Эта уставшая, опадающая дождями Зима, как бы извиняясь за неспособность наколдовать настоящие зимние звуки - хруст плотного белого покрова под ногами, хлопок о землю пригоршни снега, упавшей с вздрагивающей ветки дерева, поскрипывание о лед каблуков - погрузила город в пелену туманов, сменяющих друг друга. Превратила Ночь в беззвучный фантом. Укутала в серебристые меха, подарила шляпку с вуалью, насыпала бриллиантов... Чтобы можно было секретничать, полуприкрыв ресницами влажные омуты серых глаз. Чтобы можно было дивиться мельчайшим каплям промозглой дымки, как будто застывшим в воздухе и медленно покачивающимся на одном месте, танцуя, в свете фар. Чтобы можно было миндальничать с шофером, усевшись на переднее сиденье и будто невзначай оголив край чулок. Чтобы Ночь, обратившись позже предрассветной мглой, распласталась в изнеможении на кромке реки и простила Зиму за ее ведьмовскую слабость - отблагодарив тихим всплеском тающего льда.