Как хороши, как свежи были розы"
Оригинал взят у sadalskij в Как хороши, как свежи были розы"
Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочёл одно стихотворение.
Оно скоро позабылось мною... но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы...
Теперь зима; мороз запушил стёкла окон; в тёмной комнате горит одна свеча.
Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы...
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома.
Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в тёплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка - и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звёзд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит ещё не вполне расцветшая, ещё ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица!
Я не дерзаю заговорить с нею,- но как она мне дорога, как бьётся моё сердце! Как хороши, как свежи были розы...
А в комнате всё темней да темней...
Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрипит и злится за стеною - и чудится скучный, старческий шёпот...
Как хороши, как свежи были розы...
Встают передо мною другие образы...
Слышится весёлый шум семейной деревенской жизни.
Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щёки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино - и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...
Как хороши, как свежи были розы...
Свеча меркнет и гаснет...
Кто это кашляет там так хрипло и глухо?
Свернувшись в калачик, жмётся и вздрагивает у ног моих старый пёс, мой единственный товарищ...
Мне холодно...
Я зябну... и все они умерли... умерли...
Как хороши, как свежи были розы...
написано Иваном Тургеневым в сентябре 1879 г.
Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочёл одно стихотворение.
Оно скоро позабылось мною... но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы...
Click to viewТеперь зима; мороз запушил стёкла окон; в тёмной комнате горит одна свеча.
Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы...
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома.
Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в тёплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка - и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звёзд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит ещё не вполне расцветшая, ещё ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица!
Я не дерзаю заговорить с нею,- но как она мне дорога, как бьётся моё сердце! Как хороши, как свежи были розы...
А в комнате всё темней да темней...
Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрипит и злится за стеною - и чудится скучный, старческий шёпот...
Как хороши, как свежи были розы...
Встают передо мною другие образы...
Слышится весёлый шум семейной деревенской жизни.
Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щёки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино - и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...
Как хороши, как свежи были розы...
Свеча меркнет и гаснет...
Кто это кашляет там так хрипло и глухо?
Свернувшись в калачик, жмётся и вздрагивает у ног моих старый пёс, мой единственный товарищ...
Мне холодно...
Я зябну... и все они умерли... умерли...
Как хороши, как свежи были розы...
написано Иваном Тургеневым в сентябре 1879 г.