(no subject)
и света нет и места нет на книжной полке,
рассеян взгляд и не засеяны поля.
не спится между ребер кофемолке,
неровно шерсть торчит на рыжей холке,
в стакане чай, сосновые иголки,
рассудок доедают чьи-то волки
и невъебенно скучно без тебя.
я вышел в лес и поднимал курганы,
преворачивал сомнения и пни.
за мною, словно башенные краны,
бирнамские шагали великаны,
сильфиды проплывали сквозь поляны,
затягивались петлями лианы
и эльмовы взвивалися огни.
и через сотни миль от первой встречи,
на станции нахимовский проспект
я вдруг проснулся, от того, что легче
стал свод небесный мне давить на плечи,
и воздух здешний перестал меня калечить,
и словно похуй, что веселым смерчем,
мой поезд, как пиздец, влетает в вечность,
и я решил, что напишу тебе
"привет".
рассеян взгляд и не засеяны поля.
не спится между ребер кофемолке,
неровно шерсть торчит на рыжей холке,
в стакане чай, сосновые иголки,
рассудок доедают чьи-то волки
и невъебенно скучно без тебя.
я вышел в лес и поднимал курганы,
преворачивал сомнения и пни.
за мною, словно башенные краны,
бирнамские шагали великаны,
сильфиды проплывали сквозь поляны,
затягивались петлями лианы
и эльмовы взвивалися огни.
и через сотни миль от первой встречи,
на станции нахимовский проспект
я вдруг проснулся, от того, что легче
стал свод небесный мне давить на плечи,
и воздух здешний перестал меня калечить,
и словно похуй, что веселым смерчем,
мой поезд, как пиздец, влетает в вечность,
и я решил, что напишу тебе
"привет".