Как уйти из больницы
Если вы помните, в 90-е были эпидемии дифтерии. Мне очень повезло заболеть гнойной ангиной в разгар лета сразу после поступления. И как водится, меня забрали в больницу на мазок на дифтерию по скорой. Бедное и несчастное я с температурой за 39 оказалась вместе с мамой в какой-то инфекционной больнице, где противная тетка тыкала мне палками в горло и еще как-то грязно ругалась. Не помню что она бухтела, но я чувствовала себя прямо таки заключенной в концлагере, над которым издевается капо. Меня шатало, и в глазах темнело, но мне очень хотелось прекратить этот поток брюзжания в мою сторону. Но воспитание не позволяло что-то сказать. Так я стояла не знаю сколько, пока в какой-то момент мне не стало все равно, и я не сказала "Коррррррова", раскатывая "р" с особым смаком.
Тетка заткнулась, захлебнувшись в своих эмоциях, но потом стала дико верещать о моем хамстве, и о том, как моей маме стоит меня воспитывать и бла-бла-бла. После этого я произнесла дохлым голосом свою геттисберскую речь о том, что я в больнице не останусь. И что если меня сюда положат, то я отсюда уйду. И даже если меня положат на третий этаж, я сползу по водосточной трубе или спрыгну. И если у меня заберут одежду, то я уйду отсюда голая. Если у меня не будет сил идти, я уползу отсюда на карачках.
И мама меня, зная мой характер, не оставила в стенах этого прекрасного заведения по исправлению больных в здоровых. Мы долго шли по жаре домой, а ночью я упала в обморок, потому что мне напрописывали каких-то волшебных антибиотиков, которые чуть не убили меня.
И думаю я, а что бы было со мной, попади я в это Гестапо в роли роженицы?
Тетка заткнулась, захлебнувшись в своих эмоциях, но потом стала дико верещать о моем хамстве, и о том, как моей маме стоит меня воспитывать и бла-бла-бла. После этого я произнесла дохлым голосом свою геттисберскую речь о том, что я в больнице не останусь. И что если меня сюда положат, то я отсюда уйду. И даже если меня положат на третий этаж, я сползу по водосточной трубе или спрыгну. И если у меня заберут одежду, то я уйду отсюда голая. Если у меня не будет сил идти, я уползу отсюда на карачках.
И мама меня, зная мой характер, не оставила в стенах этого прекрасного заведения по исправлению больных в здоровых. Мы долго шли по жаре домой, а ночью я упала в обморок, потому что мне напрописывали каких-то волшебных антибиотиков, которые чуть не убили меня.
И думаю я, а что бы было со мной, попади я в это Гестапо в роли роженицы?