Ти-ши-на во время отбоя
У меня дома светло и нет ничего чужого. Я закончила отпуск по состоянию здоровья своего сознания, вернула все, как было - но теперь стало не как было, а только лучше, чем пару месяцев назад. И я расставила все по местам. И на моем комодике у кровати теперь пусто, это даже немного непривычно. И в доме чисто - то есть, некому ходить. Сын на улице, я за буком в кухне.
... У меня снова мое "расписание", помноженное на вопрос "когда и куда я буду сегодня двигаться?" Если я не буду выходить гулять пешком, я ведь умру однажды. Но теперь у меня вместо "запретной зоны", залитой по крышечку грязноватой болью, вместо оболочки, заполненной ежедневным сгорбленным трудом, вместо хвостов каких-то однообразных дел, букв, слов, писем по емейлу, переписке то в телеграмме, то в контакте - смотря кому я понадобилась - и так с утра до ночи, когда дел тысяча, но ничего не происходит... Нет, у меня теперь там, где была банка боли - сияющий шар, который показывает волшебные картинки настоящих приключений и событий. А ведь со мной не было ничего настоящего уже два года. Или три.
Я говорю: "Я отлично отдохнула, а теперь надо работать", и на Анькин вопрос "Когда мы пойдем играть?" я говорю: все, мне теперь надо поработать, пока меня не выперли.
И мне звонит приятель, он спрашивает: "Ты, наверное, дурака валяешь весь день, раз сидишь в контакте без перерыва?" - но в том-то и фокус, что когда я валяю дурака, как раз в Контакте меня-то и нет. А если я там - я работаю. Но у меня не болит спина, и я иногда улыбаюсь, рассматривая свой двор с балкона, как будто он открыт мной заново.
Я вымела песок Обского моря, который приехал со мной вместе с мокрыми джинсами, но вымести Обское из памяти - нет, можно этого не делать, это же не песок на чистом полу.
Все на месте, коты накормлены, ребенок лишился компьютера - системник наконец дал дуба - но и это к лучшему, Славик должен выходить играть во двор, а то скука заест. Его вытряхивает Денис. Слава приходит с грязными ногами, это восхитительно.
И только кактус подыхает, но я смирилась с этой потерей, он итак прожил больше, чем ему светило, ведь я притащила бедолагу с улицы. Хотя пару лет назад он был спасен Губой, прорыхлен, обрызган, и даже округлился. Теперь он похож на обгрызенную палку, и все клонится, клонится на сторону, как плакучая ива. Черт с ним. Я не знаю, что ему надо. Мне говорили: поливай два раза в год, брызгай раз в день. Ему пофиг, он решил, что на том свете лучше.
Мне бы еще пройти по Олесе, по Свете, позвать Тоню в килл фиш, если засветит выходной, но работа у меня требует постоянного присутствия дома. Я за этот месяц своим работодателям уже все нервы съела. Это не годится.
Перестала покупать хлеб, набрала мяса и всякой овощины.
Если все будет так славно и дальше, подумаю о продолжении своих незаконченный писательских проектов.
Из моего мозга вынули гнилую занозу.
... У меня снова мое "расписание", помноженное на вопрос "когда и куда я буду сегодня двигаться?" Если я не буду выходить гулять пешком, я ведь умру однажды. Но теперь у меня вместо "запретной зоны", залитой по крышечку грязноватой болью, вместо оболочки, заполненной ежедневным сгорбленным трудом, вместо хвостов каких-то однообразных дел, букв, слов, писем по емейлу, переписке то в телеграмме, то в контакте - смотря кому я понадобилась - и так с утра до ночи, когда дел тысяча, но ничего не происходит... Нет, у меня теперь там, где была банка боли - сияющий шар, который показывает волшебные картинки настоящих приключений и событий. А ведь со мной не было ничего настоящего уже два года. Или три.
Я говорю: "Я отлично отдохнула, а теперь надо работать", и на Анькин вопрос "Когда мы пойдем играть?" я говорю: все, мне теперь надо поработать, пока меня не выперли.
И мне звонит приятель, он спрашивает: "Ты, наверное, дурака валяешь весь день, раз сидишь в контакте без перерыва?" - но в том-то и фокус, что когда я валяю дурака, как раз в Контакте меня-то и нет. А если я там - я работаю. Но у меня не болит спина, и я иногда улыбаюсь, рассматривая свой двор с балкона, как будто он открыт мной заново.
Я вымела песок Обского моря, который приехал со мной вместе с мокрыми джинсами, но вымести Обское из памяти - нет, можно этого не делать, это же не песок на чистом полу.
Все на месте, коты накормлены, ребенок лишился компьютера - системник наконец дал дуба - но и это к лучшему, Славик должен выходить играть во двор, а то скука заест. Его вытряхивает Денис. Слава приходит с грязными ногами, это восхитительно.
И только кактус подыхает, но я смирилась с этой потерей, он итак прожил больше, чем ему светило, ведь я притащила бедолагу с улицы. Хотя пару лет назад он был спасен Губой, прорыхлен, обрызган, и даже округлился. Теперь он похож на обгрызенную палку, и все клонится, клонится на сторону, как плакучая ива. Черт с ним. Я не знаю, что ему надо. Мне говорили: поливай два раза в год, брызгай раз в день. Ему пофиг, он решил, что на том свете лучше.
Мне бы еще пройти по Олесе, по Свете, позвать Тоню в килл фиш, если засветит выходной, но работа у меня требует постоянного присутствия дома. Я за этот месяц своим работодателям уже все нервы съела. Это не годится.
Перестала покупать хлеб, набрала мяса и всякой овощины.
Если все будет так славно и дальше, подумаю о продолжении своих незаконченный писательских проектов.
Из моего мозга вынули гнилую занозу.