Эхо войны
Курьезы перевода всегда смешны, когда читаешь о них.
А вот находиться внутри ситуации, когда этот курьез совершается - совсем другое дело.
Когда-то давно случилось мне служить переводчиком в одном, скажем, лётном департаменте военного ведомства.
И вот приходит телефонный - устный - запрос от одной африканской страны. Отдел переводов переводит просьбу, излагает ее письменно, бумагу кладут на стол начальника, в бумаге написано: просят, требуют срочно переместить на родину особый груз - партизанов. Как можно скорее, а то тут некому заботиться о партизанах, пока мол, содержим в клетке, но можем выпустить и предоставить собственной судьбе, лучше заберите поскорее.
У пожилого и очень важного начальника дрогнуло сердце: для него партизаны - святое и детские грезы о геройстве.
Как партизаны его детства могли оказаться в Африке он, видимо, решил не думать. Мало ли. Была война, может наши партизаны дошли до Лимпопо, питаясь тушенкой и сгущенкой. Но выжили же! И не знали, что кончилась, отгремела давно война - на дворе девяностые, на минуточку.
И вот наконец герои могут вернуться на Родину. И он может в этом помочь, лично.
Мы всем отделом ломали голову над генезисом партизан в Африке.
Один дядечка - двинутый на конспирологии - твердил что он знал, знал про этот план, хотя правительство держало все в секрете.
Меж тем были приняты все меры и согласования, чтобы переместить партизан с помощью лётных ресурсов нашего ведомства.
А когда долгожданный груз прибыл, то оказался ... клеткой с гориллами.
Почему никто не проверил исходник - даже переводчик с 25 летнем стажем в ООН, работающий у нас не сообразил, что фигурировавшие в запросе guerilla - это всего-то гориллы. Хотя опять же, никогда в наше ведомство не обращались по поводу горилл, а вот по поводу партизан и всего такого - вполне могли.
Скандала не было, обезьян пристроили, то с тех пор к устным переводам я отношусь, скажем так, неоднозначно.
А вот находиться внутри ситуации, когда этот курьез совершается - совсем другое дело.
Когда-то давно случилось мне служить переводчиком в одном, скажем, лётном департаменте военного ведомства.
И вот приходит телефонный - устный - запрос от одной африканской страны. Отдел переводов переводит просьбу, излагает ее письменно, бумагу кладут на стол начальника, в бумаге написано: просят, требуют срочно переместить на родину особый груз - партизанов. Как можно скорее, а то тут некому заботиться о партизанах, пока мол, содержим в клетке, но можем выпустить и предоставить собственной судьбе, лучше заберите поскорее.
У пожилого и очень важного начальника дрогнуло сердце: для него партизаны - святое и детские грезы о геройстве.
Как партизаны его детства могли оказаться в Африке он, видимо, решил не думать. Мало ли. Была война, может наши партизаны дошли до Лимпопо, питаясь тушенкой и сгущенкой. Но выжили же! И не знали, что кончилась, отгремела давно война - на дворе девяностые, на минуточку.
И вот наконец герои могут вернуться на Родину. И он может в этом помочь, лично.
Мы всем отделом ломали голову над генезисом партизан в Африке.
Один дядечка - двинутый на конспирологии - твердил что он знал, знал про этот план, хотя правительство держало все в секрете.
Меж тем были приняты все меры и согласования, чтобы переместить партизан с помощью лётных ресурсов нашего ведомства.
А когда долгожданный груз прибыл, то оказался ... клеткой с гориллами.
Почему никто не проверил исходник - даже переводчик с 25 летнем стажем в ООН, работающий у нас не сообразил, что фигурировавшие в запросе guerilla - это всего-то гориллы. Хотя опять же, никогда в наше ведомство не обращались по поводу горилл, а вот по поводу партизан и всего такого - вполне могли.
Скандала не было, обезьян пристроили, то с тех пор к устным переводам я отношусь, скажем так, неоднозначно.