13(2)
Второй толчок мне тоже дала книга - как-то случайно попавшее мне в руки сочинение англиканского пастора Робинсона под названием "Быть честным перед Богом". Робинсон этот, кажется, был тот самый, что в конце концов дошел в своей честности до крайних пределов: публично заявил, что в Бога не верит, но и увольняться из священников не стал. :-)
Книга была, честно говоря, довольно легковесная. Сомнения Робинсона меня удивляли: он, например, не понимал, почему мы продолжаем называть Бога "Всевышним", когда Коперник установил, что во Вселенной нет ни верха, ни низа. "Вот ведь человек фигней мается", - думала я. Но основная идея этой книги меня глубоко затронула.
Идея была очень простая: Богу не нужно наше лицемерие. Притворная вера, притворная любовь, бездушное и механическое исполнение обрядов ничего не стоят. Лучше уж честно сказать: "Не верю", чем притворяться.
Очень простая мысль - но для меня она оказалась новой и свежей. Я применила ее к себе - и результаты оказались удивительны и очень неприятны.
Собственно говоря, я наконец начала _думать_. Анализировать то, что со мной происходит, задавать себе вопросы.
Ответы были очень неутешительны. Люблю ли я Бога? Честно говоря, давно уже нет. Жажду ли встречи с Ним? Больше нет. Хорошо ли мне в церкви? Нет, очень плохо. Стала ли я в церкви лучше, чем была? Нет, определенно стала хуже.
Тогда зачем все это?
Ради спасения - т.е. избежания адских мук? Так мучаться, так уродовать себя - только для того, чтобы спастись от неприятностей? Да пошли вы все! Что для меня точно никогда не было побудительным мотивом - это желание избежать неприятностей. Положить жизнь на то, "чтобы потом мне не было плохо, а было хорошо" - это не просто нелепо: это подло. Шкурничество чистейшей воды.
То же касается и вечной жизни как таковой. Я ничего не имею (и никогда не имела) против смерти как абсолютного уничтожения. Такой исход мне кажется лучше, чем вечная жизнь. Зачем жить вечно? Оставив в стороне все это мозгоебство и спросив себя, чего хотела бы я сама - я поняла, что для меня идеальным исходом было бы что-то самурайское, в духе Мисимы: развиться до последнего возможного предела, сделать все, что можешь, выполнить свою жизненную задачу - а затем исчезнуть. А здесь все наоборот: нужно уничтожать себя, превращать свою личность в какой-то уродливый огрызок, чтобы этот огрызок потом жил вечно. Зачем?
Что же продолжало держать меня в церкви и после этого? Это очень смешно: чувство лояльности. Я очень серьезно относилась к идеям верности, клятв, обещаний и т.п. И считала, что, раз уж я обещала быть верной Богу - нужно хранить верность, несмотря ни на что.
Но кое-что изменилось. Я и до этого постоянно молилась, иногда это был какой-то беспрерывный внутренний крик - но теперь в моих молитвах появились новые нотки и интонации. Я как бы поняла, что я - не никчемная тварь, которая может только стонать, умолять и жаловаться; у меня есть какая-то своя ценность, я вправе считать себя обиженной и требовать объяснений. Я думала примерно так: "Ты привел меня сюда. Я поверила Тебе и пошла за Тобой. И вот что из этого вышло. Уже три года я пытаюсь до Тебя достучаться, прошу очень немного - хоть какой-то поддержки. Но Ты молчишь. Объясни наконец, что все это значит! Дай хоть какой-то ответ - а если я почему-то не могу тебя услышать или понять, помоги мне измениться!"
Он молчал. Как молчал, когда я плакала, жаловалась и умоляла о помощи - так же молчал и теперь.
Однако ответ я получила - и ответ настолько ясный и однозначный, что просто грешно было бы требовать чего-то еще.
Он состоял из трех частей.
То, что я расскажу дальше, будет выглядеть очень литературно. Вы можете решить, что я сочиняю. Но я ничего не сочиняю - все так и было.
Для начала я наконец встретилась с Богом. В буквальном смысле.
Это было в пасхальную ночь. В церкви было полно народу, все радостно отвечали священнику: "Воистину воскресе!" - и я механически отвечала вместе со всеми, не чувствуя по этому поводу никакой радости и мысленно продолжая все тот же односторонний диалог.
И в это время...
Но здесь сделаю отступление.
Я с большой осторожностью и скепсисом отношусь к т.н. мистике. Но "не верить во все эти глупости", считать любой мистический опыт обманом или самообманом не могу по простой причине - я сама его неоднократно испытывала.
Несколько раз в жизни у меня были мистические переживания. Имею в виду не какие-то странные совпадения, ощущения, предчувствия, неожиданно исполняющиеся желания и т.п. - такого-то было гораздо больше, это я просто не считаю. Мистический опыт - это вполне конкретная вещь.
Со мной это случалось раза четыре или пять в жизни, при очень разных обстоятельствах, и видела (или слышала) я совершенно разные вещи. Последний раз, кстати, был совсем недавно. Но у всех этих переживаний есть одна черта, их объединяющая: они отличаются субъективной очевидностью и неоспоримостью. В них нет ничего смутного, расплывчатого, постепенного, ничего от самовнушения - они внезапно и властно вторгаются в сознание, и отмахнуться от них так же невозможно, как от обычных чувственных ощущений. Пожалуй, они даже сильнее чувственных ощущений - они обладают какой-то ошеломляющей ясностью. Умом ты понимаешь, что происходит нечто крайне странное, а то и вовсе невозможное - но субъективно для тебя все это совершенно реально.
Можно предположить, что это глюки. Но наркотой я никогда не баловалась; и кажется, не бывает таких психических болезней, при которых человека несколько раз за всю жизнь посещают галлюцинации, а в остальном он нормальный.
Значит, либо мое подсознание иногда общается со мной таким странным образом - либо за этим стоит нечто реальное. На этот вопрос я не могу ответить, но и отмахиваться от информации, поступающей таким путем, не вижу причин.
Так вот: в ту пасхальную ночь у меня случился мистический опыт - кажется, второй по счету в жизни. Я увидела Бога. Или то, что принимала за Бога.
Я увидела (не глазами - но совершенно ясно), что под потолком церкви, над нашими головами висит какое-то черное маслянистое облако. Оно живое, разумное - и очень неприятное. На нас, молящихся, оно смотрит, как на еду. Оно питается нашей энергией. Мы обращаемся к Богу, наши молитвы идут вверх - и попадают к нему. Мы думаем, что молимся Богу - а на самом деле подпитываем собой это чудище. Мы раскрываемся перед ним, а оно откусывает от нас по кусочку.
Да, понимаю, что это похоже на плохой фантастический роман. Поэтому никому до сих пор об этом не рассказывала. Но что было, то было.
Не знаю, что это было. Если нечто истинное - то смысл этого очевиден. Если какие-то силы специально показали мне картинку, не соответствующую действительности... ну, кто это мог быть? Бесы? В храме в пасхальную ночь? Что-то не верится - и все равно возникает вопрос о том, почему Бог им это позволил. Если же это были просто фокусы подсознания - то очевидно, что моя бедная психика уже просто криком кричала, не зная, как еще до меня достучаться: "Вали отсюда быстро, иначе погибнешь!"
На меня это произвело очень сильное впечатление (а вы как думали?) Где-то с месяц или больше я ходила в шоке, не совсем понимая, что теперь делать - и наконец решила все проверить еще раз.
Я отправилась на исповедь к своему духовнику. Про свое видение рассказывать не стала, но изложила все остальное. "Отец Максим, - сказала я, - я вижу, что, пока была неверующей - я была в целом неплохим человеком, а теперь становлюсь все хуже и хуже. Я превратилась в злобную и зашуганную истеричку. Никакой любви ни к Богу, ни к ближним больше не чувствую. Все сомнения, какие у меня были, не только не снимаются, но усиливаются с каждым днем. Жить церковной жизнью мне тяжело и противно. Да и вообще жить тяжело и противно. Я не понимаю, зачем все это. Вы советовали терпеть, молиться, поститься и т.д. - я все это делаю, но это не помогает. Я молюсь постоянно, но Бог мне не отвечает. Пожалуйста, объясните, что это значит и что с этим делать".
Излагая все это, я на самом деле обращалась не к отцу Максиму, а немного повыше - и ответа тоже ожидала "сверху". Честно говоря, это было нечто вроде ультиматума - или, мягче сказать, "выяснения отношений".
Ответ, полученный мною, был абсолютно, прямо-таки демонстративно однозначен.
- Видите ли, Наташа, - сказал отец Максим. - Пока вы были неверующей, дьявол о вас не беспокоился. Вы были полностью у него в когтях, он знал, что вы никуда от него не денетесь, и позволял вам жить и развиваться естественным путем. А теперь он забеспокоился - и искушает вас, пытаясь сбить с пути спасения. Смотрите на это как на испытание, молитесь и терпите.
- И надолго оно, это испытание? - поинтересовалась я.
- На всю жизнь, - с великолепной безмятежностью ответил он.
Ну что тут скажешь? По-моему, отец Максим - или тот, кто отвечал на мой вопрос его устами, кто бы это ни был - высказался предельно ясно.
"Так может быть, - сказала я себе, - лучше вернуться в когти дьявола? Пусть после смерти я попаду в ад, плевать - зато хотя бы эти 50 лет проживу как человек, а не как полураздавленное насекомое".
Но и тут я еще не сдавалась. Я решила, что стоит дать Богу последний шанс. Остановлюсь, ничего не буду предпринимать, просто подожду - несколько недель погоды не сделают. Положусь на судьбу. Подожду, пока произойдет что-нибудь такое, что толкнет меня в ту или в другую сторону.
И это произошло - но гораздо быстрее, чем я ожидала, и в совершенно неожиданной для меня форме.
Мой муж Егор в то время заведовал книжной лавкой Татьянинского храма в МГУ, в первом ГУМе. Где-то за год он превратил обыкновенную тощенькую церковную лавочку в небольшой, но очень приличный книжный магазинчик с солидным букинистическим отделом общегуманитарного характера. Он был очень увлечен этим делом, торговля шла бойко, и думаю, что храм на этом очень неплохо зарабатывал.
Кроме того, Егор мечтал организовать при приходе издательство, постоянно подходил к отцу Максиму с разными предложениями на эту тему - вообще, как говорится, "лез вперед". Думаю, что конфликт был вызван именно этим.
Поводом для конфликта стало обвинение в растрате. Я не интересовалась денежными делами магазина, но одно могу сказать точно - Егор не раз покупал редкие книги для лавки на собственные деньги. Т.е. то, что он наживался за счет лавки - явная неправда. Опять же, если бы у нас появились лишние деньги - я бы, наверное, это заметила. Возможно, он неаккуратно вел отчетность; но в то, что там было что-то серьезное, я не верю.
Упомяну также, что лавкой и вообще делами Егора я в тот момент не особо интересовалась (не до этого было), и мое участие в книготорговле сводилось к тому, что иногда, когда Егору надо было куда-то уйти, я подменяла его за прилавком.
Кампанию против нас начала женщина по имени А.И., заведующая "основной" книжной лавкой, находящейся собственно в храме. Дама уже немолодая и, как сейчас помню, очень благочестивая. Егор был формально ее подчиненным, но реально все делал сам, и ее, естественно, это очень раздражало.
В один прекрасный день эта дама явилась в лавку. Она все рассчитала: понимала, что на Егора где сядешь, там и слезешь, и выбрала момент, когда он уехал за какими-то книгами, а в лавке сидела я. Явилась со свидетельницей - какой-то неизвестной мне и все время молчавшей девушкой в платочке. Объявила, что "мы проворовались", и потому она все находящиеся в лавке книги описывает, а лавку закрывает.
Свалилась она на меня, как снег на голову, действовала очень напористо и грубо - и я не сообразила, что, как лицо материально безответственное, должна ее послать. Просто сказать: "Я в лавке не работаю, ничего об этих делах не знаю, просто подменяю своего мужа по его просьбе. Дождитесь, пока он вернется, и разбирайтесь с ним". К сожалению, этого я не сообразила.:-((
А.И. почувствовала мою слабину - и развернулась в полную силу. Последовала сцена продолжительностью примерно час, очень напоминающая классическое BD&SM. "Вы воровка! - орала она. - Я вас посажу!" Я пыталась что-то вякнуть в ответ - она прерывала меня словами (буквально): "Как вы смеете мне возражать? Вы что, не христианка? Где ваше смирение?" Покупателям, подходившим к лавке, радостно сообщала, что лавка закрыта, потому что "тут у нас завелись воры, и с ними надо разобраться" (и показывала при этом на меня). Затем был такой пассаж: "Ну и грязь вы тут развели! Почему не следите за чистотой? [интересно, почему _я_ должна была за ней следить?]. А ну-ка живо, берите тряпку и вымойте здесь пол!"
Мне до сих пор стыдно об этом вспоминать. Но, раз уж рассказываю все - надо рассказать и об этом. Я взяла тряпку и начала мыть пол, ползая на коленях у ее ног. А она смотрела на меня, и по ее лицу было видно, что ей это чрезвычайно нравится.
Я никогда не делала этой женщине ничего дурного. Мы с ней лично почти и не общались. Просто она была зла на Егора, но на нем выместить свою злобу не могла - он мог дать сдачи, так что вымещала на мне. И еще она, похоже, просто ловила от этого кайф. Это была очень верующая, очень благочестивая женщина.
Здесь было два момента. Во-первых, поведение Бога в этой ситуации.
Это были уже не "духовные терзания", которые можно списать на самообман, рефлексию и прочее "сам виноват" - имела место вполне реальная жизненная ситуация. На меня наехали. Наехали заведомо несправедливо. Надо мной издевались - совершенно откровенно, с выраженными садистскими обертонами. Здесь уже ничего нельзя списать ни на "искушения от бесов", ни на "психопатию", ни на "самовнушение" - все было совершенно реально. Так же реально, как если бы меня, скажем, изнасиловали в подворотне.
Если бы рядом был мой родной отец - он бы меня защитил. А Отец Небесный, который все видит - смотрел и не вмешивался.
Что Он чувствовал? Злорадствовал? Был на стороне этой стервы, с ее постной рожей, паломничествами и разговорами про смирение? Или Ему плевать? Или Его просто нет?
И тут я поняла, что мне уже все равно.
Если Он есть - значит, Ему нельзя доверять. Он заманил меня в ловушку и бросил. Он молчал, когда я Его звала. Он спокойно смотрел, как Его человек на Его территории вытирает об меня ноги, призывая Его к себе в союзники.
Оставаться верной, держать свое слово? Прекрасно. Но лояльность - это отношения двусторонние. Если сюзерен предал вассала - вассал ему больше ничем не обязан.
Ну а если Его нет - тогда вообще говорить не о чем.
И второе. Когда прошел шок, я, естественно, безумно разозлилась. Разумеется, сразу, на автомате вспомнила, что обязана прощать своих врагов и все такое... И вдруг сказала себе: "А вот хрена с два! НЕ БУДУ Я ЕЕ ПРОЩАТЬ! Да, я на нее зла - чертовски зла, и за дело! Она стерва, она сука, я ее ненавижу! Не хочу ее прощать - и не буду!"
Вы не представляете, какое облегчение и освобождение я почувствовала. Меня трясло от злости - но это было прекрасно, потому что я снова испытывала нормальные человеческие чувства, не отравленные этой пакостью! У меня были причины для злости - и я, черт побери, злилась! И снова чувствовала себя живой.
Через два дня было разбирательство в приходе. Это происходило прямо в церкви, в одном из подсобных помещений. Там тоже было много всего интересного (например, о. Максим, оказавшийся полностью на стороне А.И,, обвинил Егора в том, что тот "продает антихристианскую литературу" - под коей понимался, кажется, Шпенглер); но буду говорить только о том, что относится к делу.
Во-первых, при этом присутствовала вся приходская студенческая компания - ребята, с которыми мы постоянно общались и которых считали своими друзьями. И все они молчали.
Потом - звонили нам, выражали сочувствие, говорили: "Разумеется, мы понимаем, что Егор прав..." Кажется, один из них - и как раз тот, с кем мы особенно не дружили - потом, задним числом попытался поговорить с о. Максимом. Остальные и этого не сделали.
Во-вторых. Я там в основном молчала, мой голос особенно и не требовался; но в конце всего этого мероприятия, будучи уже фшоке в натуральной истерике, подошла к о. Максиму и начала говорить примерно так: "О. Максим, что же это такое? Как вы можете? Вы же - наш духовный отец, почему же вы так с нами поступаете? Что такое вообще происходит?" Думаю, что изъяснялась очень сумбурно, поскольку была в истерике и плохо соображала; но, кажется, никаких грубостей и вообще ничего "недопустимого" ему не говорила.
Он мне на это ответил так:
- Вот что: я сейчас позову охрану, и вас из храма выведут.
Опять-таки - трудно выразиться яснее. Я не стала дожидаться, пока меня вышвырнут из церкви с охраной - и ушла сама.
Ах да, еще эпилог. Я упоминала женщину по имени М.А., редактора православного журнала. Я переводила для ее журнала, мы с ней "дружили домами", она всегда была со мной ласкова и внимательна. Честно говоря, я сильно к ней привязалась.
В тот же вечер она позвонила мне - и сказала, что мой последний перевод, представленный в ее журнал, никуда не годится, что я вообще бездарность и халтурщица, она меня опекала только из жалости, но теперь ей это надоело, больше сотрудничать со мной она не собирается и вообще видеть меня больше не хочет.
Дело объяснялось очень просто: М.А. была дружна с о. Максимом.
Ну вот, собственно, и все. Дальше началась новая жизнь... точнее, я полагала, что она новая - но на самом деле, увы, она оказалась в очень большой степени продолжением старой. :-(
Благодарю всех, кто читал меня и писал комментарии. Мне было не просто любопытно читать ваши мнения - многие из вас своими вопросами или замечаниями очень мне помогли.
Особенно благодарю hgr, blau_craehe и, конечно, la_cruz.
Надеюсь, вам тоже было интересно. :-)
И еще надеюсь, что теперь наконец смогу от всего этого освободиться.
Пока я писала - заново переживала все это. Временами мне становилось очень плохо, я как бы снова возвращалась в то же состояние. Теперь закончила - и чувствую себя так, словно сбросила с плеч какой-то тяжелый груз.
У меня к вам будет одна просьба. Тех, кому было интересно все это читать, я попрошу написать - здесь, у меня, или у себя в журналах, как вам удобнее - ваши отзывы или впечатления. Т.е.: что вы обо всем этом думаете?
Мне будет очень интересно и, думаю, полезно услышать ваши мнения.