О политзаключенных
Часто меня спрашивают, кого и почему мы считаем политзаключенными. Обычно это формулируется в виде конкретных вопросов: например, считаем ли мы политзаключенным Ходорковского? Или: почему помогли такому-то узнику - означает ли это, что мы причисляем его к политзаключенным?
Мы руководствовались в своей работе до сих пор и, видимо, будем руководствоваться дальше такой классификацией. Безусловно, она будет развиваться и уточняться, однако общие принципы ее таковы:
Во-первых, существуют "чистые" жертвы политических преследований - т.е. люди, обвиняемые или осужденные за ненасильственную общественно-политическую деятельность, публичное выражение своих общественно-политических взглядов, участие в политических организациях, исповедание определенных политических, общественных или религиозных убеждений.
К ним относятся все жертвы "политических" статей современного российского УК - 282, 282.2, 280.
Примеры: Константин Душенов (сидит); Ирек Муртазин (уже отсидел); Константин Крылов (возбуждено дело).
В отношении к этим людям следует требовать немедленного их освобождения/снятия судимости/прекращения уголовных дел и реабилитации.
Во-вторых, существуют люди, обвиняемые или осужденные за уголовные преступления; однако в отношении которых имеются серьезные основания предполагать, что данных преступлений они не совершали, и истинные мотивы их преследования - политические.
Примеры: Сергей Аракчеев; Таисия Осипова; Никита Тихонов и Евгения Хасис; Антон Мухачев.
В отношении к этим людям, имхо, иногда следует требовать немедленного освобождения и реабилитации - когда "все совсем очевидно", как, например, в случае с Аракчеевым, который был дважды оправдан присяжными. Но в общем случае имеет смысл требовать пересмотра дела справедливым и независимым судом, с расследованием и устранением всех нарушений, имевших место во время предыдущего следствия и суда. Это закроет все вопросы на тему "А что, если все-таки убил?/если все-таки торговала наркотиками?" и т.д. и вернет этим людям не только свободу, но и доброе имя, опороченное режимом.
Есть средняя категория, находящаяся на стыке между первой и второй: это люди, осужденные за участие в "несанкционированных" политических мероприятиях или за якобы насильственные действия в ходе этих мероприятий ( "не подчинялся распоряжениям полиции", "прорывал колонну", "бил ОМОН и ругался матом").
Примеры: "узники Манежки", Сергей Мохнаткин; многочисленные и разнообразные обитатели спецприемника на Симферопольском за последний год.
Учитывая, что само понятие "несанкционированного мероприятия" антиконституционно, а дела о "сопротивлении полиции", как правило, откровенно фальсифицируются - думаю, что эти люди должны быть приравнены к первой категории, и следует требовать их немедленного освобождения и реабилитации.
И первые, и вторые, и третьи являются теми, кого ПЦ "РОД" рассматривает как несправедливо осужденных по политическим мотивам - т.е. политзаключенных в широком смысле слова.
Другим обвиняемым или осужденным, не подпадающим под эти категории, мы можем оказывать помощь в индивидуальном порядке: как правило, это связано с явным нарушением прав обвиняемого/осужденного или с особо тяжелой жизненной ситуацией, в которой он находится.
Мы руководствовались в своей работе до сих пор и, видимо, будем руководствоваться дальше такой классификацией. Безусловно, она будет развиваться и уточняться, однако общие принципы ее таковы:
Во-первых, существуют "чистые" жертвы политических преследований - т.е. люди, обвиняемые или осужденные за ненасильственную общественно-политическую деятельность, публичное выражение своих общественно-политических взглядов, участие в политических организациях, исповедание определенных политических, общественных или религиозных убеждений.
К ним относятся все жертвы "политических" статей современного российского УК - 282, 282.2, 280.
Примеры: Константин Душенов (сидит); Ирек Муртазин (уже отсидел); Константин Крылов (возбуждено дело).
В отношении к этим людям следует требовать немедленного их освобождения/снятия судимости/прекращения уголовных дел и реабилитации.
Во-вторых, существуют люди, обвиняемые или осужденные за уголовные преступления; однако в отношении которых имеются серьезные основания предполагать, что данных преступлений они не совершали, и истинные мотивы их преследования - политические.
Примеры: Сергей Аракчеев; Таисия Осипова; Никита Тихонов и Евгения Хасис; Антон Мухачев.
В отношении к этим людям, имхо, иногда следует требовать немедленного освобождения и реабилитации - когда "все совсем очевидно", как, например, в случае с Аракчеевым, который был дважды оправдан присяжными. Но в общем случае имеет смысл требовать пересмотра дела справедливым и независимым судом, с расследованием и устранением всех нарушений, имевших место во время предыдущего следствия и суда. Это закроет все вопросы на тему "А что, если все-таки убил?/если все-таки торговала наркотиками?" и т.д. и вернет этим людям не только свободу, но и доброе имя, опороченное режимом.
Есть средняя категория, находящаяся на стыке между первой и второй: это люди, осужденные за участие в "несанкционированных" политических мероприятиях или за якобы насильственные действия в ходе этих мероприятий ( "не подчинялся распоряжениям полиции", "прорывал колонну", "бил ОМОН и ругался матом").
Примеры: "узники Манежки", Сергей Мохнаткин; многочисленные и разнообразные обитатели спецприемника на Симферопольском за последний год.
Учитывая, что само понятие "несанкционированного мероприятия" антиконституционно, а дела о "сопротивлении полиции", как правило, откровенно фальсифицируются - думаю, что эти люди должны быть приравнены к первой категории, и следует требовать их немедленного освобождения и реабилитации.
И первые, и вторые, и третьи являются теми, кого ПЦ "РОД" рассматривает как несправедливо осужденных по политическим мотивам - т.е. политзаключенных в широком смысле слова.
Другим обвиняемым или осужденным, не подпадающим под эти категории, мы можем оказывать помощь в индивидуальном порядке: как правило, это связано с явным нарушением прав обвиняемого/осужденного или с особо тяжелой жизненной ситуацией, в которой он находится.