Харбин с новой стороны. Без картинок.
А вот, кстати, что случилось со мной после того, как я села в поезд в Пекине, достойно отдельного поста.
Я выбрала по традиции вторую верхнюю полку - она самая прикольная, да и багаж под рукой - через проход на полке лежит. Правда, под ухо тарахтит китайский телек, по которому идет какой-то краснознаменный театральный спектакль, но это ничего, даже усыпляет.
Мои соседки - две китайские подружки-студентки. Одна даже может выражать свои мысли на английском, правда, ей нужно время. Но его-то как раз у нас вагон. Подружки учат меня китайской карточной игре, а я их - "дураку".
Подъезжаем. Я как умная девочка, конечно, записала в телефон адреса и названия двух хостелов, которые я все-таки нашла в Харбине (там с этим делом не густо) и пытаюсь выяснить, как мне добраться до места. Одна из них - назовем ее Сан Смайл (это ее е-мейл) говорит, что она как раз живет в этом районе, за ней заедет ее брат и они меня по пути подбросят. Ура!
Харбин в апреле еще менее приятное зрелище, чем Пекин в апреле. Уже темно, я надеваю всю свою одежду, накрапывает холодный дождик. Брат с семьей встречает Сан, у него задрипанный микроавтобусик. Сан говорит, что еще 10 лет назад он и мечтать о нем не мог, но как все поменялось!
Мы едем по ночному плохоосвещенному городу. Находим, наконец, улицу. Но хостела "Елочка" тут нет. Я прохожу взад-вперед в надежде, что обнаружу секретный вход. Нет! Но зато я нахожу интернет-кафе. Сан помогает мне справиться с карточкой доступа и иероглифами. Адрес верный. Я не знаю, что делать. И тут Сан любезно предлагает остаться у нее. Спасибо! На обратном пути я вижу, что между двумя домами втиснута какая-то заколоченная дверь. Подняв голову я понимаю, что это и есть "Елочка" - вывеска запылилась настолько, что надпись в темноте незаметна.
Сан живет во многоэтажке. Она заранее извиняется, что у нее очень бедная семья. Оказывается, что не так чтобы очень. В двухкомнатной квартире меня поселяют в комнату Сан - довольно просторную, со шкафами, с алтарем (мама у нее религиозная), компьютером, накрытым салфеточкой (сломался) и большой кроватью, на которую, несмотря на мои протесты, меня и определяют. Сан будет спать в комнате к родителям - там, кроме мамы и папы живет еще и бабушка - на диванчике возле двери. Там стоит телевизор, все увешано коврами. Семья встречает меня радушно. Папа когда-то бывал в России, и она ему очень нравится. Никто не говорит по-английски.
Кухня расположена в прихожей. Если откинуть стол, то в квартиру не зайти. Туалет - со шлангом вместо душа и с тазиком на подставке из проволоки вместо раковины. Кухня узкая ровно настолько, чтобы позволить худому китайцу протиснуться к холодильнику. На ужин, однако, как обычно шесть блюд - курица, овощи, салаты и закуски, рис. Мама нарезает для меня огурцы, так как думает, что мы, русские, их очень любим. Я пробую один кусок - он посыпан сахаром (я как-то говорила, что помидоры в Китае считаются фруктами, но вот про огурцы я не знала). Вот такой вот русский салат.
На следующий день у меня запланировано много дел - посещение магазина с оружием для ушу, покупка билетов на поезд или автобус, звонок на родину, снятие денег с карточки и одежный шоппинг.
Харбин - мегаполис, местами очень сильно напоминающий Владивосток. Здесь дороги с ямами, а во дворах в апреле лежат кучки нетаящего грязного снега. Я чувствую себя почти как дома.
Сан говорит, что через 10 лет тут будет метро. Пока что только принято судьбоносное решение. Но строить его довольно сложно - город не был изначально под него заточен.
Сан Смайл провожает меня до магазина с оружием и прощается со мной. Добрая душа! В магазе столько всего вкусного! Я покупаю себе красивый меч дзен, двойной дао, фучень, кучу кисточек, окарину.
Билеты на поезд, который едет с ночевкой в Уссурийске почти два дня и стоит столько же, сколько билет на самолет, я решительно меняю на автобусные - 12 часов днем, 1800 что ли рублей, и ты во Владике. На прощание я решаю зайти в МакДональдс. Здесь я покупаю горячий пирожок. Вместо вишни у него внутри БАТАТ! Довольно странный вкус.
План на сегодня - ночевать на автовокзале. Я закупаюсь любимыми мятными солеными семечками и рассаживаюсь на кресле. Около 11 ко мне подходит охранник и говорит, что вокзал закрывается.
Я выхожу на улицу, где меня тут же ловят под белые рученьки и ведут в ближайшую подворотню, где дешевая гостиница с компьютером и даже скайпом с камерой.
Правда, чтобы попасть в душ, мне приходится просить ключ от амбарного замка на ресепшене. Зато можно связаться с родиной.
Автобус оказался удобным - я просто положила ноги на сиденье и, глядя в окно, пыталась играть на окарине. Транспорт был заполнен лишь наполовину. И большая часть народу была командой какого-то русского судна, которое было продано в Китай на металлолом. Команда туда добралась по воде, на своем судне, а обратно - наземным транпортом.
Зря я распечатывала бумажки с печатями, которые подтверждают, что мое оружие исключительно не боевое (кстати, вывоз сувенирных копий также запрещен). Я со свистом прошла таможню с чехлом, полным железяк и литровой бутылкой Баккарди из дюти-фри в руке. Йо-хо-хо!
Правда, потом у нас автобус в какой-то пустынной местности сломался. Но это ладно.
Я выбрала по традиции вторую верхнюю полку - она самая прикольная, да и багаж под рукой - через проход на полке лежит. Правда, под ухо тарахтит китайский телек, по которому идет какой-то краснознаменный театральный спектакль, но это ничего, даже усыпляет.
Мои соседки - две китайские подружки-студентки. Одна даже может выражать свои мысли на английском, правда, ей нужно время. Но его-то как раз у нас вагон. Подружки учат меня китайской карточной игре, а я их - "дураку".
Подъезжаем. Я как умная девочка, конечно, записала в телефон адреса и названия двух хостелов, которые я все-таки нашла в Харбине (там с этим делом не густо) и пытаюсь выяснить, как мне добраться до места. Одна из них - назовем ее Сан Смайл (это ее е-мейл) говорит, что она как раз живет в этом районе, за ней заедет ее брат и они меня по пути подбросят. Ура!
Харбин в апреле еще менее приятное зрелище, чем Пекин в апреле. Уже темно, я надеваю всю свою одежду, накрапывает холодный дождик. Брат с семьей встречает Сан, у него задрипанный микроавтобусик. Сан говорит, что еще 10 лет назад он и мечтать о нем не мог, но как все поменялось!
Мы едем по ночному плохоосвещенному городу. Находим, наконец, улицу. Но хостела "Елочка" тут нет. Я прохожу взад-вперед в надежде, что обнаружу секретный вход. Нет! Но зато я нахожу интернет-кафе. Сан помогает мне справиться с карточкой доступа и иероглифами. Адрес верный. Я не знаю, что делать. И тут Сан любезно предлагает остаться у нее. Спасибо! На обратном пути я вижу, что между двумя домами втиснута какая-то заколоченная дверь. Подняв голову я понимаю, что это и есть "Елочка" - вывеска запылилась настолько, что надпись в темноте незаметна.
Сан живет во многоэтажке. Она заранее извиняется, что у нее очень бедная семья. Оказывается, что не так чтобы очень. В двухкомнатной квартире меня поселяют в комнату Сан - довольно просторную, со шкафами, с алтарем (мама у нее религиозная), компьютером, накрытым салфеточкой (сломался) и большой кроватью, на которую, несмотря на мои протесты, меня и определяют. Сан будет спать в комнате к родителям - там, кроме мамы и папы живет еще и бабушка - на диванчике возле двери. Там стоит телевизор, все увешано коврами. Семья встречает меня радушно. Папа когда-то бывал в России, и она ему очень нравится. Никто не говорит по-английски.
Кухня расположена в прихожей. Если откинуть стол, то в квартиру не зайти. Туалет - со шлангом вместо душа и с тазиком на подставке из проволоки вместо раковины. Кухня узкая ровно настолько, чтобы позволить худому китайцу протиснуться к холодильнику. На ужин, однако, как обычно шесть блюд - курица, овощи, салаты и закуски, рис. Мама нарезает для меня огурцы, так как думает, что мы, русские, их очень любим. Я пробую один кусок - он посыпан сахаром (я как-то говорила, что помидоры в Китае считаются фруктами, но вот про огурцы я не знала). Вот такой вот русский салат.
На следующий день у меня запланировано много дел - посещение магазина с оружием для ушу, покупка билетов на поезд или автобус, звонок на родину, снятие денег с карточки и одежный шоппинг.
Харбин - мегаполис, местами очень сильно напоминающий Владивосток. Здесь дороги с ямами, а во дворах в апреле лежат кучки нетаящего грязного снега. Я чувствую себя почти как дома.
Сан говорит, что через 10 лет тут будет метро. Пока что только принято судьбоносное решение. Но строить его довольно сложно - город не был изначально под него заточен.
Сан Смайл провожает меня до магазина с оружием и прощается со мной. Добрая душа! В магазе столько всего вкусного! Я покупаю себе красивый меч дзен, двойной дао, фучень, кучу кисточек, окарину.
Билеты на поезд, который едет с ночевкой в Уссурийске почти два дня и стоит столько же, сколько билет на самолет, я решительно меняю на автобусные - 12 часов днем, 1800 что ли рублей, и ты во Владике. На прощание я решаю зайти в МакДональдс. Здесь я покупаю горячий пирожок. Вместо вишни у него внутри БАТАТ! Довольно странный вкус.
План на сегодня - ночевать на автовокзале. Я закупаюсь любимыми мятными солеными семечками и рассаживаюсь на кресле. Около 11 ко мне подходит охранник и говорит, что вокзал закрывается.
Я выхожу на улицу, где меня тут же ловят под белые рученьки и ведут в ближайшую подворотню, где дешевая гостиница с компьютером и даже скайпом с камерой.
Правда, чтобы попасть в душ, мне приходится просить ключ от амбарного замка на ресепшене. Зато можно связаться с родиной.
Автобус оказался удобным - я просто положила ноги на сиденье и, глядя в окно, пыталась играть на окарине. Транспорт был заполнен лишь наполовину. И большая часть народу была командой какого-то русского судна, которое было продано в Китай на металлолом. Команда туда добралась по воде, на своем судне, а обратно - наземным транпортом.
Зря я распечатывала бумажки с печатями, которые подтверждают, что мое оружие исключительно не боевое (кстати, вывоз сувенирных копий также запрещен). Я со свистом прошла таможню с чехлом, полным железяк и литровой бутылкой Баккарди из дюти-фри в руке. Йо-хо-хо!
Правда, потом у нас автобус в какой-то пустынной местности сломался. Но это ладно.