Фанские зарисовки. Часть 15. Прогулки по Самарканду.
Путешествие подходило к концу. Ещё одно приключение логически завершалось и уходило в летопись прошедшего лета. Нас ждал отъезд в город, в осень, в другой мир.
Диетологи говорят, что вставать из-за стола надо чуть-чуть голодным, чтоб не переедать. Видимо, уезжать тоже надо чуть-чуть не насытившимся, чтоб хотелось вернуться или съездить ещё куда-то. Один мой знакомый сказал: «Ни кто так не нуждается в отпуске, как человек только что вышедший из него!». И я с ним полностью согласна!
Знаете, как тянет в поход, когда приезжаешь домой, в город, где тебя ждут рабочие будни и стандартные выходные и праздники?
Но я немного забегаю вперёд. Ведь мы ещё тут, в Самарканде. И он как пёстрый платок раскинулся среди степей и холмов Узбекистана.
Заснув накануне не в палатке, я поступила опрометчиво. Среди ночи меня разбудил невероятный грохот, от которого сотрясалась земля. Спросонок мне показалось, что я ещё в Фанах, и глядя на что-то высокое, уходящее в тёмное небо, я решила что это гора. Грохот и тряску я расценила как землетрясение. И, мне кажется, это меня больше обрадовало, чем расстроило.
Постепенно становилось понятно, что передо мной никакая ни гора, а тренажёр для тренировок по скалолазанию, и лежу я во дворе турбазы в Самарканде. А шум вызвал садящийся в паре километров отсюда самолёт.
У меня такое бывает, когда уезжаешь надолго из города и ночуешь в непривычных местах, то через какое-то время просыпаешься и не понимаешь где ты. Это потрясающее ощущение! Оно говорит о том, что ты классно проводишь время, что твой ум не запоминает где ты легла спать, а это значит он вобще не в курсе твоих дел, он отдыхает! Когда ты вернёшься в город, то не сможешь вспомнить половину телефонных номеров, разных кодов и паролей, тебе будет непривычно есть, сидя за столом, и первую неделю ты будешь испытывать шок, спускаясь в метро. Всё! Эффект достигнут! Ты вырвался из непрерывного круга городской жизни и это даёт возможность посмотреть на свою и чужую жизнь со стороны, оценить её, может быть, что-то в ней исправить, переделать или наоборот чему-то обрадоваться, понимая как здорово, что оно у тебя есть.
Сегодня нам предстояла прогулка по Самарканду. Самарканд красивый восточный город. Я, честно говоря, не бывала до этого в восточных городах, но видела по телевизору и много читала о них. Мне не терпелось пройтись, посмотреть памятники, мечети, дворцы и рынки. Рассмотреть жителей, поесть разные вкусности.
День начался с того, что рядом зашумела какая-то группа молодых людей. По всему было видно, что они собираются, но не понятно, когда же они пришли. Как потом выяснилось, это были прибалты, они жили в домиках и в то утро собирались покинуть Самарканд. Не приглушая голос, они болтали без устали, шуршали пакетами, ели, пили и после еды мыли руки в нашем бассейне. Я ушла с улицы спать в палатку, но это мне не помогло, гул стоял наравне с ночным от самолёта.
Я села и стала рассматривать их в сетчатое окошко палатки. Под дерево, что было напротив меня, сел парень, он порылся в своем рюкзаке, достал карту и принялся её рассматривать. Поднял глаза, увидел, что я наблюдаю за ним, никак не прореагировал и снова уставился в карту. Я решила, что он из этой шумной группы и выползла из палатки, чтоб навести справки, откуда они и кто такие.
-Я из Питера, - сказал он, - А ты?
-И я.
Он был один. В смысле совсем один. Уже неделю. До этого он с друзьями путешествовал по горам Киргизии, и перед отъездом домой решил посетить Узбекистан. Все эти дни он почти ни с кем не общался, только со случайными прохожими и продавцами на рынках. Видимо, это объясняет его повышенную разговорчивость. Он побывал во всех больших городах Узбекистана, посмотрел основные достопримечательности и утром приехал на автобусе из Бухары. Рассказ про Бухару был эмоциональный и красочный. Петербуржец показал мне все свои карты, объясняя что и где находится. Я внимательно слушала, скорее из жалости, чем из вежливости. Я думаю, что пробудь я одна целую неделю в таком положении как он, меня тоже было бы не остановить.
Он достал из сумки картину, нарисованную при нём один из бухарских умельцев. Он растворяет краски в воде, потом прикладывает лист и опечаток становится картиной. Это было красиво. Я сказала, что мы тоже завтра поедим в Бухару, а сегодня планируем походить по Самарканду. Тогда земляк достал карту и протянул мне:
-Хочешь, я подарю тебе карту Самарканда?
-Хочу.
-Забирай! Вообще-то у меня всего один день на Самарканд, нужно всё успеть!, - сказал он, распрощался и куда-то исчез.
Честное слово, я даже не поняла, куда он делся пока я смотрела в подаренную карту. Растворился. И если бы не его подарок в моих руках, я решила бы, что мне всё это показалось.
После всеобщего подъема, умывания и завтрака, в районе одиннадцати часов утра мы вышли в город. Сели в обычный рейсовый автобус и сопровождаемые любопытными, но осторожными взглядами местных жителей, поехали в центр.
Водитель спросил, откуда мы. Все узбеки, узнав что мы из Москвы, принимались рассказывать, что они или их друзья, соседи, родственники бывали в Москве, работали там. Они делились своими впечатлениями. Удивительно, но эти впечатления были исключительно положительные, ни разу мне не довелось услышать о тяжкой жизни, проблемах и прочем. Мелкие замечания, типа: дорогая жизнь или многолюдно, я не считаю.
Мы выпрыгнули из автобуса, водитель закрыл двери и помахал нам рукой. Вот он - город!
Утро. Август. Самарканд.
Шумные дети, словно мышки, снуют туда-сюда. Маленькие короткостриженые девочки, держась на мамину руку, смотрят на нас большими карими глазами и робко прячут взгляд в землю. Быстроногие мальчики, пробегая мимо, поднимают вихрь пыли и эмоций, и исчезают так быстро, что невозможно рассмотреть, куда именно они направились.
Яркие одежды прячут в себе стройных женщин, несущих сумки и грудных детей, но не могут скрыть их взгляды, с любопытством рассматривающие наших полуголых, по их мнению, девочек и загорелых мальчиков.
Местные чернобровые мужчины смотрят глаза-в-глаза, и не отводят их, нарушая этим даже наши, европейские, правила приличия. Они неизменно носят чёрные туфли, и не важно какую одежду, но обязательно неспортивную, негламурную, неяркую. Весь их вид рассказывает нам о том, что они уверены в себе, и хозяева своим жизням, ослам и жёнам. Они - «кто-то».
Первое место, куда мы направились, была старая мечеть Хазрет Хызр. Её построили в 8 веке, и названа она так в честь пророка Хазрет Хызра, одного из главных исламских персонажей. Рядом с мечетью находится 40-метровый колодец Арзиз, который много веков обеспечивал весь город водой и был восстановлен в 2002 году.
Мечеть меня мало вдохновила. Было очень людно, местные жители рассматривали нас неприлично пристально, какой-то дядя за деньги рассказал нам неинтересно сжатые сведенья об истории и реставрации этого памятника архитектуры. Меня гораздо больше тянуло на видневшееся за стенами забора кладбище. Кладбище - это живой, если так можно сказать, памятник города и его истории. Знаете, как много можно почерпнуть, бродя между старыми могилами!
К сожалению, Самаркандское кладбище не вошло в список, посещаемых мной. Аня повела нас к дорогим и старым усыпальницам - мавзолейному комплексу Шахи-Зинда. Это один из самых загадочных и неповторимых архитектурных памятников Самарканда, состоящий из вереницы изящных, сверкающих голубыми красками усыпальниц. Они выстроились вдоль узкой улочки. Шахи Зинда - место захоронения царственных особ и знати, элитное кладбище. Загробный клуб.
Мы ходили из мавзолея в мавзолей, и в моём восприятии они слились в одно большое здание с ярко-голубой мозаикой, круглыми куполами и тёмными залами внутри… Это было также красиво, как и не понятно. Зачем строить такую красоту для умерших?
Рядом с нами ходили большие группы туристов, в основном иностранцев. В Узбекистане немного русских путешественников, к сожалению. Эта страна заслуживает, чтоб её посещали, смотрели, интересовались. Мне сложно судить какие причины лежат в том, что россияне не часто ездят сюда: менталитет или сложившееся мнение, но я вам точно скажу - они много теряют. По уровню интересных мест и степени красоты узбекские города не уступают городам Европы. По Самарканду я гуляла с удовольствием, с радостью, мне было мало того времени, что выдалось побывать там.
После мавзолеев мы пошли в сторону Регистана. Наш путь проходил мимо местного рынка, который называется «Сиаб базар» - по названию речки, на которой стоит город. Он многоярусной этажеркой раскинулся между мечетей и площадей. Толпы людей, соседние автодороги, мост и постройки придают базару вид муравейника. На первый взгляд, здесь царствует хаос, но стоит понять логику и критерий поведения людей, сразу всё становится на свои места.
Возле базара проходит шумная дорога, по которой безостановочно мчатся автомобили. Наперерез им, с нарушением правил дорожного движения и собственной безопасности, идут люди. Нам надо было перейти эту дорогу, но ни светофоров, ни пешеходных переходов не было видно. Здесь господствует одно неписанное правило - первенства. Иначе говоря, кто первый начал движение, тот имеет приоритет его завершить. Зная этот принцип и овладев его реализацией можно без проблем пересечь любую самую оживленную трассу Самарканда. Итак, вы стоите перед дорогой, по ней мчатся машины. Не робейте. Делаем первый, самый трудный, шаг. Всё, вы застолбили себе путь! Но при условии, если вы без промедлений делаете следующий и все остальные шаги, пока не дойдёте до противоположного края. Все затормозят. Вас поймут и пропустят. Потому что это правило действует и в отношениях водителей между собой, да и в целом. Вы ещё не забыли манеру узбеков встраиваться в очереди и проходить вперёд?
На рынок мы планировали зайти позже, пока же я быстренько пробежалась по отделу сладостей, и чуть не утонув в выделившейся слюне, совладала с собой и купила всего три пакетика с вкусностями.
Мы спешили на Регистан. Там во всю шли подготовительные мероприятия к фестивалю «Мелодии Востока», Это международный фестиваль с участием представителей 34-х стран мира. В городе всюду видны были рабочие, убиравшие улицы, высаживающие цветы на газонах, а также милиционеры и люди в штатском с очень ответственным видом.
Чтоб пройти на Регистан нам пришлось показать свои вещи и просветиться в металлоискателе. Бомбы у нас не было и нас пропустили. На тот момент у меня уже вообще ничего не было, даже купленных на базаре сладостей. Их пришлось скормить местным детишкам - попрошайкам. Вобще-то они просили денег, но вы бы видели их вытянувшиеся и озарившиеся ясным светом лица, когда они разглядели в моих пакетиках сладости! Сначала я отдала им один пакет, потом второй. В третьем был рахат-лукум и только смерть могла разлучить нас! Но когда маленькая неопрятная девочка, долго преследовавшая меня, подняла свои чернявые глазки и протянула руку, моё сердце дрогнуло… Рахат-лукум ушёл к ней.
-Держи! И быстро бегом отсюда!, - сказала я, чтоб не видеть похитителя моих мечт.
Вход в Регистан был платный, и стоил 6 сумов. К нам подошла молодая женщина, она была невысокого роста, с тихим голосом и плавными движениями. Даже её глаза двигались плавно, переводя взгляд с одного человека на другого, с памятника на землю и с земли на небо. Она предложила за небольшую плату провести экскурсию и рассказать о Регистане и его достопримечательных медресе. Мы согласились. Я заскучала. Не люблю экскурсии, хотя они мне кажутся очень познавательными и интересными, но я соглашусь на них, только если буду знать, что впереди у меня куча времени, чтоб побродить одной по городу, посмотреть и почувствовать его. Сейчас этого времени у меня не было, а одновременно слушать экскурсовода и чувствовать - тяжело. И я пошла бродить по округе.
-Не хотите подняться на минарет?, - спросил меня милиционер в зелёном костюмчике.
-Сколько денег стоит?
-25 сумов.
-Нет, спасибо.
Я так понимаю, он всё же должен охранять и наблюдать за порядком, а не продавать возможность зайти наверх. Но если бы у меня было лишних 25 сумов, я поднялась.
Я села на ступеньки у медресе Улугбека, какое это было классное место! Так бы и сидела весь день! Что именно в нём было классным? Не знаю. Уютно, приятно, интересно, прохладно. Высокие стены в керамической мозаике. Рисунки на стенах.
Когда я была маленькой девочкой, у моей бабушки на кухне была печка. Я просыпалась рано утром, вылезала из-под одеяла и бежала на печку, которую бабушка только начинала топить. Стены кухни были оклеены в обои с рисунком в виде квадратиков, в каждом из которых были свои сюжеты. Я сидела, грелась и рассматривала эти картинки. Это одно из лучших воспоминаний и ощущений моей жизни. Сидеть, ни о чём не думать и рассматривать. Это один из моих алгоритмов классного времяпровождения.
Ребята поднялись и пошли за экскурсоводом во двор медресе. Я побрела за ними, продолжая наслаждаться видами.
Внутри мы немножко пофотографировались. Я купила там какой-то ни примечательный сувенир. Череда комнат медресе слилась в одну сквозную комнату. Потом мы были в медресе Шердор. Там в комнатках располагались магазины сувениров. Ребята рассматривали и покупали подарки себе и своим близким.
Я не хотела тратить деньги на «магнитики». Везти кому-то подарки у меня цели не было, а для себя я не видела ни чего подходящего. Я думала накупить сладостей, и может быть, купить чайный сервис. Но сервиза не было.
Экскурсовод пастушком водила наше стадо из комнаты в комнату, из дворика в дворик. Всё закружилось в хороводе. Я очень хотела есть. Наш завтрак был чисто символическим, и вообще мне было нехорошо... К тому времени часть ребят успели пострадать от напасти в виде отравления неизвестно чем и я очень не хотела заболеть, но чувствовала, что что-то не так.
Когда ребята ушли смотреть медресе Тилля-Кари, я поняла, что сейчас сяду на землю и никуда не пойду. Неожиданно ко мне подошёл один из охранников Регистана и показал рукой на стул. Это была милость небес! Десять минут, проведённые на этом стуле, помогли мне дотянуть до ресторана, куда мы отправились кушать сразу по окончании осмотра.
В ресторане кормили вкусно, но дорого. Меня продолжало мутить от навалившейся слабости, но подкрепившись едой и выпив вина, стало легче, и мы пешком пошли по центральной улице в сторону мавзолея Гур-Эмир. Потратив на него последние деньги, я окончательно добила себя памятниками восточной архитектуры. Это был передоз.
Осмотрев все комнаты и помещения мавзолея, я вышла к входу, где нас ждали ребята. Мы обсудили как нам провести вечер и решили поехать на базар, купить там еды и вина, и поужинать на турбазе.
Мне не терпелось оказаться на базаре, это было единственное место в Самарканде, интересующее меня в данный момент. Я пошла на улицу, посмотреть где находятся остановки автобусов. У кассы в мавзолей меня остановил молодой мужчина, европейской внешности.
-Вы откуда?, - задал он традиционный вопрос.
-Из Москвы и Питера, - ответила я.
-Альпинисты?, - спросил он.
-Нет, туристы, были в Таджикистане, в Фанских горах.
-Красиво там?
Странно, это был не первый человек, живущий в Самарканде, то есть в относительной близости от Фан и не бывавший там ни разу. Они не ездят туда, при этом больше половины не один раз были в Москве и других русских городах. Как обычно: то, что рядом не вызывает интереса.
-В Самарканде люди бедно живут?, - задал я давно вертящийся на языке вопрос.
-Нет, - ответил парень, - в основном хорошо живут, вы не смотрите на внешнее, здесь нормальный достаток у большинства. Зарплаты небольшие, но и жизнь недорогая. Многие работают в России, и этих денег хватает на несколько месяцев после приезда.
-Вы были в России?
-Бывал. У меня друг живёт в Самаре. Не понимаю, как он мог уехать отсюда. Я никогда не уеду, как можно жить где-то кроме Самарканда?
Он был экскурсоводом и организовывал туры по Самарканду и всему Узбекистану, историк по образованию, закончил местный ВУЗ. Кстати, в Самарканде много институтов, филиалов и прочих образовательных учреждений. Когда едешь по городу, они видны повсюду.
Вот бы пообщаться с ним денёк, узнать обо всём, но не в виде стандартной бродильни по достопримечательностям, а так как я хочу, с расспросами, с обсуждением того, что мне важно. Я спросила бы его про ислам… Знаете, как меня тянет поговорить о исламе!
Год назад я купила Коран и начала его читать. Но не сделала в этом направлении сколько-нибудь заметных успехов, остановившись на второй суре под названием «Аль-Бакара», что значит «Корова». Тяжело читать первоисточник, всё запутано. Мой европейский ум с трудом понимал прочитанное. Казалось, гораздо проще понять всё из сведений на мусульманских сайтах. Но они не отличаются объективностью, и говорят о своих взглядах на ислам. Я смотрела информацию, читала исламские форумы (оказалось, есть и такие) и разглядывала фотографии. Но потом сдалась. В голове сплошная каша. Чтобы хоть как-то приблизится к познанию мусульманства, я скачала с одного с сайта мусульманин.ком чтение сур священного Корана на арабском языке.
Первый раз суры на арабском я услышала, когда летела в самолёте в Каир. Среди представленного разнообразия песен и мелодий, звучащих в наушниках, я выбрала арабских чтецов с красивыми поставленными голосами. Они рассказывали нам исламские истины. Понимаете, полёт предстоял такой долгий, и такой - как на зло - трезвый, что надо было искать способ выжить и не сойти с ума от паники и страха высоты. Есть такая молитва Николая Сербского, выдающегося богослова XX столетия, она начинается со слов: «Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей». Суры из Корана словно елей смазывали моё сердце, успокаивали и убаюкивали. Полёт прошёл незаметно. И с тех пор, когда надо успокоится, или просто для гармоничного звукового фона, я включаю арабскую речь и слушаю её… Правда, на работе меня за это дразнят «Шахидкой», но я не обращаю ни какого внимания!
Мне нравится ислам. Только не спрашивайте чем именно? Это необъяснимое нечто. Моя родня подпрыгнет сидя на стуле, если прочтёт эти строки, но слушать суры на арабском мне приятней, чем православные церковные службы.
Мне кажется, я могла бы быть настоящей правоверной, очень ревностной и исполнительной, но меня смущает положение женщины в исламской религии. В исламском обществе у женщин очень ущемленное положение. Хотя, знаете ли вы, что буквально несколько сотен лет тому назад католический церковный собор в Ватикане обсуждал вопрос: считать ли душу женщины душой человеческой? И это не шутка. До недавнего времени в христианстве женщины занимали положение ни чем не лучше, чем в мусульманстве.
Я продолжала беседу с экскурсоводом, спросила его про погоду в Самарканде, и он рассказал: зима начинается в декабре - январе, а в марте уже тепло по-весеннему. Снег бывает, как и морозы, так как климат тут континентальный. Туристический сезон начинается с мая и длится по октябрь. Приезжих много, и работы у него хватает.
Мне было очень интересно. Но тут подошли ребята, нам надо было торопиться на базар. И мы ушли.
-А как вас зовут?, - зачем-то спросил он вдогонку.
-Наташа.
-А меня Денис.
Разрешите комментарий? Мне очень приятно и значимо, что даже по завершении беседы человек спрашивает моё имя, хотя совершенно ясно, что оно уже не нужно для обращения, ведь мы попрощались. Сообщив своё имя, я перестала быть безымянным, безликим человеком, никем. Я стала собой. И это очень важно. Может даже больше для меня, чем для него.
Мы вышли на пешеходную улицу и пошли по направлению к остановке автобуса, растянувшись в длинный ряд как гусята. Вдруг Аня замахала нам рукой - они с Женей поймали нужный нам автобус. Мы запрыгнули и поехали. Но как оказалось не туда. Нас везли к рынку, а надо было на базар. Это два совершено разных места. В итоге мы около часа потеряли на возвращение в нужное нам русло и только к семи вечера очутились на базаре. Он почти закрывался, и продавцов осталось совсем немного.
Вам снятся сны, когда вы куда-то торопитесь, долго собираетесь, что-то ищете и просыпаетесь, так и не успев? Мне очень часто. То я опаздываю в школу, то на экзамен в универ или на работу. Этот сон на грани кошмара воплотился в жизнь: я опаздывала на базар, он закрывался и мои сладости оставались не купленными. Но жизнь оказалась страшнее сна, кроме этого в моём кошельке было совсем пусто! И оказавшись лицом к лицу с не ушедшими домой продавцами, я не могла ни чего у них купить, у меня не было денег! Но мне помог Никита и его 20 сумов. На них я купила неописуемые по вкусу сладости: курагу с грецким орехом внутри, похвалу и какие-то неизвестные мне сладости.
Затем мы отправились в отдел специй. О, мечта! Специи, их аромат и манящий вид! Продавец - молодой парень - спросил для какого вида пищи мы ищем пряности. К нам подошёл мужчина постарше и предложил принести интересующие нас приправы. Он сказал, что если бы у нас было время, он специально приготовил смесь из разных трав. Мы подошли к его прилавку и разговорились. Мне даже не пересказать всю нашу беседу, занявшую почти час времени. Он рассказал нам о жизни Узбекистана, его властях, нравах, прошедших тяжелых временах и сегодняшних днях. Это был всесторонне эрудированный человек, рассуждающий о проблемах с оценкой на уровне эксперта и знатока во многих областях жизни. И вырисовывающийся образ «филолога - самоучки», как он сам себя назвал, ни как не стыковался с его местом работы.
-Почему вы торгуете приправами?, - спросила я.
-Мне нравится. Это интересно. Я люблю составлять разные приправы, я изучал травы, кулинарию и хорошо разбираюсь в этом.
Я своим европейским умом пыталась оценить уровень жизни и статуса этого человека.
«-Где работает твой папа/муж/брат?
-Он продаёт специи на рынке.
Занавес».
Это могло быть у нас, в России, но не в Узбекистане. Здесь он был не просто продавец специй, он был «кем-то». По степени достоинства, с которым он держался, владению политической и экономической ситуацией в стране и мире, его рассуждениям на религиозные и исторические темы, продавец был не меньше чем кандидат наук в моих глазах. К сожалению, я не узнала его имя.
Я купила у него корицу, трубочками и в виде порошка. Вы знаете, какая это корица? Это самая лучшая корица в мире, по крайней мере из тех, что я пробовала! Одна её щепотка делает кофе вкуснее, чай душистей, а коктейль из холодного молока и мороженного становится согревающим. И дело тут не только в самой корице, но и в том, что её продал мне «филолог - самоучка» с Самаркандского базара.
Мы договорились с ребятами встретиться в восемь у входа на базар. Посмотрев на часы, без пяти минут восемь, мы пожелали продавцу всех благ, поблагодарили за товар и беседу, и поспешили к воротам, но там ни кого не оказалось. Подождав минут пять, мы пошли к дороге.
Регистан сиял зелеными огнями. Вдруг где-то в глубине площади раздался выстрел и в небо взлетел салют! Это было очень красиво и очень к месту. То есть, именно в этот момент, именно здесь должен был начаться салют, и мы должны были его увидеть. Казалось, что если бы этого не произошло, я бы удивилась: почему нет салюта? Ведь так хорошо, красиво! И над этими освещенными зелёным светом зданиями с синими куполами должен взлететь разноцветными звёздами салют! И он взлетел! И ещё раз! И опять!
Мы спустились к остановке и встретили там нашу группу, обсудив нестыковку по времени, мы запрыгнули в автобус и поехали домой.
На турбазе был организован почти праздничный ужин с виноградом, арбузами, дынями и вином, а также разговорами и шутками - прибаутками.
Но не все веселились, ряды заболевших увеличивались. Какая-то хворь забирала себе новые жертвы.
Меня тянуло лечь спать, я дико устала за этот день. Я не понимала: это болезнь или так действует жара? И я пошла спать. На часах было больше полуночи, в четыре утра надо было вставать для выезда в Бухару.
У нас оставался один день. И мне очень хотелось его прожить так, чтоб не было мучительно больно.
Диетологи говорят, что вставать из-за стола надо чуть-чуть голодным, чтоб не переедать. Видимо, уезжать тоже надо чуть-чуть не насытившимся, чтоб хотелось вернуться или съездить ещё куда-то. Один мой знакомый сказал: «Ни кто так не нуждается в отпуске, как человек только что вышедший из него!». И я с ним полностью согласна!
Знаете, как тянет в поход, когда приезжаешь домой, в город, где тебя ждут рабочие будни и стандартные выходные и праздники?
Но я немного забегаю вперёд. Ведь мы ещё тут, в Самарканде. И он как пёстрый платок раскинулся среди степей и холмов Узбекистана.
Заснув накануне не в палатке, я поступила опрометчиво. Среди ночи меня разбудил невероятный грохот, от которого сотрясалась земля. Спросонок мне показалось, что я ещё в Фанах, и глядя на что-то высокое, уходящее в тёмное небо, я решила что это гора. Грохот и тряску я расценила как землетрясение. И, мне кажется, это меня больше обрадовало, чем расстроило.
Постепенно становилось понятно, что передо мной никакая ни гора, а тренажёр для тренировок по скалолазанию, и лежу я во дворе турбазы в Самарканде. А шум вызвал садящийся в паре километров отсюда самолёт.
У меня такое бывает, когда уезжаешь надолго из города и ночуешь в непривычных местах, то через какое-то время просыпаешься и не понимаешь где ты. Это потрясающее ощущение! Оно говорит о том, что ты классно проводишь время, что твой ум не запоминает где ты легла спать, а это значит он вобще не в курсе твоих дел, он отдыхает! Когда ты вернёшься в город, то не сможешь вспомнить половину телефонных номеров, разных кодов и паролей, тебе будет непривычно есть, сидя за столом, и первую неделю ты будешь испытывать шок, спускаясь в метро. Всё! Эффект достигнут! Ты вырвался из непрерывного круга городской жизни и это даёт возможность посмотреть на свою и чужую жизнь со стороны, оценить её, может быть, что-то в ней исправить, переделать или наоборот чему-то обрадоваться, понимая как здорово, что оно у тебя есть.
Сегодня нам предстояла прогулка по Самарканду. Самарканд красивый восточный город. Я, честно говоря, не бывала до этого в восточных городах, но видела по телевизору и много читала о них. Мне не терпелось пройтись, посмотреть памятники, мечети, дворцы и рынки. Рассмотреть жителей, поесть разные вкусности.
День начался с того, что рядом зашумела какая-то группа молодых людей. По всему было видно, что они собираются, но не понятно, когда же они пришли. Как потом выяснилось, это были прибалты, они жили в домиках и в то утро собирались покинуть Самарканд. Не приглушая голос, они болтали без устали, шуршали пакетами, ели, пили и после еды мыли руки в нашем бассейне. Я ушла с улицы спать в палатку, но это мне не помогло, гул стоял наравне с ночным от самолёта.
Я села и стала рассматривать их в сетчатое окошко палатки. Под дерево, что было напротив меня, сел парень, он порылся в своем рюкзаке, достал карту и принялся её рассматривать. Поднял глаза, увидел, что я наблюдаю за ним, никак не прореагировал и снова уставился в карту. Я решила, что он из этой шумной группы и выползла из палатки, чтоб навести справки, откуда они и кто такие.
-Я из Питера, - сказал он, - А ты?
-И я.
Он был один. В смысле совсем один. Уже неделю. До этого он с друзьями путешествовал по горам Киргизии, и перед отъездом домой решил посетить Узбекистан. Все эти дни он почти ни с кем не общался, только со случайными прохожими и продавцами на рынках. Видимо, это объясняет его повышенную разговорчивость. Он побывал во всех больших городах Узбекистана, посмотрел основные достопримечательности и утром приехал на автобусе из Бухары. Рассказ про Бухару был эмоциональный и красочный. Петербуржец показал мне все свои карты, объясняя что и где находится. Я внимательно слушала, скорее из жалости, чем из вежливости. Я думаю, что пробудь я одна целую неделю в таком положении как он, меня тоже было бы не остановить.
Он достал из сумки картину, нарисованную при нём один из бухарских умельцев. Он растворяет краски в воде, потом прикладывает лист и опечаток становится картиной. Это было красиво. Я сказала, что мы тоже завтра поедим в Бухару, а сегодня планируем походить по Самарканду. Тогда земляк достал карту и протянул мне:
-Хочешь, я подарю тебе карту Самарканда?
-Хочу.
-Забирай! Вообще-то у меня всего один день на Самарканд, нужно всё успеть!, - сказал он, распрощался и куда-то исчез.
Честное слово, я даже не поняла, куда он делся пока я смотрела в подаренную карту. Растворился. И если бы не его подарок в моих руках, я решила бы, что мне всё это показалось.
После всеобщего подъема, умывания и завтрака, в районе одиннадцати часов утра мы вышли в город. Сели в обычный рейсовый автобус и сопровождаемые любопытными, но осторожными взглядами местных жителей, поехали в центр.
Водитель спросил, откуда мы. Все узбеки, узнав что мы из Москвы, принимались рассказывать, что они или их друзья, соседи, родственники бывали в Москве, работали там. Они делились своими впечатлениями. Удивительно, но эти впечатления были исключительно положительные, ни разу мне не довелось услышать о тяжкой жизни, проблемах и прочем. Мелкие замечания, типа: дорогая жизнь или многолюдно, я не считаю.
Мы выпрыгнули из автобуса, водитель закрыл двери и помахал нам рукой. Вот он - город!
Утро. Август. Самарканд.
Шумные дети, словно мышки, снуют туда-сюда. Маленькие короткостриженые девочки, держась на мамину руку, смотрят на нас большими карими глазами и робко прячут взгляд в землю. Быстроногие мальчики, пробегая мимо, поднимают вихрь пыли и эмоций, и исчезают так быстро, что невозможно рассмотреть, куда именно они направились.
Яркие одежды прячут в себе стройных женщин, несущих сумки и грудных детей, но не могут скрыть их взгляды, с любопытством рассматривающие наших полуголых, по их мнению, девочек и загорелых мальчиков.
Местные чернобровые мужчины смотрят глаза-в-глаза, и не отводят их, нарушая этим даже наши, европейские, правила приличия. Они неизменно носят чёрные туфли, и не важно какую одежду, но обязательно неспортивную, негламурную, неяркую. Весь их вид рассказывает нам о том, что они уверены в себе, и хозяева своим жизням, ослам и жёнам. Они - «кто-то».
Первое место, куда мы направились, была старая мечеть Хазрет Хызр. Её построили в 8 веке, и названа она так в честь пророка Хазрет Хызра, одного из главных исламских персонажей. Рядом с мечетью находится 40-метровый колодец Арзиз, который много веков обеспечивал весь город водой и был восстановлен в 2002 году.
Мечеть меня мало вдохновила. Было очень людно, местные жители рассматривали нас неприлично пристально, какой-то дядя за деньги рассказал нам неинтересно сжатые сведенья об истории и реставрации этого памятника архитектуры. Меня гораздо больше тянуло на видневшееся за стенами забора кладбище. Кладбище - это живой, если так можно сказать, памятник города и его истории. Знаете, как много можно почерпнуть, бродя между старыми могилами!
К сожалению, Самаркандское кладбище не вошло в список, посещаемых мной. Аня повела нас к дорогим и старым усыпальницам - мавзолейному комплексу Шахи-Зинда. Это один из самых загадочных и неповторимых архитектурных памятников Самарканда, состоящий из вереницы изящных, сверкающих голубыми красками усыпальниц. Они выстроились вдоль узкой улочки. Шахи Зинда - место захоронения царственных особ и знати, элитное кладбище. Загробный клуб.
Мы ходили из мавзолея в мавзолей, и в моём восприятии они слились в одно большое здание с ярко-голубой мозаикой, круглыми куполами и тёмными залами внутри… Это было также красиво, как и не понятно. Зачем строить такую красоту для умерших?
Рядом с нами ходили большие группы туристов, в основном иностранцев. В Узбекистане немного русских путешественников, к сожалению. Эта страна заслуживает, чтоб её посещали, смотрели, интересовались. Мне сложно судить какие причины лежат в том, что россияне не часто ездят сюда: менталитет или сложившееся мнение, но я вам точно скажу - они много теряют. По уровню интересных мест и степени красоты узбекские города не уступают городам Европы. По Самарканду я гуляла с удовольствием, с радостью, мне было мало того времени, что выдалось побывать там.
После мавзолеев мы пошли в сторону Регистана. Наш путь проходил мимо местного рынка, который называется «Сиаб базар» - по названию речки, на которой стоит город. Он многоярусной этажеркой раскинулся между мечетей и площадей. Толпы людей, соседние автодороги, мост и постройки придают базару вид муравейника. На первый взгляд, здесь царствует хаос, но стоит понять логику и критерий поведения людей, сразу всё становится на свои места.
Возле базара проходит шумная дорога, по которой безостановочно мчатся автомобили. Наперерез им, с нарушением правил дорожного движения и собственной безопасности, идут люди. Нам надо было перейти эту дорогу, но ни светофоров, ни пешеходных переходов не было видно. Здесь господствует одно неписанное правило - первенства. Иначе говоря, кто первый начал движение, тот имеет приоритет его завершить. Зная этот принцип и овладев его реализацией можно без проблем пересечь любую самую оживленную трассу Самарканда. Итак, вы стоите перед дорогой, по ней мчатся машины. Не робейте. Делаем первый, самый трудный, шаг. Всё, вы застолбили себе путь! Но при условии, если вы без промедлений делаете следующий и все остальные шаги, пока не дойдёте до противоположного края. Все затормозят. Вас поймут и пропустят. Потому что это правило действует и в отношениях водителей между собой, да и в целом. Вы ещё не забыли манеру узбеков встраиваться в очереди и проходить вперёд?
На рынок мы планировали зайти позже, пока же я быстренько пробежалась по отделу сладостей, и чуть не утонув в выделившейся слюне, совладала с собой и купила всего три пакетика с вкусностями.
Мы спешили на Регистан. Там во всю шли подготовительные мероприятия к фестивалю «Мелодии Востока», Это международный фестиваль с участием представителей 34-х стран мира. В городе всюду видны были рабочие, убиравшие улицы, высаживающие цветы на газонах, а также милиционеры и люди в штатском с очень ответственным видом.
Чтоб пройти на Регистан нам пришлось показать свои вещи и просветиться в металлоискателе. Бомбы у нас не было и нас пропустили. На тот момент у меня уже вообще ничего не было, даже купленных на базаре сладостей. Их пришлось скормить местным детишкам - попрошайкам. Вобще-то они просили денег, но вы бы видели их вытянувшиеся и озарившиеся ясным светом лица, когда они разглядели в моих пакетиках сладости! Сначала я отдала им один пакет, потом второй. В третьем был рахат-лукум и только смерть могла разлучить нас! Но когда маленькая неопрятная девочка, долго преследовавшая меня, подняла свои чернявые глазки и протянула руку, моё сердце дрогнуло… Рахат-лукум ушёл к ней.
-Держи! И быстро бегом отсюда!, - сказала я, чтоб не видеть похитителя моих мечт.
Вход в Регистан был платный, и стоил 6 сумов. К нам подошла молодая женщина, она была невысокого роста, с тихим голосом и плавными движениями. Даже её глаза двигались плавно, переводя взгляд с одного человека на другого, с памятника на землю и с земли на небо. Она предложила за небольшую плату провести экскурсию и рассказать о Регистане и его достопримечательных медресе. Мы согласились. Я заскучала. Не люблю экскурсии, хотя они мне кажутся очень познавательными и интересными, но я соглашусь на них, только если буду знать, что впереди у меня куча времени, чтоб побродить одной по городу, посмотреть и почувствовать его. Сейчас этого времени у меня не было, а одновременно слушать экскурсовода и чувствовать - тяжело. И я пошла бродить по округе.
-Не хотите подняться на минарет?, - спросил меня милиционер в зелёном костюмчике.
-Сколько денег стоит?
-25 сумов.
-Нет, спасибо.
Я так понимаю, он всё же должен охранять и наблюдать за порядком, а не продавать возможность зайти наверх. Но если бы у меня было лишних 25 сумов, я поднялась.
Я села на ступеньки у медресе Улугбека, какое это было классное место! Так бы и сидела весь день! Что именно в нём было классным? Не знаю. Уютно, приятно, интересно, прохладно. Высокие стены в керамической мозаике. Рисунки на стенах.
Когда я была маленькой девочкой, у моей бабушки на кухне была печка. Я просыпалась рано утром, вылезала из-под одеяла и бежала на печку, которую бабушка только начинала топить. Стены кухни были оклеены в обои с рисунком в виде квадратиков, в каждом из которых были свои сюжеты. Я сидела, грелась и рассматривала эти картинки. Это одно из лучших воспоминаний и ощущений моей жизни. Сидеть, ни о чём не думать и рассматривать. Это один из моих алгоритмов классного времяпровождения.
Ребята поднялись и пошли за экскурсоводом во двор медресе. Я побрела за ними, продолжая наслаждаться видами.
Внутри мы немножко пофотографировались. Я купила там какой-то ни примечательный сувенир. Череда комнат медресе слилась в одну сквозную комнату. Потом мы были в медресе Шердор. Там в комнатках располагались магазины сувениров. Ребята рассматривали и покупали подарки себе и своим близким.
Я не хотела тратить деньги на «магнитики». Везти кому-то подарки у меня цели не было, а для себя я не видела ни чего подходящего. Я думала накупить сладостей, и может быть, купить чайный сервис. Но сервиза не было.
Экскурсовод пастушком водила наше стадо из комнаты в комнату, из дворика в дворик. Всё закружилось в хороводе. Я очень хотела есть. Наш завтрак был чисто символическим, и вообще мне было нехорошо... К тому времени часть ребят успели пострадать от напасти в виде отравления неизвестно чем и я очень не хотела заболеть, но чувствовала, что что-то не так.
Когда ребята ушли смотреть медресе Тилля-Кари, я поняла, что сейчас сяду на землю и никуда не пойду. Неожиданно ко мне подошёл один из охранников Регистана и показал рукой на стул. Это была милость небес! Десять минут, проведённые на этом стуле, помогли мне дотянуть до ресторана, куда мы отправились кушать сразу по окончании осмотра.
В ресторане кормили вкусно, но дорого. Меня продолжало мутить от навалившейся слабости, но подкрепившись едой и выпив вина, стало легче, и мы пешком пошли по центральной улице в сторону мавзолея Гур-Эмир. Потратив на него последние деньги, я окончательно добила себя памятниками восточной архитектуры. Это был передоз.
Осмотрев все комнаты и помещения мавзолея, я вышла к входу, где нас ждали ребята. Мы обсудили как нам провести вечер и решили поехать на базар, купить там еды и вина, и поужинать на турбазе.
Мне не терпелось оказаться на базаре, это было единственное место в Самарканде, интересующее меня в данный момент. Я пошла на улицу, посмотреть где находятся остановки автобусов. У кассы в мавзолей меня остановил молодой мужчина, европейской внешности.
-Вы откуда?, - задал он традиционный вопрос.
-Из Москвы и Питера, - ответила я.
-Альпинисты?, - спросил он.
-Нет, туристы, были в Таджикистане, в Фанских горах.
-Красиво там?
Странно, это был не первый человек, живущий в Самарканде, то есть в относительной близости от Фан и не бывавший там ни разу. Они не ездят туда, при этом больше половины не один раз были в Москве и других русских городах. Как обычно: то, что рядом не вызывает интереса.
-В Самарканде люди бедно живут?, - задал я давно вертящийся на языке вопрос.
-Нет, - ответил парень, - в основном хорошо живут, вы не смотрите на внешнее, здесь нормальный достаток у большинства. Зарплаты небольшие, но и жизнь недорогая. Многие работают в России, и этих денег хватает на несколько месяцев после приезда.
-Вы были в России?
-Бывал. У меня друг живёт в Самаре. Не понимаю, как он мог уехать отсюда. Я никогда не уеду, как можно жить где-то кроме Самарканда?
Он был экскурсоводом и организовывал туры по Самарканду и всему Узбекистану, историк по образованию, закончил местный ВУЗ. Кстати, в Самарканде много институтов, филиалов и прочих образовательных учреждений. Когда едешь по городу, они видны повсюду.
Вот бы пообщаться с ним денёк, узнать обо всём, но не в виде стандартной бродильни по достопримечательностям, а так как я хочу, с расспросами, с обсуждением того, что мне важно. Я спросила бы его про ислам… Знаете, как меня тянет поговорить о исламе!
Год назад я купила Коран и начала его читать. Но не сделала в этом направлении сколько-нибудь заметных успехов, остановившись на второй суре под названием «Аль-Бакара», что значит «Корова». Тяжело читать первоисточник, всё запутано. Мой европейский ум с трудом понимал прочитанное. Казалось, гораздо проще понять всё из сведений на мусульманских сайтах. Но они не отличаются объективностью, и говорят о своих взглядах на ислам. Я смотрела информацию, читала исламские форумы (оказалось, есть и такие) и разглядывала фотографии. Но потом сдалась. В голове сплошная каша. Чтобы хоть как-то приблизится к познанию мусульманства, я скачала с одного с сайта мусульманин.ком чтение сур священного Корана на арабском языке.
Первый раз суры на арабском я услышала, когда летела в самолёте в Каир. Среди представленного разнообразия песен и мелодий, звучащих в наушниках, я выбрала арабских чтецов с красивыми поставленными голосами. Они рассказывали нам исламские истины. Понимаете, полёт предстоял такой долгий, и такой - как на зло - трезвый, что надо было искать способ выжить и не сойти с ума от паники и страха высоты. Есть такая молитва Николая Сербского, выдающегося богослова XX столетия, она начинается со слов: «Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей». Суры из Корана словно елей смазывали моё сердце, успокаивали и убаюкивали. Полёт прошёл незаметно. И с тех пор, когда надо успокоится, или просто для гармоничного звукового фона, я включаю арабскую речь и слушаю её… Правда, на работе меня за это дразнят «Шахидкой», но я не обращаю ни какого внимания!
Мне нравится ислам. Только не спрашивайте чем именно? Это необъяснимое нечто. Моя родня подпрыгнет сидя на стуле, если прочтёт эти строки, но слушать суры на арабском мне приятней, чем православные церковные службы.
Мне кажется, я могла бы быть настоящей правоверной, очень ревностной и исполнительной, но меня смущает положение женщины в исламской религии. В исламском обществе у женщин очень ущемленное положение. Хотя, знаете ли вы, что буквально несколько сотен лет тому назад католический церковный собор в Ватикане обсуждал вопрос: считать ли душу женщины душой человеческой? И это не шутка. До недавнего времени в христианстве женщины занимали положение ни чем не лучше, чем в мусульманстве.
Я продолжала беседу с экскурсоводом, спросила его про погоду в Самарканде, и он рассказал: зима начинается в декабре - январе, а в марте уже тепло по-весеннему. Снег бывает, как и морозы, так как климат тут континентальный. Туристический сезон начинается с мая и длится по октябрь. Приезжих много, и работы у него хватает.
Мне было очень интересно. Но тут подошли ребята, нам надо было торопиться на базар. И мы ушли.
-А как вас зовут?, - зачем-то спросил он вдогонку.
-Наташа.
-А меня Денис.
Разрешите комментарий? Мне очень приятно и значимо, что даже по завершении беседы человек спрашивает моё имя, хотя совершенно ясно, что оно уже не нужно для обращения, ведь мы попрощались. Сообщив своё имя, я перестала быть безымянным, безликим человеком, никем. Я стала собой. И это очень важно. Может даже больше для меня, чем для него.
Мы вышли на пешеходную улицу и пошли по направлению к остановке автобуса, растянувшись в длинный ряд как гусята. Вдруг Аня замахала нам рукой - они с Женей поймали нужный нам автобус. Мы запрыгнули и поехали. Но как оказалось не туда. Нас везли к рынку, а надо было на базар. Это два совершено разных места. В итоге мы около часа потеряли на возвращение в нужное нам русло и только к семи вечера очутились на базаре. Он почти закрывался, и продавцов осталось совсем немного.
Вам снятся сны, когда вы куда-то торопитесь, долго собираетесь, что-то ищете и просыпаетесь, так и не успев? Мне очень часто. То я опаздываю в школу, то на экзамен в универ или на работу. Этот сон на грани кошмара воплотился в жизнь: я опаздывала на базар, он закрывался и мои сладости оставались не купленными. Но жизнь оказалась страшнее сна, кроме этого в моём кошельке было совсем пусто! И оказавшись лицом к лицу с не ушедшими домой продавцами, я не могла ни чего у них купить, у меня не было денег! Но мне помог Никита и его 20 сумов. На них я купила неописуемые по вкусу сладости: курагу с грецким орехом внутри, похвалу и какие-то неизвестные мне сладости.
Затем мы отправились в отдел специй. О, мечта! Специи, их аромат и манящий вид! Продавец - молодой парень - спросил для какого вида пищи мы ищем пряности. К нам подошёл мужчина постарше и предложил принести интересующие нас приправы. Он сказал, что если бы у нас было время, он специально приготовил смесь из разных трав. Мы подошли к его прилавку и разговорились. Мне даже не пересказать всю нашу беседу, занявшую почти час времени. Он рассказал нам о жизни Узбекистана, его властях, нравах, прошедших тяжелых временах и сегодняшних днях. Это был всесторонне эрудированный человек, рассуждающий о проблемах с оценкой на уровне эксперта и знатока во многих областях жизни. И вырисовывающийся образ «филолога - самоучки», как он сам себя назвал, ни как не стыковался с его местом работы.
-Почему вы торгуете приправами?, - спросила я.
-Мне нравится. Это интересно. Я люблю составлять разные приправы, я изучал травы, кулинарию и хорошо разбираюсь в этом.
Я своим европейским умом пыталась оценить уровень жизни и статуса этого человека.
«-Где работает твой папа/муж/брат?
-Он продаёт специи на рынке.
Занавес».
Это могло быть у нас, в России, но не в Узбекистане. Здесь он был не просто продавец специй, он был «кем-то». По степени достоинства, с которым он держался, владению политической и экономической ситуацией в стране и мире, его рассуждениям на религиозные и исторические темы, продавец был не меньше чем кандидат наук в моих глазах. К сожалению, я не узнала его имя.
Я купила у него корицу, трубочками и в виде порошка. Вы знаете, какая это корица? Это самая лучшая корица в мире, по крайней мере из тех, что я пробовала! Одна её щепотка делает кофе вкуснее, чай душистей, а коктейль из холодного молока и мороженного становится согревающим. И дело тут не только в самой корице, но и в том, что её продал мне «филолог - самоучка» с Самаркандского базара.
Мы договорились с ребятами встретиться в восемь у входа на базар. Посмотрев на часы, без пяти минут восемь, мы пожелали продавцу всех благ, поблагодарили за товар и беседу, и поспешили к воротам, но там ни кого не оказалось. Подождав минут пять, мы пошли к дороге.
Регистан сиял зелеными огнями. Вдруг где-то в глубине площади раздался выстрел и в небо взлетел салют! Это было очень красиво и очень к месту. То есть, именно в этот момент, именно здесь должен был начаться салют, и мы должны были его увидеть. Казалось, что если бы этого не произошло, я бы удивилась: почему нет салюта? Ведь так хорошо, красиво! И над этими освещенными зелёным светом зданиями с синими куполами должен взлететь разноцветными звёздами салют! И он взлетел! И ещё раз! И опять!
Мы спустились к остановке и встретили там нашу группу, обсудив нестыковку по времени, мы запрыгнули в автобус и поехали домой.
На турбазе был организован почти праздничный ужин с виноградом, арбузами, дынями и вином, а также разговорами и шутками - прибаутками.
Но не все веселились, ряды заболевших увеличивались. Какая-то хворь забирала себе новые жертвы.
Меня тянуло лечь спать, я дико устала за этот день. Я не понимала: это болезнь или так действует жара? И я пошла спать. На часах было больше полуночи, в четыре утра надо было вставать для выезда в Бухару.
У нас оставался один день. И мне очень хотелось его прожить так, чтоб не было мучительно больно.