О детоцентризме, распределении ролей в семье и прочем
Вы читали книгу "Девочка и птицелет"?
Я как-то никогда ее не читала, а тут прочла отрывок в рецензии на Лабиринте:
«Это все взрослые выдумали про счастливое детство. Чтобы им было не так стыдно. Есть только счастливая взрослость. А счастливого детства нет и не может быть. Спросите у любого ребенка.
Начнем с работы. У взрослых в нашей стране семичасовой рабочий день. У школьника - шесть уроков в школе, а потом еще, даже если учиться на тройки, как я, нужно дома готовить уроки не меньше трех часов. Значит, выходит девятичасовой рабочий день, как в самых отсталых колониальных странах.
Когда у взрослого что-нибудь не получается на работе, ему все сочувствуют, все его жалеют. Когда мамин отдел завалил какой-то проект, так все говорили: "Ах, Елена Павловна, как мы вас понимаем, не нужно ли вам какой-нибудь помощи, не поедете ли вы на курорт?", а мама в ответ делала жалкие губки и говорила, что она очень переживает.
Но когда я схватила двойку по алгебре, весь двор смеялся, и, кто бы меня ни встретил, все спрашивали, на какой вопрос я не ответила, и продавщица мороженого - ей-то какое дело! - сказала, что двоечницам мороженое вредит.
Но самое худшее не это. Самое худшее... Даже в самых отсталых капиталистических государствах, по-моему, уже отменены физические наказания. Для взрослых. А детей бьют. Даже в нашей стране. Даже у нас взрослый сильный человек может ударить ребенка. Ударить девочку. И это называется счастливое детство!»
И что-то я в шоке.
Даже в моем детстве это было неправда, а уж сейчас! Во-первых, семичасового рабочего дня у нас в стране, кажется, не было никогда. Во-вторых, за косяки на работе сейчас точно никто никого жалеть и отправлять на курорт не будет, это звучит просто бредом.
В-третьих, никто этих засранцев не бьет, хотя следовало бы. В-четвертых, у взрослых, кроме работы, есть вагон и маленькая тележка других дел, особенно у мам.
Отсюда вывод: самый бесправный человек в семье - это мама.
У нее вообще нет фактически никаких прав, одни круглосуточные обязанности. Я говорю не только о работах по хозяйству, хотя это очень много дел, но еще и о том, что мама должна всех понимать, всем сочувствовать, утешать, подбадривать, не терять чувства юмора, не отвечать на истерики. Желательно одной рукой помешивать ужин, а в другой держать тетрадку с ДЗ одного ребенка, при этом разговаривать со вторым ребенком, попутно слушая то, чем хочет поделиться муж, и периодически отвечая ему (что делают те, у кого больше двух детей, я даже представить себе не могу).
Еще мама должна все всегда помнить и не забывать напоминать мужу и детям обо всех их делах, даже если они нужны лично им, а вовсе не ей. Если они забыли, то виновата она, потому что не напомнила.
А маме почему-то никто не сочувствует, не утешает, не подставляет жилетку.
Помните, как в «Унесенных ветром»?
«Эллин опустилась на стул, который поспешил пододвинуть ей Джералд, и четыре голоса атаковали ее разом:
- Мама, у меня на бальном платье отпоролись кружева, а я хотела надеть его завтра, когда мы поедем в Двенадцать Дубов. Может быть, ты починишь?
- Мама, новое платье Скарлетт гораздо красивее моего, и вообще я выгляжу ужасно в розовом. Почему бы ей не надеть мое розовое, а я надену ее зеленое. Ей розовый цвет к лицу.
- Мама, можно, я завтра тоже останусь на танцы? Мне ведь уже тринадцать…
- Ну, доложу я вам, миссис О'Хара… Тише вы, трещотки, пока я не надрал вам уши!.. Кэйд Калверт был сегодня утром в Атланте… Вы дадите мне слово сказать или нет?.. И говорит, что все там в страшном волнении и только и разговору что о войне, военных учениях и формировании войсковых частей. И вроде бы, если верить слухам, в Чарльстоне решили не давать больше спуску янки.
Эллин устало улыбнулась, слушая эту разноголосицу, и, как подобает почтительной супруге, первому ответила Джералду.
- Если наиболее достойные люди Чарльстона придерживаются такого мнения, то я полагаю, что и мы не заставим себя ждать и присоединимся к ним, - сказала она, ибо была воспитана в убеждении, что, за исключением Саванны, самая лучшая и самая родовитая часть населения континента сосредоточена в этом маленьком портовом городке, и убеждение это, кстати сказать, полностью разделялось самими чарльстонцами.
- Нет, Кэррин, пока нельзя, моя дорогая. В будущем году ты будешь носить длинные платья и танцевать на балах, и эти розовые щечки еще ярче разрумянятся от удовольствия. Ну, не надувай губок, детка! Ты же можешь поехать на барбекю и даже остаться на ужин, понимаешь? Но никаких балов, пока тебе не сравнялось четырнадцати.
- Принеси мне твое платье, Скарлетт. Я пришью кружева, когда мы встанем из-за стола.
- Мне не нравится твой тон, Сьюлин. Твое розовое платье очень красиво, и цвет этот ничуть не меньше идет тебе, чем зеленый - Скарлетт. Но я разрешаю тебе надеть завтра мое гранатовое колье.
Сьюлин за спиной матери торжествующе показала Скарлетт нос, ибо та собиралась выпросить колье для себя. Скарлетт в ответ высунула язык. Сьюлин страшно злила Скарлетт своим постоянным хныканьем и эгоизмом и не раз получала бы от Скарлетт затрещину, не будь умиротворяющая рука Эллин всегда начеку.
- А теперь, мистер О'Хара, я хотела бы узнать подробнее, что, по словам мистера Калверта, происходит в Чарльстоне, - сказала Эллин.
Скарлетт прекрасно понимала, что мать нисколько не интересуется ни войной, ни политикой, считая их чисто мужским делом, в которое ни одна умная женщина не должна совать нос. Но Джералд любил порассуждать на эти темы, а Эллин была неизменно внимательна к мужу и готова сделать ему приятное.»
(Чуть позже там говорится, что Эллин пришла такая усталая, что даже ела с трудом, потому что ее заставляла Мамушка.)
Так что это не новость нынешнего времени, это всегда так было.
А в нашем детстве и подавно, когда мамы должны были после работы отстоять несколько часов в магазинах, потом стирать белье руками и т.д. и т.п.
Так как же мог такое написать взрослый человек?! Кстати, мужчина. Наверное, это многое объясняет.
Что скажете? Согласны ли вы со мной или считаете, что в книге все написано правильно? А в детстве как считали?
Я как-то никогда ее не читала, а тут прочла отрывок в рецензии на Лабиринте:
«Это все взрослые выдумали про счастливое детство. Чтобы им было не так стыдно. Есть только счастливая взрослость. А счастливого детства нет и не может быть. Спросите у любого ребенка.
Начнем с работы. У взрослых в нашей стране семичасовой рабочий день. У школьника - шесть уроков в школе, а потом еще, даже если учиться на тройки, как я, нужно дома готовить уроки не меньше трех часов. Значит, выходит девятичасовой рабочий день, как в самых отсталых колониальных странах.
Когда у взрослого что-нибудь не получается на работе, ему все сочувствуют, все его жалеют. Когда мамин отдел завалил какой-то проект, так все говорили: "Ах, Елена Павловна, как мы вас понимаем, не нужно ли вам какой-нибудь помощи, не поедете ли вы на курорт?", а мама в ответ делала жалкие губки и говорила, что она очень переживает.
Но когда я схватила двойку по алгебре, весь двор смеялся, и, кто бы меня ни встретил, все спрашивали, на какой вопрос я не ответила, и продавщица мороженого - ей-то какое дело! - сказала, что двоечницам мороженое вредит.
Но самое худшее не это. Самое худшее... Даже в самых отсталых капиталистических государствах, по-моему, уже отменены физические наказания. Для взрослых. А детей бьют. Даже в нашей стране. Даже у нас взрослый сильный человек может ударить ребенка. Ударить девочку. И это называется счастливое детство!»
И что-то я в шоке.
Даже в моем детстве это было неправда, а уж сейчас! Во-первых, семичасового рабочего дня у нас в стране, кажется, не было никогда. Во-вторых, за косяки на работе сейчас точно никто никого жалеть и отправлять на курорт не будет, это звучит просто бредом.
В-третьих, никто этих засранцев не бьет, хотя следовало бы. В-четвертых, у взрослых, кроме работы, есть вагон и маленькая тележка других дел, особенно у мам.
Отсюда вывод: самый бесправный человек в семье - это мама.
У нее вообще нет фактически никаких прав, одни круглосуточные обязанности. Я говорю не только о работах по хозяйству, хотя это очень много дел, но еще и о том, что мама должна всех понимать, всем сочувствовать, утешать, подбадривать, не терять чувства юмора, не отвечать на истерики. Желательно одной рукой помешивать ужин, а в другой держать тетрадку с ДЗ одного ребенка, при этом разговаривать со вторым ребенком, попутно слушая то, чем хочет поделиться муж, и периодически отвечая ему (что делают те, у кого больше двух детей, я даже представить себе не могу).
Еще мама должна все всегда помнить и не забывать напоминать мужу и детям обо всех их делах, даже если они нужны лично им, а вовсе не ей. Если они забыли, то виновата она, потому что не напомнила.
А маме почему-то никто не сочувствует, не утешает, не подставляет жилетку.
Помните, как в «Унесенных ветром»?
«Эллин опустилась на стул, который поспешил пододвинуть ей Джералд, и четыре голоса атаковали ее разом:
- Мама, у меня на бальном платье отпоролись кружева, а я хотела надеть его завтра, когда мы поедем в Двенадцать Дубов. Может быть, ты починишь?
- Мама, новое платье Скарлетт гораздо красивее моего, и вообще я выгляжу ужасно в розовом. Почему бы ей не надеть мое розовое, а я надену ее зеленое. Ей розовый цвет к лицу.
- Мама, можно, я завтра тоже останусь на танцы? Мне ведь уже тринадцать…
- Ну, доложу я вам, миссис О'Хара… Тише вы, трещотки, пока я не надрал вам уши!.. Кэйд Калверт был сегодня утром в Атланте… Вы дадите мне слово сказать или нет?.. И говорит, что все там в страшном волнении и только и разговору что о войне, военных учениях и формировании войсковых частей. И вроде бы, если верить слухам, в Чарльстоне решили не давать больше спуску янки.
Эллин устало улыбнулась, слушая эту разноголосицу, и, как подобает почтительной супруге, первому ответила Джералду.
- Если наиболее достойные люди Чарльстона придерживаются такого мнения, то я полагаю, что и мы не заставим себя ждать и присоединимся к ним, - сказала она, ибо была воспитана в убеждении, что, за исключением Саванны, самая лучшая и самая родовитая часть населения континента сосредоточена в этом маленьком портовом городке, и убеждение это, кстати сказать, полностью разделялось самими чарльстонцами.
- Нет, Кэррин, пока нельзя, моя дорогая. В будущем году ты будешь носить длинные платья и танцевать на балах, и эти розовые щечки еще ярче разрумянятся от удовольствия. Ну, не надувай губок, детка! Ты же можешь поехать на барбекю и даже остаться на ужин, понимаешь? Но никаких балов, пока тебе не сравнялось четырнадцати.
- Принеси мне твое платье, Скарлетт. Я пришью кружева, когда мы встанем из-за стола.
- Мне не нравится твой тон, Сьюлин. Твое розовое платье очень красиво, и цвет этот ничуть не меньше идет тебе, чем зеленый - Скарлетт. Но я разрешаю тебе надеть завтра мое гранатовое колье.
Сьюлин за спиной матери торжествующе показала Скарлетт нос, ибо та собиралась выпросить колье для себя. Скарлетт в ответ высунула язык. Сьюлин страшно злила Скарлетт своим постоянным хныканьем и эгоизмом и не раз получала бы от Скарлетт затрещину, не будь умиротворяющая рука Эллин всегда начеку.
- А теперь, мистер О'Хара, я хотела бы узнать подробнее, что, по словам мистера Калверта, происходит в Чарльстоне, - сказала Эллин.
Скарлетт прекрасно понимала, что мать нисколько не интересуется ни войной, ни политикой, считая их чисто мужским делом, в которое ни одна умная женщина не должна совать нос. Но Джералд любил порассуждать на эти темы, а Эллин была неизменно внимательна к мужу и готова сделать ему приятное.»
(Чуть позже там говорится, что Эллин пришла такая усталая, что даже ела с трудом, потому что ее заставляла Мамушка.)
Так что это не новость нынешнего времени, это всегда так было.
А в нашем детстве и подавно, когда мамы должны были после работы отстоять несколько часов в магазинах, потом стирать белье руками и т.д. и т.п.
Так как же мог такое написать взрослый человек?! Кстати, мужчина. Наверное, это многое объясняет.
Что скажете? Согласны ли вы со мной или считаете, что в книге все написано правильно? А в детстве как считали?