Во всех смыслах вернулась
Христос воскресе!
Это раз.
Под катом выплеск в словесной и рисовательной форме, это два.
Подробности позже)
Целая жизнь
Умещается в 7 дней.
Отсчёт начинается ранним утром
На вокзале, скажем, города В.
Рождением новой дороги
Из ниточек рельс,
Бисера городов и станций,
Случайных попутчиков и долгожданных встреч.
Полумрак храма и свечи как убежище от себя
И тоски, завывающей в голове.
Новые нитки и бусинки,
Солнечное утро, тёплые люди,
Петли и узелки дороги,
В конце которой долгожданный причал.
Мучительное уныние,
Которое не уверует,
Пока своими ушами не услышит "Христос воскресе!",
И только тогда нехотя ослабляющее хватку,
Но что-то упорно бормочащее вслед белой птице,
Взмывающей в синее небо.
Живая вода, которую набирают в ладони,
Потому что стекло и пластик
Сделают её обыкновенной "Липецкой".
Неописуемо осторожно, стараясь не расплескать,
Несёшь её с собой.
Хотя, конечно, она немножко капает
Сквозь сомкнутые пальцы,
Видимо, об этом и шептало уныние.
Но больше нечего бояться,
Пусть неизбежно придёт время обратной дороги,
Которая неожиданно завернёт в новую сказку,
Пульсирующую яркими красками перед глазами.
И станет тяжело дышать,
И закружится голова,
Потому что этот огромный прекрасный мир
С трудом помещается в маленькую меня,
Но всегда же можно закрыть глаза и улыбнуться, правда?
И когда часов так через 30
Дорога приведёт обратно,
К дому, где всё по-прежнему:
9 этажей, магазин за углом,
Цветы на окнах, чай по 12 раз на дню,
Куча проблем, гора немытой посуды,
Уроки, заказы, компьютер, прочая суета,
Можно просто встретить домашних словами
"Христос воскресе",
Закрыть глаза и улыбнуться.
И будь, что будет,
Ведь у тебя в ладонях ещё
Пара глотков бездонного синего неба
И целая жизнь, уместившаяся в 7 дней,
В кармане рюкзака.
Это раз.
Под катом выплеск в словесной и рисовательной форме, это два.
Подробности позже)
Целая жизнь
Умещается в 7 дней.
Отсчёт начинается ранним утром
На вокзале, скажем, города В.
Рождением новой дороги
Из ниточек рельс,
Бисера городов и станций,
Случайных попутчиков и долгожданных встреч.
Полумрак храма и свечи как убежище от себя
И тоски, завывающей в голове.
Новые нитки и бусинки,
Солнечное утро, тёплые люди,
Петли и узелки дороги,
В конце которой долгожданный причал.
Мучительное уныние,
Которое не уверует,
Пока своими ушами не услышит "Христос воскресе!",
И только тогда нехотя ослабляющее хватку,
Но что-то упорно бормочащее вслед белой птице,
Взмывающей в синее небо.
Живая вода, которую набирают в ладони,
Потому что стекло и пластик
Сделают её обыкновенной "Липецкой".
Неописуемо осторожно, стараясь не расплескать,
Несёшь её с собой.
Хотя, конечно, она немножко капает
Сквозь сомкнутые пальцы,
Видимо, об этом и шептало уныние.
Но больше нечего бояться,
Пусть неизбежно придёт время обратной дороги,
Которая неожиданно завернёт в новую сказку,
Пульсирующую яркими красками перед глазами.
И станет тяжело дышать,
И закружится голова,
Потому что этот огромный прекрасный мир
С трудом помещается в маленькую меня,
Но всегда же можно закрыть глаза и улыбнуться, правда?
И когда часов так через 30
Дорога приведёт обратно,
К дому, где всё по-прежнему:
9 этажей, магазин за углом,
Цветы на окнах, чай по 12 раз на дню,
Куча проблем, гора немытой посуды,
Уроки, заказы, компьютер, прочая суета,
Можно просто встретить домашних словами
"Христос воскресе",
Закрыть глаза и улыбнуться.
И будь, что будет,
Ведь у тебя в ладонях ещё
Пара глотков бездонного синего неба
И целая жизнь, уместившаяся в 7 дней,
В кармане рюкзака.