(no subject)

[nataly_zoo]

наткнулась на очень любопытную статью в не менее любопытном сообществе:
Антифашистская позиция в массовом сознании сейчас ассоциируется прежде всего с антифа, с радикальным антифашизмом. Чем больше публикаций выходит об этой субкультуре, чем чаще внимание прессы привлекает уличная гериллья (силовые столкновения между антифа и бонхедами), тем... меньше вероятность того, что антифашистское мировоззрение когда-либо станет платформой для формирования общегражданского движения против ксенофобии и нетерпимости. В этом, разумеется, нет вины радикалов: каждый человек вправе самостоятельно разбираться с собственной совестью и выбирать приемлемые для себя лично методы сопротивления неонацизму.

Проблема в том, что 100-процентное отождествление антифашизма с активностью милитантов, придерживающихся леворадикальных взглядов плюс коммуникативная привязка последних к панковской субкультуре, автоматически исключает возможность самоидентификации с антифашизмом людей, которые в силу возраста, социального положения, идеологических убеждений, эстетических пристрастий и т.д. никогда "не подпишутся" под любой экстремальной практикой, ведущейся в логике открытой гражданской войны. Их неприятие расизма, этнической или религиозной дискриминации, шовинизма, милитаризма и т.д. не ведет к солидаризации с радикальными антагонистами тех, кто подпал под влияние человеконенавистнических идеологий (те же блоги полны обывательских реплик в духе "чума на оба ваши дома"). А "других опций" в публичном пространстве как будто нет. Точнее, на фоне вестей с полей сражений между фа и антифа они практически незаметны, поскольку рутинные практики ненасильственного сопротивления не обладают такой же медийной привлекательностью как политические события с криминальным оттенком.