О том, как три татарина пленили москвичку, а родной брат ее спас.
Одна и та же история, рассказанная на разные лады все в той же книге «Баллады» из «Библиотеки русского фольклора». Я честно пыталась выстроить первоначальный сюжет, который лег в основу всех четырех вариантов, объединить подробности, разбросанные по частям, понять, что же там, на самом-то деле, произошло, но в какой-то момент окончательно запуталась в количестве братьев и сестер, в географических названиях, в намерениях татар, и оставила это дело как есть. Но сама история весьма интересная.
Лад первый.
Что у князя да у боярина,
У гостя да у торгового
Рождалося да две дочери,
И родился одинакой сын
По имени Козарин Петрович.
На роду Козарина испортили,
От отца от матери отлучили,
Отец с матенкой да не возлюбили,
Называли его вором и разбойником,
Всяким же да подорожником.
Вырастал Козарин лет семнадцати,
Поезжал Козарин во чисто полё,
Во чисто полё да во раздольице.
Во чистом поле да во раздольице
На дубу сидит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой.
Натягал Козарин свой натугой лук,
Натугой лук да калену стрелу.
Как спроговорит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой:
- Не стреляй меня, да добрый молодец.
Я скажу тебе да про чисто полё,
Про чисто полё да про раздольице.
Во чистом поли да во раздольице,
Во зардольице стоит да бел шатер,
Во шатре девица полудённая,
По имени Марфа Петровна.
Она сама сидит да слезно плачет,
Плачет она да причита(ет) сидит:
- И кто бы меня да это выкупил,
И выкупил меня да выручил
От трех татар да некрещеные,
От трех собак да неблагословленые?
Как спроговорит да добрый молодец:
- Ты садись, девица, на добра коня,
Ты поедем, девица, во чисто полё,
Во чисто полё да во раздольице.
Садилась девица на добра коня,
Говорила девица добру молодцу:
- Ты поедем-ко, да добрый молодец,
Ко Божьей церкви да повенчаемся,
Злаченым перстнем да поменяемся.
Как спроговорит да добрый молодец:
- У нас ведь на Руси не водится,
Брат-от на сестре не женится.
Слазила девица со добра коня.
Поклон дала да до белых грудей,
Другой дала до шелкова пояса,
Третьей дала да до сырой земли:
- Спасибо, брателко, родимый мой.
Выкупил-то меня, выручил
От трех татар да некрещеные,
От трех собак неблагословленые.
Лад второй.
Из-за славное матки Кубань-реки
Подымалася сила татарская,
Что татарская сила, бусурманская,
Что на славную матку святую Русь.
Полонили матку каменну Москву.
Да доставалася девица трем татаринам,
Трем татаринам девица, бусурманинам.
Как первой-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу мечом убью.
Второй-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу копьем сколю.
Третей-от татарин говорил таково слово:
- Я душу красну девицу конем стопчу.
Как из далеча, далеча из чиста поля
Что не ясён сокол в перелет летит,
Что не серой-от кречет воспархивает -
Выезжает удалый доброй молодец.
Он первого татарина мечом убил,
Он второго татарина копьем стоптал,
А душу красну девицу с собою взял.
- Уж мы станем, девица, по третям ночь делить.
По третям ночь делить да ино грех творить.
Как спроговорит душа красна девица:
- Уж ты ой еси, удалой доброй молодец!
Ты когда был отца лучше матери,
А теперече стал хуже трех татар,
Хуже трех татар бусурманинов.
- Уж ты ой еси, душа красна девица!
Ты которого царства-отечества?
- Уж ты ой еси, удалой добрый молодец!
Я сама красна девица со святой Руси,
Со святой Руси да из славной Москвы,
Я не большого роду, не меньшего,
Что того же было роду княжейского.
Как у моего батюшки было девять сынов,
А десятая-та я, горегорькая.
Четыре-то брата царю служат,
А четыре-то брата Богу молятся,
А девятой-от брат - богатырь в поли,
А десятая-та я, горегорькая.
Как спроговорил удалой доброй молодец:
- Ты прости-тко меня, девица, во первой вины,
Во первой вины во великое:
Уж ты по роду мне сестрица родимая,
Мы поедем, девица, на святую Русь.
На святую Русь, во славну Москву.
Лад третий
У Петра-то было Карамышова,
У него была да единая дочь,
Единая дочь да одинакая,
Единакая да Елисафия,
А охоча ходить была в зеленой сад.
Тут приехали воры и разбойники
Аль такии поганыи татарена,
Увезли девицу из чиста поля,
Привязали девицу ко белу шатру.
У бела шатра девица убивается,
У бела шатра девица убивается.
Она русой косы да причитается:
«Ты коса моя да светлорусая,
Ты коса ль моя да краса девичья!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана.
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Он собой-то был татарин не млад, не стар,
Уговарил девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная,
Заутра, девица, будем дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На ервой пай кладем да красно золото,
На другой пай кладем да чисто серебро,
На третий пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во свою землю,
Я за братёлка да замуж выдаю».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица стала плакати,
У бела шатра да убивается,
Ко русой косы да причитается:
«Ты коса ль моя да светлорусая,
Ты коса ль моя да краса девосья!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана,
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Он собой татарин вовсе млад,
Уговаривал девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная,
Заутра будем, девица, дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На первой пай кладем да красно золото,
На другой пай кладем да чисто серебро,
На третей пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во свою землю,
Я возьму тебя за за себя замуж».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица стала плакати:
У бела шатра да убивается,
Ко русой косы да причитается:
«Ты коса ль моя да светлорусая!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана;
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Уж собой татарин уж он вовсе стар.
Уговаривал девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная:
Заутра, девица, будем дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На первой мы пай кладем да красно золото,
На другой мы пай кладем да чисто серебро,
На третей мы пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во чисто полё,
Отрублю у тя да буйну голову».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица прирасплакалась.
Что ль за этим ли за белым шатром
Тут стоял удалой доброй молодец,
Уж он все эти речи-ты выслухивал.
Уж он бел шатер взял с подошвы срыл,
Одного татарина копьем сколол,
Он другого татарина конем стоптал,
Он третьего татарина живком схватал.
Он подходит к девицы-души красныи:
Уж ты ой еси, девица душа красная!
Ты чьего отца да чьей ты матушки?
Ты чьего роду да чьего племени?»
Отвечает ему девица-душа красная:
«Я отца Петра да Карамышова,
Я была у его да единая дочь;
Еще был у его да единакой сын,
Единой Козарин Петрович млад,
Во чистом поли да он полякуёт».
Тут спроговорил удалой доброй молодец:
«Уж ты здравствуй-то, здравствуй, родима сестра!
Ты поди ко мне да на добра коня,
Я свезу тебя да к отцу, к маменьке».
Лад четвертый
Было во городе во Чернигове,
Воевали, бузовали три татарчинка,
Они били-разбивали наш Чернигов-град,
Намного они брали золотой казны,
А еще того побольше чечью жемчуга;
Полонили они душу ли красну девицу,
Тоёли они Мамельфу дочь Никитичну.
Выводили они, собаки, во чисто поле,
Расставляли собаки шатры белые,
Расстилали они ковры шелковы,
Рассыпали они, собаки, казну на три вороха,
А чечуй жемчуг на три жеребья,
А душе красной девице жеребью нету.
Что возговорит собака, млад татарчинок:
«Ох вы ой еси, два брата, два названые!
Вы возьмите мой жеребий, золоту казну,
А взамен отдайте душу красну девицу».
Злы татарчинка казне обрадовалися
И душой красной девицей поступилися.
Он берет, бусурман, за праву руку
И повел ее, злодей, в особлив шатер;
Он и стал над ней, собака, надругатися
И стал над нею насмехатися:
Он взял ее, собака, за русу косу
И ударил ее, бусурман, о сыру землю.
Закричала же девица громким голосом:
«Ох вы, ой еси, братцы-рыболовщички!»
Услыхал же то дородный добрый молодец,
Он и скачет ко белу шатру полотняному,
Он снимает с собаки буйну голову,
А душу красну девицу с собой берет.
Лад первый.
Что у князя да у боярина,
У гостя да у торгового
Рождалося да две дочери,
И родился одинакой сын
По имени Козарин Петрович.
На роду Козарина испортили,
От отца от матери отлучили,
Отец с матенкой да не возлюбили,
Называли его вором и разбойником,
Всяким же да подорожником.
Вырастал Козарин лет семнадцати,
Поезжал Козарин во чисто полё,
Во чисто полё да во раздольице.
Во чистом поле да во раздольице
На дубу сидит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой.
Натягал Козарин свой натугой лук,
Натугой лук да калену стрелу.
Как спроговорит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой:
- Не стреляй меня, да добрый молодец.
Я скажу тебе да про чисто полё,
Про чисто полё да про раздольице.
Во чистом поли да во раздольице,
Во зардольице стоит да бел шатер,
Во шатре девица полудённая,
По имени Марфа Петровна.
Она сама сидит да слезно плачет,
Плачет она да причита(ет) сидит:
- И кто бы меня да это выкупил,
И выкупил меня да выручил
От трех татар да некрещеные,
От трех собак да неблагословленые?
Как спроговорит да добрый молодец:
- Ты садись, девица, на добра коня,
Ты поедем, девица, во чисто полё,
Во чисто полё да во раздольице.
Садилась девица на добра коня,
Говорила девица добру молодцу:
- Ты поедем-ко, да добрый молодец,
Ко Божьей церкви да повенчаемся,
Злаченым перстнем да поменяемся.
Как спроговорит да добрый молодец:
- У нас ведь на Руси не водится,
Брат-от на сестре не женится.
Слазила девица со добра коня.
Поклон дала да до белых грудей,
Другой дала до шелкова пояса,
Третьей дала да до сырой земли:
- Спасибо, брателко, родимый мой.
Выкупил-то меня, выручил
От трех татар да некрещеные,
От трех собак неблагословленые.
Лад второй.
Из-за славное матки Кубань-реки
Подымалася сила татарская,
Что татарская сила, бусурманская,
Что на славную матку святую Русь.
Полонили матку каменну Москву.
Да доставалася девица трем татаринам,
Трем татаринам девица, бусурманинам.
Как первой-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу мечом убью.
Второй-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу копьем сколю.
Третей-от татарин говорил таково слово:
- Я душу красну девицу конем стопчу.
Как из далеча, далеча из чиста поля
Что не ясён сокол в перелет летит,
Что не серой-от кречет воспархивает -
Выезжает удалый доброй молодец.
Он первого татарина мечом убил,
Он второго татарина копьем стоптал,
А душу красну девицу с собою взял.
- Уж мы станем, девица, по третям ночь делить.
По третям ночь делить да ино грех творить.
Как спроговорит душа красна девица:
- Уж ты ой еси, удалой доброй молодец!
Ты когда был отца лучше матери,
А теперече стал хуже трех татар,
Хуже трех татар бусурманинов.
- Уж ты ой еси, душа красна девица!
Ты которого царства-отечества?
- Уж ты ой еси, удалой добрый молодец!
Я сама красна девица со святой Руси,
Со святой Руси да из славной Москвы,
Я не большого роду, не меньшего,
Что того же было роду княжейского.
Как у моего батюшки было девять сынов,
А десятая-та я, горегорькая.
Четыре-то брата царю служат,
А четыре-то брата Богу молятся,
А девятой-от брат - богатырь в поли,
А десятая-та я, горегорькая.
Как спроговорил удалой доброй молодец:
- Ты прости-тко меня, девица, во первой вины,
Во первой вины во великое:
Уж ты по роду мне сестрица родимая,
Мы поедем, девица, на святую Русь.
На святую Русь, во славну Москву.
Лад третий
У Петра-то было Карамышова,
У него была да единая дочь,
Единая дочь да одинакая,
Единакая да Елисафия,
А охоча ходить была в зеленой сад.
Тут приехали воры и разбойники
Аль такии поганыи татарена,
Увезли девицу из чиста поля,
Привязали девицу ко белу шатру.
У бела шатра девица убивается,
У бела шатра девица убивается.
Она русой косы да причитается:
«Ты коса моя да светлорусая,
Ты коса ль моя да краса девичья!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана.
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Он собой-то был татарин не млад, не стар,
Уговарил девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная,
Заутра, девица, будем дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На ервой пай кладем да красно золото,
На другой пай кладем да чисто серебро,
На третий пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во свою землю,
Я за братёлка да замуж выдаю».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица стала плакати,
У бела шатра да убивается,
Ко русой косы да причитается:
«Ты коса ль моя да светлорусая,
Ты коса ль моя да краса девосья!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана,
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Он собой татарин вовсе млад,
Уговаривал девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная,
Заутра будем, девица, дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На первой пай кладем да красно золото,
На другой пай кладем да чисто серебро,
На третей пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во свою землю,
Я возьму тебя за за себя замуж».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица стала плакати:
У бела шатра да убивается,
Ко русой косы да причитается:
«Ты коса ль моя да светлорусая!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана;
Ты теперь, коса, да прирастрепана,
Ко белу шатру, коса, привязана:
Расплели косу да три татарина».
Выходил татарин из бела шатра,
Уж собой татарин уж он вовсе стар.
Уговаривал девицу-душу красную:
«Ты не плачь, не плачь, девица-душа красная:
Заутра, девица, будем дел делить,
Будем дел делить да паёк паёвить:
На первой мы пай кладем да красно золото,
На другой мы пай кладем да чисто серебро,
На третей мы пай кладем да красну девицу.
Будет ты мне, красна девица, достанешься, -
Я свезу тебя да во чисто полё,
Отрублю у тя да буйну голову».
Уходил татарин во белой шатер.
Пуще старого девица прирасплакалась.
Что ль за этим ли за белым шатром
Тут стоял удалой доброй молодец,
Уж он все эти речи-ты выслухивал.
Уж он бел шатер взял с подошвы срыл,
Одного татарина копьем сколол,
Он другого татарина конем стоптал,
Он третьего татарина живком схватал.
Он подходит к девицы-души красныи:
Уж ты ой еси, девица душа красная!
Ты чьего отца да чьей ты матушки?
Ты чьего роду да чьего племени?»
Отвечает ему девица-душа красная:
«Я отца Петра да Карамышова,
Я была у его да единая дочь;
Еще был у его да единакой сын,
Единой Козарин Петрович млад,
Во чистом поли да он полякуёт».
Тут спроговорил удалой доброй молодец:
«Уж ты здравствуй-то, здравствуй, родима сестра!
Ты поди ко мне да на добра коня,
Я свезу тебя да к отцу, к маменьке».
Лад четвертый
Было во городе во Чернигове,
Воевали, бузовали три татарчинка,
Они били-разбивали наш Чернигов-град,
Намного они брали золотой казны,
А еще того побольше чечью жемчуга;
Полонили они душу ли красну девицу,
Тоёли они Мамельфу дочь Никитичну.
Выводили они, собаки, во чисто поле,
Расставляли собаки шатры белые,
Расстилали они ковры шелковы,
Рассыпали они, собаки, казну на три вороха,
А чечуй жемчуг на три жеребья,
А душе красной девице жеребью нету.
Что возговорит собака, млад татарчинок:
«Ох вы ой еси, два брата, два названые!
Вы возьмите мой жеребий, золоту казну,
А взамен отдайте душу красну девицу».
Злы татарчинка казне обрадовалися
И душой красной девицей поступилися.
Он берет, бусурман, за праву руку
И повел ее, злодей, в особлив шатер;
Он и стал над ней, собака, надругатися
И стал над нею насмехатися:
Он взял ее, собака, за русу косу
И ударил ее, бусурман, о сыру землю.
Закричала же девица громким голосом:
«Ох вы, ой еси, братцы-рыболовщички!»
Услыхал же то дородный добрый молодец,
Он и скачет ко белу шатру полотняному,
Он снимает с собаки буйну голову,
А душу красну девицу с собой берет.