словно речь идет о сегодняшнем дне. Видимо, правы современные пропагандисты - есть у "глубинного" русского народа свои вековые "традиционные ценности" и "духовные скрепы", которые не меняются не смотря ни на что. Какие именно это "ценности" и "скрепы" - другой вопрос. Может быть сегодня, заглянув с помощью Маркиза де Кюстена в двухвековое зеркало истории, мы увидим ответ на этот вопрос.
"Знаете ли вы, что значит путешествовать по России? Для поверхностного ума это значит питаться иллюзиями. Но для человека мало-мальски наблюдательного и обладающего к тому же независимым характером, это тяжелый, упорный и неблагодарный труд. Ибо такой путешественник с величайшими усилиями различает на каждом шагу две нации, борющиеся друг с другом: одна из этих наций - Россия, какова она есть на самом деле, другая - Россия, какою ее хотели бы показать Европе.
Итак, эта голова без тела, этот монарх без народа дает народные празднества. Мне кажется, что прежде, чем искать популярности в народе, следовало бы создать самый народ.
В конце концов, что представляет собой эта толпа, именуемая народом и столь восхваляемая в Европе за свою фамильярную почтительность к монарху? Не обманывайте себя напрасно: это - рабы рабов.
Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора. И если что-либо может сравняться с горем подданных, то только печальное положение монарха. Жизнь тюремщика, в моих глазах, ничем не лучше жизни заключенного.
...Все в России сосредоточено в особе монарха. Он задает тон всему, а придворные хором подхватывают припев. Русские придворные напоминают мне марионеток со слишком толстыми веревочками.
В России человек не знает ни возвышенных наслаждений культурной жизни, ни полной и грубой свободы дикаря, ни независимости и безответственности варвара. Тому, кто имел несчастье родиться в этой стране, остается только искать утешения в горделивых мечтах и надеждах на мировое господство. К такому выводу я прихожу всякий раз, когда пытаюсь анализировать моральное состояние жителей России. Россия живет и мыслит как солдат армии завоевателей.
Если вам кажется, что я сужу Россию слишком строго, знайте, что виною тому лишь те невольные впечатления, которые я получаю ежедневно и которые каждый истинный друг человечества на моем месте истолковывал бы точно таким же образом."
Маркиз де Кюстин "Россия в 1839 году (Николаевская Россия)" (1843)