А тем временем...
Я давно не писала о том, как продвигаются дела с Лигой. Однако это не значит, что я мышей не ловлю. Сайт будет готов после праздников; презентация и сайта, и "Хроники" состоится либо 17-18, ли 24-25 (боюсь назначать точную дату, ибо дело новое, сложное, и легко можно что-то не успеть).
А пока, чтобы вы не скучали, выкладываю небольшой "методологический" текст, который будет предварять один из разделов "Хроники".
Речь идет о том, почему этническую преступность мы считаем проявлением ксенофобии, в т.ч. и русофобии - т.е. явлением, имеющим прямое отношение к нашей теме.
Может показаться, что тема этнического криминала, сама по себе сложная и болезненная, не имеет отношения к понятию «русофобии». Ведь бандиты, насильники, грабители, наркоторговцы и тому подобные личности в своих действиях руководствуются, прежде всего, не «неприязнью к русским», а жаждой наживы и прочими низменными инстинктами. Их преступления в большинстве случаев не имеют, по-видимому, какой-то идеологической подоплеки, и жертвами их становятся не только русские, но и украинцы, карелы, мордвины - словом, все, кто попадется под руку. Стоит ли искать в «банальной уголовщине» какой-то политико-идеологический смысл?
На наш взгляд, безусловно, стоит. Достаточно задаться простым вопросом: в самом ли деле этнические преступники нападают без разбора на всех, до кого могут дотянуться? Ведут ли они преступную деятельность против своих? Часто ли мы слышим о том, как, например, наркоторговец из Киргизии «сажает на иглу» своих земляков-киргизов? Как мошенница-цыганка выманивает деньги у простофиль из собственного табора? Как таджикский педофил насилует своих, таджикских девочек?
Нет, ни о чем подобном мы не слышим. По-видимому, такие случаи единичны - если вообще встречаются. Криминал, обращенный против своих, в среде этнических преступников ограничивается бытовыми ссорами и мафиозными «разборками». Основной вектор их разрушительной деятельности направлен вовне: на коренное население наших городов и сел, прежде всего - на русских.
По совокупности множества причин, заслуживающих отдельного изучения, эти люди рассматривают нас как «чужих», существ иной породы, по отношению к которым нет нужды соблюдать этические нормы, принятые в их собственной среде. Грубо говоря - как свою добычу.
По сути, это и есть ксенофобия, в которой так часто и так несправедливо обвиняют русских националистов - ксенофобия, включающая в себя как составную часть и русофобию.
Другая сторона этой серьезнейшей проблемы - поведение российских властей в связи с темами миграции, особенно нелегальной, и тесно связанного с ней этнического криминала. Государственные структуры РФ не просто закрывают глаза на проблему ксенофобии среди иммигрантов, а также некоторых этнических меньшинств с окраин России (прежде всего, чеченцев) - они, по сути, поощряют подобное поведение. Фактически этнические диаспоры являются в России своего рода привилегированной кастой: им предоставляются различные преференции, отношение к ним правоохранительных и судебных органов крайне мягко, известия о преступлениях, совершаемых их членами, редко выходят за пределы нескольких строчек в криминальной хронике.
При этом любая агрессия русских и других коренных жителей России против представителей этнических меньшинств, даже носящая явно оборонительный характер, рассматривается как проявление «нацизма» и «экстремизма» и влечет за собой суровые наказания. Действует негласная установка: в любом конфликте между русскими и нерусскими всегда виновны русские, даже когда они - пострадавшие. Яркий пример - реакция правоохранительных органов на убийство кавказцами двоих молодых людей, Носова и Самойлова, описанное на стр. [здесь будет ссылка]. Убийцы так и не найдены - зато сотрудники милиции посетили похороны Носова и старательно засняли на камеру скорбящих родных и друзей, видимо, для того, чтобы пополнить их фотографиями свою картотеку «экстремистов».
И таких примеров - множество (в том числе и в других разделах нашей хроники).
Подобное поведение российской власти, его причины и механизмы заслуживают серьезного изучения, и мы, безусловно, будем возвращаться к этому как в следующих бюллетенях, так и в наших аналитических материалах.
Понимаю, что тема флеймогонная, и заранее прошу прощения, если не буду отвечать много и подробно. Кто не согласен - пусть пишет развернутые возражения и присылает на почту, я их опубликую в дискуссионном разделе.
Что меня на самом деле очень сильно беспокоит - это статистика. Я не умею ее собирать и плохо понимаю, как это делается. А Галина Кожевникова из "Совы-Центра" вряд ли согласится делиться со мной опытом. :-(
А пока, чтобы вы не скучали, выкладываю небольшой "методологический" текст, который будет предварять один из разделов "Хроники".
Речь идет о том, почему этническую преступность мы считаем проявлением ксенофобии, в т.ч. и русофобии - т.е. явлением, имеющим прямое отношение к нашей теме.
Может показаться, что тема этнического криминала, сама по себе сложная и болезненная, не имеет отношения к понятию «русофобии». Ведь бандиты, насильники, грабители, наркоторговцы и тому подобные личности в своих действиях руководствуются, прежде всего, не «неприязнью к русским», а жаждой наживы и прочими низменными инстинктами. Их преступления в большинстве случаев не имеют, по-видимому, какой-то идеологической подоплеки, и жертвами их становятся не только русские, но и украинцы, карелы, мордвины - словом, все, кто попадется под руку. Стоит ли искать в «банальной уголовщине» какой-то политико-идеологический смысл?
На наш взгляд, безусловно, стоит. Достаточно задаться простым вопросом: в самом ли деле этнические преступники нападают без разбора на всех, до кого могут дотянуться? Ведут ли они преступную деятельность против своих? Часто ли мы слышим о том, как, например, наркоторговец из Киргизии «сажает на иглу» своих земляков-киргизов? Как мошенница-цыганка выманивает деньги у простофиль из собственного табора? Как таджикский педофил насилует своих, таджикских девочек?
Нет, ни о чем подобном мы не слышим. По-видимому, такие случаи единичны - если вообще встречаются. Криминал, обращенный против своих, в среде этнических преступников ограничивается бытовыми ссорами и мафиозными «разборками». Основной вектор их разрушительной деятельности направлен вовне: на коренное население наших городов и сел, прежде всего - на русских.
По совокупности множества причин, заслуживающих отдельного изучения, эти люди рассматривают нас как «чужих», существ иной породы, по отношению к которым нет нужды соблюдать этические нормы, принятые в их собственной среде. Грубо говоря - как свою добычу.
По сути, это и есть ксенофобия, в которой так часто и так несправедливо обвиняют русских националистов - ксенофобия, включающая в себя как составную часть и русофобию.
Другая сторона этой серьезнейшей проблемы - поведение российских властей в связи с темами миграции, особенно нелегальной, и тесно связанного с ней этнического криминала. Государственные структуры РФ не просто закрывают глаза на проблему ксенофобии среди иммигрантов, а также некоторых этнических меньшинств с окраин России (прежде всего, чеченцев) - они, по сути, поощряют подобное поведение. Фактически этнические диаспоры являются в России своего рода привилегированной кастой: им предоставляются различные преференции, отношение к ним правоохранительных и судебных органов крайне мягко, известия о преступлениях, совершаемых их членами, редко выходят за пределы нескольких строчек в криминальной хронике.
При этом любая агрессия русских и других коренных жителей России против представителей этнических меньшинств, даже носящая явно оборонительный характер, рассматривается как проявление «нацизма» и «экстремизма» и влечет за собой суровые наказания. Действует негласная установка: в любом конфликте между русскими и нерусскими всегда виновны русские, даже когда они - пострадавшие. Яркий пример - реакция правоохранительных органов на убийство кавказцами двоих молодых людей, Носова и Самойлова, описанное на стр. [здесь будет ссылка]. Убийцы так и не найдены - зато сотрудники милиции посетили похороны Носова и старательно засняли на камеру скорбящих родных и друзей, видимо, для того, чтобы пополнить их фотографиями свою картотеку «экстремистов».
И таких примеров - множество (в том числе и в других разделах нашей хроники).
Подобное поведение российской власти, его причины и механизмы заслуживают серьезного изучения, и мы, безусловно, будем возвращаться к этому как в следующих бюллетенях, так и в наших аналитических материалах.
Понимаю, что тема флеймогонная, и заранее прошу прощения, если не буду отвечать много и подробно. Кто не согласен - пусть пишет развернутые возражения и присылает на почту, я их опубликую в дискуссионном разделе.
Что меня на самом деле очень сильно беспокоит - это статистика. Я не умею ее собирать и плохо понимаю, как это делается. А Галина Кожевникова из "Совы-Центра" вряд ли согласится делиться со мной опытом. :-(