Лимитед эдишн.
Говорить буду про счастье. Его, спорить не буду, каждый день хватает.
Однако ж остро и всей кожей, да что там кожей! - каждой клеточкой тела, каждым ребрышком, как ледяной ветер насквозь - такое у меня было.
(Это я так лето вспоминаю, если позволите)
Такое у меня было, говорю, летом.
Самое первое за лето и последнее в жизни: сдавливающее объятие, натворил последнюю глупость, я все понимаю, и мне уже смешно, но и уже трясет обида, а он меня обнимает, наконец-то так крепко-крепко и целует в макушку.
Да не слушаю я тебя, дурак, просто обними меня так, а?
А вот еще момент: 5 утра, Питер и мы по пустым улицам, по встречке едем домой на Фонтанку на великах. Я еду в трусах, потому что ночью была битва на водяных пистолетах, Андрейка едет на Аисте и кривляется.
Я второй раз за лето задыхаюсь от счастья.
Однако ж остро и всей кожей, да что там кожей! - каждой клеточкой тела, каждым ребрышком, как ледяной ветер насквозь - такое у меня было.
(Это я так лето вспоминаю, если позволите)
Такое у меня было, говорю, летом.
Самое первое за лето и последнее в жизни: сдавливающее объятие, натворил последнюю глупость, я все понимаю, и мне уже смешно, но и уже трясет обида, а он меня обнимает, наконец-то так крепко-крепко и целует в макушку.
Да не слушаю я тебя, дурак, просто обними меня так, а?
А вот еще момент: 5 утра, Питер и мы по пустым улицам, по встречке едем домой на Фонтанку на великах. Я еду в трусах, потому что ночью была битва на водяных пистолетах, Андрейка едет на Аисте и кривляется.
Я второй раз за лето задыхаюсь от счастья.