Новый год и Святки в Пожарище. 2016-2017. Мороз и солнце.
Как водится, много текста и фотографий.
Вот, значит, выехали мы из Москвы, против своей же традиции, ещё в прошлом году, тридцатого декабря. Решили впервые сам Новый год встретить в Пожарище. Не рано выехали, часа уже в четыре, наверное, меня в Пушкине Валя с Анютой подобрали на машине, потому что они не с работы, а я с работы. И когда приехали в Грязовец на ночевку, Аня уже спала. Хорошая гостиница в Грязовце. Дешёвая, пустая, тёплая и с горячей водой.
Утром неспешно стартовали, в Вологде закупились в «Спасской» традиционными «Бабушкиными сметанниками» для всех и каждого, и до Пожарища добрались часам к четырём 31 декабря.
Заходим в дом, а в комнате - ёлочка наряженная! Дима и Соня, святые люди, мало, что избу нам нагрели, котёл запустили, так ещё и ёлку нарядили! А тут и Новый год. Мы, правда, с устатку едва держались на ногах. Печку, тем не менее, протопили с удовольствием. Поужинали, проводили старый год. Аня в девять вырубилась, Валя немногим позже, но в без пятнадцати двенадцать я его разбудила, послушали Путина, чёкнулись шампанским, и баиньки. Хороший Новый год. Тихий. В деревне немножко, правда, петарды повзрывали, но нам в натопленной, пахнущей печкой, деревом и хвоей избе, да на большой деревянной кровати это было уже по барабану.
А первого уже баньку протопили. Потому что было ещё тепло в первые-то дни нового года. Расчистили снег, где смогли, разгребли тропинку к бане, а на крыльце лёд скололи. Снегу в Пожарище много! Первое января - день загадочный, выпадающий из календаря. Но вот у нас первого баня была, этим день запомнился.
Гости приходили. И мы в гости ходили. С Соней, Димой, Маней с удовольствием общались. Хорошие, близкие люди, душевно с ними. И Олег Николаевич с Ольгой Николаевной были, и Маргарита Васильевна, и Тимофей с нами чаёвничал. Так-то зимой в деревне народу в этот раз осталось меньше. Старенькие бабушки на зиму к родне, в города переезжают. А кто и насовсем уже уехал. Ребята, какие ещё лет пять назад бегали-колядовали детьми, подросли и уехали учиться - кто в Ярославль, кто в Вологду, кто в Архангельск. Но кто-то и остался. Жива ещё деревня.
А второго поехали мы в Нюксеницу, в бассейн. Нюксеница - город газовиков. Там «каэска» огромная, компрессорная станция. Газопровод из Ухты в Торжок идёт, вот, через Нюксеницу проходит. Газпром практически содержит город. Бассейн тоже газпромовский. Сто семьдесят рублей за сорок пять минут купания на человека. Сто семьдесят! В Москве такие цены кто когда видел? И в бассейне полтора человека. Нам на троих было целых две вообще пустых дорожки. На других дорожках по одной, максимум - по две тётеньки. Вода, на наш взгляд, чистая. Уж не знаю, какую там хлорку местные ругают. Не пробовали они столичной бассейновской хлорки. Хорошая вода! Анюта в восторге от бассейна осталась. И третьего мы ещё раз туда приехали - и третьего тоже народу никого, и тоже восторг.
А ещё второго приезжали к нам, прямо в Пожарище, Дед Мороз и Снегурочка. Из Нюксеницы. По секрету, чтобы Аня не слышала, - были это Александра и Сергей Семёновы. Уж такие славные! С Аней поиграли, порисовали, песенку спели, чудеса всякие показали - снежки в конфеты и мандарины превращали прям по-настоящему! И разговаривали, как положено Морозу и Снегурочке, с северным выговором, с диалектом. И подарили Ане ватрушку, чтобы кататься с горок. Мы на следующий же день ту ватрушку возле Нюксенского бассейна опробовали. Там горка небольшая как раз нашлась. Хорошо кататься, не опасно.
Ещё в Нюксенице заехали к Игорю с Ольгой, чтобы довести до ума пальто в этно-стиле, которое мне целых три года шилось, но вот, наконец, кажется, сшилось. И пальто офигенное. Весной буду носить, покажу.
При всём при том мы ни на секунду не забывали, что грядут холода. Мы про эти холода не забывали ещё и в Москве, потому что прогнозы по Тарноге смотрели, смотрели, и содрогались от растущих ото дня ко дню цифр после минуса: минус тридцать шесть, минус тридцать восемь, минус сорок, минус сорок два... Всё это обещалось после второго января. И таки грянуло. Вот минус сорок два и грянуло. А ночью - кто говорит, сорок пять, кто - сорок семь, а в Нюксенице одна тётя на градуснике у себя ночью пятьдесят видела. Главное - на улице солнце шпарит! Красота немыслимая! Цвета яркие, как в тропиках. Ёлки в снегу, берёзы в серебре. Всё такое отчётливое, ясное, звенящее. И жуткий холод. На трап из тёплой комнаты выходишь, пардон, в сортир, ну, чего там, вроде бы, две минуты, а обратно прибегаешь уже без ушей, с ледяными пальцами и изморозью на ресницах. Трап - это мост, ну, как бы сени, между хозяйственной частью дома и жилой. Там не отапливается. И там туалет как раз.
Мороз тамошний и тутошний - две большие разницы. Это, конечно, всем известно, сухой мороз легче переносится. Истинная правда. И дышится на севере легче. И кашель что у меня, что у Ани, прошел, как и не было. На улицу днём выходили. Правда, на сборы Ани уходило часа по полтора - как капусту её укутывали, по трое штанов, по три кофты, по два шарфа и две шапки, сверху ещё платок крест-накрест. Накутаем, на полчаса - максимум - выскочим, прокатимся раза три на ватрушке по дороге, которая под горку идёт и сама как горка, Аня лопаткой помашет, и - бегом домой, в тепло.
Несколько раз нас спасал от холодной погибели наш гениальный папа. Потому что, несмотря на все Валины ухищрения с проводом в трубе, с обогревателями и выгородкой в подклети у системы отопления, однажды утром вода в трубе, всё-таки, замёрзла. Ничего, вовремя спохватились, отогрели, восстановили - и холодную, и горячую. Потом газовый котёл сломался. Печка, конечно, старалась, как могла, но дом начал выстуживаться буквально в минуты. Валя всё починил - и лопнувший вентиль заменил, и на батарее устранил протечку. Правда, литров пять зелёной вонючей бяки из прохудившейся под лавкой в углу избы батареи успело незаметно вытечь сквозь щель в полу в подвал. Хорошо, что унюхали, нашли место, где течёт, а то так бы и околели.
К ночи готовились. Аню одевали - колготки тёплые, платок на голову, - клали между нами, включали электрическую простыню, печку протапливали, конфорки включенными оставляли. Ничего, терпимо. Полы, правда, в доме постоянно были ледяными. Щели. Половиками застелили, ходили только в носках и тапочках. В общем, экстрим, но экстрим такой какой-то правильный. Здоровый такой экстрим.
Вот. Пироги я на этот раз не пекла, что-то всяких забот и так хватало. И потом, нас хлебом задарили самодельным. И его-то до Москвы половины не съели. Зато в печке томила кашу и молоко. И форелину целую запекли в фольге, с укропом и петрушкой. Вот это да, вкусная штука получилась.
А тут и Святки подоспели. Седьмого к нам пришли колядовщики со звездой, всё что надо, пропели - и тропарь, и колядки, зерном обсыпали, всего нажелали, мы им гостинцев надавали. Заиндевели, бедные, но мужественно до чая обошли всю Кокшинскую, а после - всё Пожарище. Валя потом с ними ходил ещё, морозился, фотографировал. А вечером мы сами в нарядки нарядились и пошли в ЦТНК на вечёрку. Сама дорога до ЦТНК даже - уже, считай, праздник. Там идти-то всего ничего, перешёл дорогу, вверх в горку поднялся, через деревню прошёл, и вот ты уже на месте. Но на улице-то за сорок! И - ночь! И звёзды с кулак. И дымы из домов столбами в небо. И Луна фонарём. И собаки брешут. И мороз такой сладкий! Аня ехала на ватрушке, лежала на спине, запрокинув голову, дышала в шарф и смотрела в звёздное святочное небо. Прониклась тоже. Такие они, святки, и должны быть для ребёнка.
Вечёрка была самая скромная из всех, на каких нам довелось на Святки тут побывать. А мы сюда на Святки раз шесть или семь уже, наверное, ездили, есть, с чем сравнить. Ничего удивительного. Машины-то на таком морозе не заводятся. На чём приехать из Лесютино, из Нюксеницы, из Тарноги, из Тотьмы и Устюга, если двигатели все помёрзли, аккумуляторы разрядились, и даже маршрутки отменили. Вот, с Пожарища, с Кокшенской собрались человек пятнадцать, и то не все, а кто мороза не побоялся. В ЦТНК тоже было холодно, все сидели в кофтах, шарфах и платках. Мы на полчаса опоздали, хороводов не увидели, зато посмотрели на кадрили и игры. И даже сами малость поплясали. Меня Маня в Уточку даже вывела. Прошла, как смогла. Потом Анюта себе подружку нашла - маленькую девочку Соню, с ней бегала вокруг пушистой ёлки, водила хороводы и всяко радовалась. И нас в хоровод с папой вывела.
Ребята пошли сами по себе колобродить, а взрослые потом сидели за столом, поднимали тосты. бабушки пели романсы. Наряжёнок, свадеб и похорон покойника в этом году не было. Ну, и не каждый же год, и тоже хорошо.
И обратная дорога была звёздная, студёная, волшебная и какая-то космическая прямо.
В последнюю ночь, с позавчера на вчера, Валя почти не спал - грел машину. И к утру она, родимая, всё-таки завелась. Вынесла нас почти без происшествий, с мелкими только залипаниями тормозов, опять же, от мороза, с чем Валя вместе с Тимом, которого мы подвезли до Вологды, благополучно справились.
Правда, по приезду в родную столицу ждал нас дома сюрприз. Пока мы - там, тут нас соседи сверху, оказывается, затопили. Электричество коротнуло, на стене на кухне чёрный дым от проводов. Могло черти что случиться. Но, слава Богу, не случилось. И вода уже высохла на полу. Только коврик попортили в ванной и паркет вспучился в коридоре немножко.
Пустое! Главное - живы, здоровы и праздники хорошо прошли. С Рождеством!
Вот, значит, выехали мы из Москвы, против своей же традиции, ещё в прошлом году, тридцатого декабря. Решили впервые сам Новый год встретить в Пожарище. Не рано выехали, часа уже в четыре, наверное, меня в Пушкине Валя с Анютой подобрали на машине, потому что они не с работы, а я с работы. И когда приехали в Грязовец на ночевку, Аня уже спала. Хорошая гостиница в Грязовце. Дешёвая, пустая, тёплая и с горячей водой.
Утром неспешно стартовали, в Вологде закупились в «Спасской» традиционными «Бабушкиными сметанниками» для всех и каждого, и до Пожарища добрались часам к четырём 31 декабря.
Заходим в дом, а в комнате - ёлочка наряженная! Дима и Соня, святые люди, мало, что избу нам нагрели, котёл запустили, так ещё и ёлку нарядили! А тут и Новый год. Мы, правда, с устатку едва держались на ногах. Печку, тем не менее, протопили с удовольствием. Поужинали, проводили старый год. Аня в девять вырубилась, Валя немногим позже, но в без пятнадцати двенадцать я его разбудила, послушали Путина, чёкнулись шампанским, и баиньки. Хороший Новый год. Тихий. В деревне немножко, правда, петарды повзрывали, но нам в натопленной, пахнущей печкой, деревом и хвоей избе, да на большой деревянной кровати это было уже по барабану.
А первого уже баньку протопили. Потому что было ещё тепло в первые-то дни нового года. Расчистили снег, где смогли, разгребли тропинку к бане, а на крыльце лёд скололи. Снегу в Пожарище много! Первое января - день загадочный, выпадающий из календаря. Но вот у нас первого баня была, этим день запомнился.
Гости приходили. И мы в гости ходили. С Соней, Димой, Маней с удовольствием общались. Хорошие, близкие люди, душевно с ними. И Олег Николаевич с Ольгой Николаевной были, и Маргарита Васильевна, и Тимофей с нами чаёвничал. Так-то зимой в деревне народу в этот раз осталось меньше. Старенькие бабушки на зиму к родне, в города переезжают. А кто и насовсем уже уехал. Ребята, какие ещё лет пять назад бегали-колядовали детьми, подросли и уехали учиться - кто в Ярославль, кто в Вологду, кто в Архангельск. Но кто-то и остался. Жива ещё деревня.
А второго поехали мы в Нюксеницу, в бассейн. Нюксеница - город газовиков. Там «каэска» огромная, компрессорная станция. Газопровод из Ухты в Торжок идёт, вот, через Нюксеницу проходит. Газпром практически содержит город. Бассейн тоже газпромовский. Сто семьдесят рублей за сорок пять минут купания на человека. Сто семьдесят! В Москве такие цены кто когда видел? И в бассейне полтора человека. Нам на троих было целых две вообще пустых дорожки. На других дорожках по одной, максимум - по две тётеньки. Вода, на наш взгляд, чистая. Уж не знаю, какую там хлорку местные ругают. Не пробовали они столичной бассейновской хлорки. Хорошая вода! Анюта в восторге от бассейна осталась. И третьего мы ещё раз туда приехали - и третьего тоже народу никого, и тоже восторг.
А ещё второго приезжали к нам, прямо в Пожарище, Дед Мороз и Снегурочка. Из Нюксеницы. По секрету, чтобы Аня не слышала, - были это Александра и Сергей Семёновы. Уж такие славные! С Аней поиграли, порисовали, песенку спели, чудеса всякие показали - снежки в конфеты и мандарины превращали прям по-настоящему! И разговаривали, как положено Морозу и Снегурочке, с северным выговором, с диалектом. И подарили Ане ватрушку, чтобы кататься с горок. Мы на следующий же день ту ватрушку возле Нюксенского бассейна опробовали. Там горка небольшая как раз нашлась. Хорошо кататься, не опасно.
Ещё в Нюксенице заехали к Игорю с Ольгой, чтобы довести до ума пальто в этно-стиле, которое мне целых три года шилось, но вот, наконец, кажется, сшилось. И пальто офигенное. Весной буду носить, покажу.
При всём при том мы ни на секунду не забывали, что грядут холода. Мы про эти холода не забывали ещё и в Москве, потому что прогнозы по Тарноге смотрели, смотрели, и содрогались от растущих ото дня ко дню цифр после минуса: минус тридцать шесть, минус тридцать восемь, минус сорок, минус сорок два... Всё это обещалось после второго января. И таки грянуло. Вот минус сорок два и грянуло. А ночью - кто говорит, сорок пять, кто - сорок семь, а в Нюксенице одна тётя на градуснике у себя ночью пятьдесят видела. Главное - на улице солнце шпарит! Красота немыслимая! Цвета яркие, как в тропиках. Ёлки в снегу, берёзы в серебре. Всё такое отчётливое, ясное, звенящее. И жуткий холод. На трап из тёплой комнаты выходишь, пардон, в сортир, ну, чего там, вроде бы, две минуты, а обратно прибегаешь уже без ушей, с ледяными пальцами и изморозью на ресницах. Трап - это мост, ну, как бы сени, между хозяйственной частью дома и жилой. Там не отапливается. И там туалет как раз.
Мороз тамошний и тутошний - две большие разницы. Это, конечно, всем известно, сухой мороз легче переносится. Истинная правда. И дышится на севере легче. И кашель что у меня, что у Ани, прошел, как и не было. На улицу днём выходили. Правда, на сборы Ани уходило часа по полтора - как капусту её укутывали, по трое штанов, по три кофты, по два шарфа и две шапки, сверху ещё платок крест-накрест. Накутаем, на полчаса - максимум - выскочим, прокатимся раза три на ватрушке по дороге, которая под горку идёт и сама как горка, Аня лопаткой помашет, и - бегом домой, в тепло.
Несколько раз нас спасал от холодной погибели наш гениальный папа. Потому что, несмотря на все Валины ухищрения с проводом в трубе, с обогревателями и выгородкой в подклети у системы отопления, однажды утром вода в трубе, всё-таки, замёрзла. Ничего, вовремя спохватились, отогрели, восстановили - и холодную, и горячую. Потом газовый котёл сломался. Печка, конечно, старалась, как могла, но дом начал выстуживаться буквально в минуты. Валя всё починил - и лопнувший вентиль заменил, и на батарее устранил протечку. Правда, литров пять зелёной вонючей бяки из прохудившейся под лавкой в углу избы батареи успело незаметно вытечь сквозь щель в полу в подвал. Хорошо, что унюхали, нашли место, где течёт, а то так бы и околели.
К ночи готовились. Аню одевали - колготки тёплые, платок на голову, - клали между нами, включали электрическую простыню, печку протапливали, конфорки включенными оставляли. Ничего, терпимо. Полы, правда, в доме постоянно были ледяными. Щели. Половиками застелили, ходили только в носках и тапочках. В общем, экстрим, но экстрим такой какой-то правильный. Здоровый такой экстрим.
Вот. Пироги я на этот раз не пекла, что-то всяких забот и так хватало. И потом, нас хлебом задарили самодельным. И его-то до Москвы половины не съели. Зато в печке томила кашу и молоко. И форелину целую запекли в фольге, с укропом и петрушкой. Вот это да, вкусная штука получилась.
А тут и Святки подоспели. Седьмого к нам пришли колядовщики со звездой, всё что надо, пропели - и тропарь, и колядки, зерном обсыпали, всего нажелали, мы им гостинцев надавали. Заиндевели, бедные, но мужественно до чая обошли всю Кокшинскую, а после - всё Пожарище. Валя потом с ними ходил ещё, морозился, фотографировал. А вечером мы сами в нарядки нарядились и пошли в ЦТНК на вечёрку. Сама дорога до ЦТНК даже - уже, считай, праздник. Там идти-то всего ничего, перешёл дорогу, вверх в горку поднялся, через деревню прошёл, и вот ты уже на месте. Но на улице-то за сорок! И - ночь! И звёзды с кулак. И дымы из домов столбами в небо. И Луна фонарём. И собаки брешут. И мороз такой сладкий! Аня ехала на ватрушке, лежала на спине, запрокинув голову, дышала в шарф и смотрела в звёздное святочное небо. Прониклась тоже. Такие они, святки, и должны быть для ребёнка.
Вечёрка была самая скромная из всех, на каких нам довелось на Святки тут побывать. А мы сюда на Святки раз шесть или семь уже, наверное, ездили, есть, с чем сравнить. Ничего удивительного. Машины-то на таком морозе не заводятся. На чём приехать из Лесютино, из Нюксеницы, из Тарноги, из Тотьмы и Устюга, если двигатели все помёрзли, аккумуляторы разрядились, и даже маршрутки отменили. Вот, с Пожарища, с Кокшенской собрались человек пятнадцать, и то не все, а кто мороза не побоялся. В ЦТНК тоже было холодно, все сидели в кофтах, шарфах и платках. Мы на полчаса опоздали, хороводов не увидели, зато посмотрели на кадрили и игры. И даже сами малость поплясали. Меня Маня в Уточку даже вывела. Прошла, как смогла. Потом Анюта себе подружку нашла - маленькую девочку Соню, с ней бегала вокруг пушистой ёлки, водила хороводы и всяко радовалась. И нас в хоровод с папой вывела.
Ребята пошли сами по себе колобродить, а взрослые потом сидели за столом, поднимали тосты. бабушки пели романсы. Наряжёнок, свадеб и похорон покойника в этом году не было. Ну, и не каждый же год, и тоже хорошо.
И обратная дорога была звёздная, студёная, волшебная и какая-то космическая прямо.
В последнюю ночь, с позавчера на вчера, Валя почти не спал - грел машину. И к утру она, родимая, всё-таки завелась. Вынесла нас почти без происшествий, с мелкими только залипаниями тормозов, опять же, от мороза, с чем Валя вместе с Тимом, которого мы подвезли до Вологды, благополучно справились.
Правда, по приезду в родную столицу ждал нас дома сюрприз. Пока мы - там, тут нас соседи сверху, оказывается, затопили. Электричество коротнуло, на стене на кухне чёрный дым от проводов. Могло черти что случиться. Но, слава Богу, не случилось. И вода уже высохла на полу. Только коврик попортили в ванной и паркет вспучился в коридоре немножко.
Пустое! Главное - живы, здоровы и праздники хорошо прошли. С Рождеством!