Что я узала в музее Освенцим.
Когда я была в музее Освенцим, я опытным путем узнала удивительную вещь.
Ходили по музею только втроем - экскурсовод, муж и я. Первые два зала музея у меня остановилось дыхание, я не могла дышать, и что самое ужасное - я не могла даже сказать, что мне физически плохо до такого состояния, что я не могу дышать. А потом, чем больше ужасов видишь вокруг, удивительно, но ты привыкаешь к этому. Все реакции притупляются, наверное, до того, что называется животной реакцией. Внутри пусто. Как-будто мозг или душа отключены. Я тогда поняла, кто пережил этот ужас и как им это удалось.
А потом мне было плохо в гостинице. Я свернулась калачиком, меня сильно тошнило, и я не могла встать несколько часов.
К чему я это? К тому, что люди привыкают к насилию, и особенно, к насилию, которое происходит вокруг них, и особенно, если это происходит не с ними. Такое положение дел крайне ненормально, потому что когда насилие существует вокруг, в один прекрасный момент, мы сами можем оказаться жертвами насилия. Насилие не обязательно убивает, но может быть вполне переносимо, но оно накладывает отпечаток на нашу сущность. Мы можем начать спокойно к нему относится, потому что если мы пережили это, значит и другие могут. Мы можем даже настаивать, чтобы в этом нет ничего страшного, только потому, что мы сами это пережили. Или не протестовать против более мелких видов насилия, потому что "есть вещи похуже". Мы становимся "вирусами", которые осознанно или неосознанно дают возможность насилию если не процветать, то продолжать существовать. Это, наверное, самое разрушающее влияние насилия на человека. Это как заражение ВИЧ. Насилие проникает в наши клетки, обманывает наше сознание, и действует вопреки нашим интересам.
Ходили по музею только втроем - экскурсовод, муж и я. Первые два зала музея у меня остановилось дыхание, я не могла дышать, и что самое ужасное - я не могла даже сказать, что мне физически плохо до такого состояния, что я не могу дышать. А потом, чем больше ужасов видишь вокруг, удивительно, но ты привыкаешь к этому. Все реакции притупляются, наверное, до того, что называется животной реакцией. Внутри пусто. Как-будто мозг или душа отключены. Я тогда поняла, кто пережил этот ужас и как им это удалось.
А потом мне было плохо в гостинице. Я свернулась калачиком, меня сильно тошнило, и я не могла встать несколько часов.
К чему я это? К тому, что люди привыкают к насилию, и особенно, к насилию, которое происходит вокруг них, и особенно, если это происходит не с ними. Такое положение дел крайне ненормально, потому что когда насилие существует вокруг, в один прекрасный момент, мы сами можем оказаться жертвами насилия. Насилие не обязательно убивает, но может быть вполне переносимо, но оно накладывает отпечаток на нашу сущность. Мы можем начать спокойно к нему относится, потому что если мы пережили это, значит и другие могут. Мы можем даже настаивать, чтобы в этом нет ничего страшного, только потому, что мы сами это пережили. Или не протестовать против более мелких видов насилия, потому что "есть вещи похуже". Мы становимся "вирусами", которые осознанно или неосознанно дают возможность насилию если не процветать, то продолжать существовать. Это, наверное, самое разрушающее влияние насилия на человека. Это как заражение ВИЧ. Насилие проникает в наши клетки, обманывает наше сознание, и действует вопреки нашим интересам.