Марокканские письмена. Мои тысяча и одна ночь. Дед Хасан.
Обезумев от нашествия эмоций и впечатлений, мы забыли спросить как его имя. И уже потом, уехав в пустыню, придумали меж собой звать его дедом Хасаном. Милый старик. Типичный марокканец (хотя, что именно скрывается под этим образом мне пока не удалось узнать). Но пусть для нашей новой истории это будет типичный марокканец. Когда мы торговались за номер в отеле, он играл второстепенную роль молчаливого хозяина, ни слова не понимающего по-английски. На фоне разговорчивых юнцов, отлично справляющихся с задачей под названием «уболтай клиента», дед Хасан выглядел призрачно.
Мы проделали долгий путь из Марракеша в Варзазат. Наша цель была не этот тихий городок с домами цвета песочных куличиков, мы рвались в настоящие пески и дюны, мы метили в Мерзугу и пустыню возле неё. Поэтому жильё нам нужно было на день-два и только, что иметь время разузнать, где подешевле купить тур.
У автобуса нас встретили двое, назвали цену в 150 дирхамов за двойной номер и мы согласились. Я в это время держала пакетик с тем, что раньше было в моём желудке... Дорога, знаете ли, была не из лёгких, но о ней и о других дорогах я расскажу в другой раз, а пока...
Дед Хасан
Петляя по узким улочкам, которые, похоже, находятся в нескончаемой битве за свет фонарей, я пыталась запомнить маршрут нашего передвижения, чтоб иметь возможность вернуться к точке старта. Согласно сообщённому нам адресу отель Ля-Газель находится на Мухаммеда, 5. По моим сведеньям там же находился один из отелей, выбранный мною в качестве одного из вариантов проживания. Как потом оказалось, пять это не номер дома, а порядковый номер предыдущего правителя королевства. Мухаммеда 5 - это не адрес здания, это улица.
Мы миновали уютную кондитерскую, за прилавком стоял худощавый паренёк, а сами прилавки ломились от обилия сладостей. «Надо запомнить это место», - думала я и бойко шагала в конце нашего шествия, замыкая его. Озноб так и не отпустил меня. Сил не было. Обещанные 5 минут пути давно умножились на пять или даже шесть раз. И вот, нас вывели через арку на тёмный двор, пройдя который мы оказались у массивного одноэтажного здания, похожего на здание госучреждения. Восточной архитектурой тут даже не пахло. Там мы и увидели его впервые, он подошёл и встал позади наших друзей, став их тенью, одной на двоих.
Нас провели в номер с четырьмя кроватями, маленьким оконцем, и столом, на котором стоял телевизор.
- 330 дирхамов за ночь, - лихо огласили «помогайки».
Курс дирхама к рублю - один к четырём. И, несмотря на то, что цена была довольно приемлемой, мы приступили к святая святым в арабском мире - к торгу. Девочки приводили доводы, Андрей молчал, «помогайки» давили на тонкие нити туристической души, дед Хасан тихо качал головой. Спустя десять минут дело не двинулось с мёртвой точки, и я вступила в бой:
-А почему 330? У автобуса вы нам говорили 150 за каждый дабл, итого - 300? Вы подняли цену, и это при том, что многоместное размещение обычно стоит чуть дешевле, чем два дабла.
Мой английский оставляет желать лучшего, но в минуты душевного подъёма мои мысли независимо от языка изложения имеют чёткую структуру и несутся в мозг собеседника, словно «Сампсан» из Петербурга в направлении Москвы. Только и успевай улавливать. Они молчали. Я решила - сейчас самое время давить дальше:
-Дисконт! Нам нужен дисконт,! Так как два дабла стоили бы триста, то один на четверых мы хотим за двести пятьдесят! И это наша последняя цена!
Дед Хасан вторил: «но, но, но!». У парней округлились глаза, они назвали меня «Фатимой» и в их глазах читался намёк на восторг моим способностям сбивать цену. Я, не медля, схватила быка за рога и добила их своими доводами:
-До центра здесь идти не пять минут, а дольше; завтрак не включен; магазинов рядом нет. Где мы будем есть?! Сейчас низкий сезон! У вас пустой отель и ни одного туриста! Дисконт! 250 дирхамов за ночь за всех!
И театрально заглянула в свой список отелей. Парни помолчали, при этом их внешний вид показывал движение мысли. Это была одна мысль, идущая от человека к человеку. Увы, дед Хасан хоть и улавливал её, но не имел рычагов влияния, он работал как приёмник, но не как передатчик идей. Парни сказали: «Окей, 250 дирхамов за ночь за номер». У них явно имелся план.
К вечеру нас позвали на чай и стали настаивать на том, чтоб мы выслушали их предложения по части поездки в пустыню. Цена была удивительно высокой, а маршрут - неподходящим. Нас радовало присутствие в нём ущелий и пустыни, а также верблюдов и касб (крепостей), но фабрика по изготовлению ковров намекала на шопинг.
-Ещё ковров нам не хватало!,- сказали мы друг другу, и добавили в адрес наших потенциальных гидов, - Мы очень устали и хотим кушать, а затем мы возможно будем готовы подумать на счёт вашего предложения!
Тёмными улочками парни повели нас в местную едальню. Я обязательно потом расскажу о ней и о её гостеприимном хозяине - Юсуфе, и о вкуснейшем тажине и мясе в виде шашлычков, сегодня же скажу - это было божественно вкусно! Когда мы вернулись в отель, радость и чувство сытости переполняли нас. Дедушка Хасан улыбался в усы.
На следующий день нам не составило труда найти тур в пустыню с собственным джипом, с интересной программой и хорошими ценами.
-Вы первые туристы из России в нашем агентстве!, - искренне признался Камаль, владелец агентства, и выразительно заулыбался. Его глаза светились мягким светом, их чайный оттенок манил, в них хотелось вновь и вновь всматриваться, чтоб отметить те или иные изменения, произошедшие за последние десять секунд. Вежливая сдержанность по отношению к гостям в арабском мире компенсируется активной мимикой, жестами, игрой взгляда.
Помощница отпечатала бланк с нашим договором. Галя, будучи назначенной в качестве ответственного лица, поставила свою подпись.
Погуляв по Варзазату, умудрившись при этом потеряться в городке, о котором нам накануне рассказывали как о маленьком и ничего из себя не представляющем месте, усталые мы вернулись в отель.
Парни ждали нас в лобби зоне. Стало ясно, что объяснения не избежать. Как вести беседу? Мнения в нашем тесной кругу разбежались в противоположные стороны - от «сухо и без объяснений скажем, что не едем и всё» до «давайте расскажем, как у нас ограничен бюджет, и покажем выписки банковского счёта». Главное это сохранить лицо и добрые отношения, поэтому мы честно признались, что нашли приемлемо низкую цену и уже оплатили тур. Кровь отлила от смуглых лиц парней. Хасан издалека чуял недоброе.
Цена, предлагаемая парнями за одного человека была так высока, что мы даже не видели смысла в торге, тем более, что и программа нас не устраивала. Похоже, что в эту цену они вложили все свои статьи затрат - от проводов нас в кафе (хотя ели мы там, естественно за собственные деньги) до доплаты Хасану денег в качестве компенсации проигранного торга за номер.
-Мы показали вам отличное место для еды, магазин фруктов, мы дали вам номер. Не хорошо, - без эмоций сказали парни, сели в своё маленькое авто и укатили. Они почему-то ездили на машине, хотя их турагентство находилось через дорогу от Ля-Газель.
Вечером мы снова посетили Юсуфа, прогулялись по рынку и довольные своими подвигами вернулись в отель. Наш отъезд был назначен на восемь утра. Есть вероятность, что Хасан может ещё спать, поэтому мы решили расплатиться сегодня и поговорить на счёт возможности остановится на ночь по возвращении из пустыни.
Французским языком у нас владеет Лена. В данном случае под «французским языком» я имею в виду десять - пятнадцать фраз, касающихся в основном покупок, отеля и поиска дороги.
-Мы хотим заплатить, - сказала Лена.
Хасан улыбнулся. В воздухе запахло тревогой.
-Вот 500 дирхамов за две ночи, - продолжила она.
Хасан снова улыбнулся в усы и поправил:
-560.
-Почему 560?, - искренне удивились мы. Я настроилась на повторение вчерашних баталий. При этом у нас не было ниток, за которые можно было дёргать - от поездки в пустыню мы отказались, номер уже был наш, уходить нам не было резона.
Аллах - свидетель, мы честно пытались понять и даже были готовы к тому, что надо заплатить 280 дирхамов за каждую из ночей. И хотя разница в 30 дирхамов кажется смехотворной, надо понимать, что такое арабский мир, чтоб оценить смысл происходящего. Не уронить лицо - важнее всего.
-Может вы включаете налог?, - спросили мы. Но налог составлял один евро (11 дирхамов) и тогда сумма в 560 была даже ниже, чем мы должны оплатить.
Постепенно воздух раскалился. Ни одна из сторон не понимала, что думает и хочет вторая. Хасан активно пользовался теми словами, что нам были не ясны. Запас французского иссяк. Лена пошла в агентство по туризму, что было через дорогу. Парни - помогайки были нашей последней надеждой. Я села в кресло, закрыла глаза. Но даже с закрытыми глазами я чувствовала как ярость возрастает в голове Хасана.
-Он перережет нам всем глотки, - подумала я.
Пришла Лена. В агентстве были незнакомые ей люди, она не осмелилась просить их о помощи. Надвигалась ночь, Мы поняли нашу ошибку: надо было платить сразу или уже завтра при отъезде. Но оставлять вопрос нерешенным не хотелось ни нам, ни Хасану. Я вздохнула полной грудью:
-Ничего не остаётся, как позвать полицию. Правда на нашей стороне.
В Марокко существует туристическая полиция, орган, призванный смотреть за тем, чтоб хитроумные местные жители не угнетали бедных гостей страны. При этом, практически в ста процентах случаев дело решается в пользу туриста, так как он является слабой стороной.
Ребята смотрели на меня с отчаяньем в глазах.
-Да, зовём полицию, - подытожила я, выдержав их долгий взгляд.
Конечно, дед Хасан не знал русский язык, но слово «полиция» имеет интернациональный характер и звучание. Не успели наши умы насладиться образовавшейся тишиной, как он произнёс: «Хорошо, 500».
Мы одновременно повернули головы в его сторону. Пять секунд вакуумного полёта мысли. Казалось, что-то уносит наши думы в одном и том же направлении, затягивает их и не даёт вернуться обратно. Мы растерялись. Слишком быстро он согласился. Это как бежать, бежать и резко остановится. Тело по инерции движется вперёд, кровь несётся по руслу, сердце колотится птицей, а ты уже стоишь как вкопанный.
После парочки уточняющих вопросов, типа «Точно ли пятьсот», мы решили заплатить. В это время деньги были в руках у Гали. Она протянула их Хасану. Хасан взял деньги со своей стороны и зачем-то улыбнулся. Галя не отпускала руку. Купюра в пятьсот дирхамов повисла меж двух людей.
-А вдруг он завтра скажет, что мы ничего не платили?!
Галя потянула деньги обратно, Хасан - на себя. В моей голове опять мелькнула картинка с перерезанными глотками. В его лице было что-то дикое.
Воздух звенел от напряжения тихим звуком, надрывающим наш мозг. Так звенят провода на трескучем морозе.
Галя с силой рванула купюру к себе и Хасан выпустил её из рук. Всё тот же вакуумный поток понёс наши мысли за собой. Я знаю, что такое Чёрная дыра, засасывающая галактики, её дыхание чувствовалось в тот момент так отчётливо, что будь у нас чуть больше времени, я смогла бы описать её детали для физиков всего мира. Возможно, мне дали бы Нобелевскую премию, но дело в том, что вакуум засасывал и время тоже. Мы не владели ни секундой. Их не было совершенно!
Что остается, когда целая галактика исчезает с лица Вселенной? Остаётся неизбежность начинать всё сначала. И как там по Библии? «Сначала было - слово»? И слово было «хорошо».
-Хорошо, - сказал Хасан и спокойно вышел из комнаты.
Мы отходили от шока, успокаивали дыхание, выдвигали догадки, куда он мог бы отправится. Хасан вернулся через минуту с пачкой бланков в руке. Поясняя вслух каждое из своих действий, он написал стоимость за ночь (250), количество ночей (2), сумма итого (500). Отдал нам. Взамен мы отдали ему пятьсот дирхам.
Глупейшие улыбки, искажаемые от остаточного действия пережитого шока, расплылись на лицах всех присутствующих. Ветер играл с листовой. Муэдзин начал призыв на вечернюю молитву. Чёрная дыра с треском закрылась и исчезла в себе самой.
-Так мы приедем к вам после поездки в пустыню? - уточнила Лена.
-Да, да!, - на французском отвечал ей Хасан.
-И прайс будет тот же? Двести пятьдесят за ночь?
-Да, да!, - Хасан смотрел по-доброму и качал головой взад-вперёд.
Сидя на кровати, я не могла очухаться от произошедшего. Мне казалось, только что мы пережили что-то грандиозное, что-то масштабное, лицом к лицу столкнулись с чем-то новым и важным для нас. Арабский менталитет был встречен нами хоть и с запинками, но вполне достойно. Ночью мне снились сны, что к нам в номер ворвалась банда головорезов и их ножи приставлены к нашим глоткам. А когда муэдзин в пять утра начал воспевать величие Аллаха, я возрадовалась, что мы все живы и с грустью подумала: «Как же быть с рваной простыней?». Дело в том, что ещё в первую ночь я так отчаянно тянула заправленную под матрац простынь, что умудрилась порвать её. Потом я решила её зашить, чем окончательно испортила дело. Затем - распустила нитки, оставив следы. «Мы вернёмся и Хасан выставит нам счёт», - решила я, - Но это будет совсем другая история, а пока нас ждёт удивительная поездка в настоящую сказку Востока.
Ровно в восемь к Ля-Газеле подъехал джип и из него вышел широкоплечий красавец в национальной берберской одежде нежно-фиалкового оттенка.
-Меня зовут Яхья, - сказал он, и словно на ковре самолёте понёс нас вдаль по улицам Варзазата. Дед Хасан зашёл в номер, чтоб убедиться, что мы не прихватили ничего лишнего…
Мы проделали долгий путь из Марракеша в Варзазат. Наша цель была не этот тихий городок с домами цвета песочных куличиков, мы рвались в настоящие пески и дюны, мы метили в Мерзугу и пустыню возле неё. Поэтому жильё нам нужно было на день-два и только, что иметь время разузнать, где подешевле купить тур.
У автобуса нас встретили двое, назвали цену в 150 дирхамов за двойной номер и мы согласились. Я в это время держала пакетик с тем, что раньше было в моём желудке... Дорога, знаете ли, была не из лёгких, но о ней и о других дорогах я расскажу в другой раз, а пока...
Дед Хасан
Петляя по узким улочкам, которые, похоже, находятся в нескончаемой битве за свет фонарей, я пыталась запомнить маршрут нашего передвижения, чтоб иметь возможность вернуться к точке старта. Согласно сообщённому нам адресу отель Ля-Газель находится на Мухаммеда, 5. По моим сведеньям там же находился один из отелей, выбранный мною в качестве одного из вариантов проживания. Как потом оказалось, пять это не номер дома, а порядковый номер предыдущего правителя королевства. Мухаммеда 5 - это не адрес здания, это улица.
Мы миновали уютную кондитерскую, за прилавком стоял худощавый паренёк, а сами прилавки ломились от обилия сладостей. «Надо запомнить это место», - думала я и бойко шагала в конце нашего шествия, замыкая его. Озноб так и не отпустил меня. Сил не было. Обещанные 5 минут пути давно умножились на пять или даже шесть раз. И вот, нас вывели через арку на тёмный двор, пройдя который мы оказались у массивного одноэтажного здания, похожего на здание госучреждения. Восточной архитектурой тут даже не пахло. Там мы и увидели его впервые, он подошёл и встал позади наших друзей, став их тенью, одной на двоих.
Нас провели в номер с четырьмя кроватями, маленьким оконцем, и столом, на котором стоял телевизор.
- 330 дирхамов за ночь, - лихо огласили «помогайки».
Курс дирхама к рублю - один к четырём. И, несмотря на то, что цена была довольно приемлемой, мы приступили к святая святым в арабском мире - к торгу. Девочки приводили доводы, Андрей молчал, «помогайки» давили на тонкие нити туристической души, дед Хасан тихо качал головой. Спустя десять минут дело не двинулось с мёртвой точки, и я вступила в бой:
-А почему 330? У автобуса вы нам говорили 150 за каждый дабл, итого - 300? Вы подняли цену, и это при том, что многоместное размещение обычно стоит чуть дешевле, чем два дабла.
Мой английский оставляет желать лучшего, но в минуты душевного подъёма мои мысли независимо от языка изложения имеют чёткую структуру и несутся в мозг собеседника, словно «Сампсан» из Петербурга в направлении Москвы. Только и успевай улавливать. Они молчали. Я решила - сейчас самое время давить дальше:
-Дисконт! Нам нужен дисконт,! Так как два дабла стоили бы триста, то один на четверых мы хотим за двести пятьдесят! И это наша последняя цена!
Дед Хасан вторил: «но, но, но!». У парней округлились глаза, они назвали меня «Фатимой» и в их глазах читался намёк на восторг моим способностям сбивать цену. Я, не медля, схватила быка за рога и добила их своими доводами:
-До центра здесь идти не пять минут, а дольше; завтрак не включен; магазинов рядом нет. Где мы будем есть?! Сейчас низкий сезон! У вас пустой отель и ни одного туриста! Дисконт! 250 дирхамов за ночь за всех!
И театрально заглянула в свой список отелей. Парни помолчали, при этом их внешний вид показывал движение мысли. Это была одна мысль, идущая от человека к человеку. Увы, дед Хасан хоть и улавливал её, но не имел рычагов влияния, он работал как приёмник, но не как передатчик идей. Парни сказали: «Окей, 250 дирхамов за ночь за номер». У них явно имелся план.
К вечеру нас позвали на чай и стали настаивать на том, чтоб мы выслушали их предложения по части поездки в пустыню. Цена была удивительно высокой, а маршрут - неподходящим. Нас радовало присутствие в нём ущелий и пустыни, а также верблюдов и касб (крепостей), но фабрика по изготовлению ковров намекала на шопинг.
-Ещё ковров нам не хватало!,- сказали мы друг другу, и добавили в адрес наших потенциальных гидов, - Мы очень устали и хотим кушать, а затем мы возможно будем готовы подумать на счёт вашего предложения!
Тёмными улочками парни повели нас в местную едальню. Я обязательно потом расскажу о ней и о её гостеприимном хозяине - Юсуфе, и о вкуснейшем тажине и мясе в виде шашлычков, сегодня же скажу - это было божественно вкусно! Когда мы вернулись в отель, радость и чувство сытости переполняли нас. Дедушка Хасан улыбался в усы.
На следующий день нам не составило труда найти тур в пустыню с собственным джипом, с интересной программой и хорошими ценами.
-Вы первые туристы из России в нашем агентстве!, - искренне признался Камаль, владелец агентства, и выразительно заулыбался. Его глаза светились мягким светом, их чайный оттенок манил, в них хотелось вновь и вновь всматриваться, чтоб отметить те или иные изменения, произошедшие за последние десять секунд. Вежливая сдержанность по отношению к гостям в арабском мире компенсируется активной мимикой, жестами, игрой взгляда.
Помощница отпечатала бланк с нашим договором. Галя, будучи назначенной в качестве ответственного лица, поставила свою подпись.
Погуляв по Варзазату, умудрившись при этом потеряться в городке, о котором нам накануне рассказывали как о маленьком и ничего из себя не представляющем месте, усталые мы вернулись в отель.
Парни ждали нас в лобби зоне. Стало ясно, что объяснения не избежать. Как вести беседу? Мнения в нашем тесной кругу разбежались в противоположные стороны - от «сухо и без объяснений скажем, что не едем и всё» до «давайте расскажем, как у нас ограничен бюджет, и покажем выписки банковского счёта». Главное это сохранить лицо и добрые отношения, поэтому мы честно признались, что нашли приемлемо низкую цену и уже оплатили тур. Кровь отлила от смуглых лиц парней. Хасан издалека чуял недоброе.
Цена, предлагаемая парнями за одного человека была так высока, что мы даже не видели смысла в торге, тем более, что и программа нас не устраивала. Похоже, что в эту цену они вложили все свои статьи затрат - от проводов нас в кафе (хотя ели мы там, естественно за собственные деньги) до доплаты Хасану денег в качестве компенсации проигранного торга за номер.
-Мы показали вам отличное место для еды, магазин фруктов, мы дали вам номер. Не хорошо, - без эмоций сказали парни, сели в своё маленькое авто и укатили. Они почему-то ездили на машине, хотя их турагентство находилось через дорогу от Ля-Газель.
Вечером мы снова посетили Юсуфа, прогулялись по рынку и довольные своими подвигами вернулись в отель. Наш отъезд был назначен на восемь утра. Есть вероятность, что Хасан может ещё спать, поэтому мы решили расплатиться сегодня и поговорить на счёт возможности остановится на ночь по возвращении из пустыни.
Французским языком у нас владеет Лена. В данном случае под «французским языком» я имею в виду десять - пятнадцать фраз, касающихся в основном покупок, отеля и поиска дороги.
-Мы хотим заплатить, - сказала Лена.
Хасан улыбнулся. В воздухе запахло тревогой.
-Вот 500 дирхамов за две ночи, - продолжила она.
Хасан снова улыбнулся в усы и поправил:
-560.
-Почему 560?, - искренне удивились мы. Я настроилась на повторение вчерашних баталий. При этом у нас не было ниток, за которые можно было дёргать - от поездки в пустыню мы отказались, номер уже был наш, уходить нам не было резона.
Аллах - свидетель, мы честно пытались понять и даже были готовы к тому, что надо заплатить 280 дирхамов за каждую из ночей. И хотя разница в 30 дирхамов кажется смехотворной, надо понимать, что такое арабский мир, чтоб оценить смысл происходящего. Не уронить лицо - важнее всего.
-Может вы включаете налог?, - спросили мы. Но налог составлял один евро (11 дирхамов) и тогда сумма в 560 была даже ниже, чем мы должны оплатить.
Постепенно воздух раскалился. Ни одна из сторон не понимала, что думает и хочет вторая. Хасан активно пользовался теми словами, что нам были не ясны. Запас французского иссяк. Лена пошла в агентство по туризму, что было через дорогу. Парни - помогайки были нашей последней надеждой. Я села в кресло, закрыла глаза. Но даже с закрытыми глазами я чувствовала как ярость возрастает в голове Хасана.
-Он перережет нам всем глотки, - подумала я.
Пришла Лена. В агентстве были незнакомые ей люди, она не осмелилась просить их о помощи. Надвигалась ночь, Мы поняли нашу ошибку: надо было платить сразу или уже завтра при отъезде. Но оставлять вопрос нерешенным не хотелось ни нам, ни Хасану. Я вздохнула полной грудью:
-Ничего не остаётся, как позвать полицию. Правда на нашей стороне.
В Марокко существует туристическая полиция, орган, призванный смотреть за тем, чтоб хитроумные местные жители не угнетали бедных гостей страны. При этом, практически в ста процентах случаев дело решается в пользу туриста, так как он является слабой стороной.
Ребята смотрели на меня с отчаяньем в глазах.
-Да, зовём полицию, - подытожила я, выдержав их долгий взгляд.
Конечно, дед Хасан не знал русский язык, но слово «полиция» имеет интернациональный характер и звучание. Не успели наши умы насладиться образовавшейся тишиной, как он произнёс: «Хорошо, 500».
Мы одновременно повернули головы в его сторону. Пять секунд вакуумного полёта мысли. Казалось, что-то уносит наши думы в одном и том же направлении, затягивает их и не даёт вернуться обратно. Мы растерялись. Слишком быстро он согласился. Это как бежать, бежать и резко остановится. Тело по инерции движется вперёд, кровь несётся по руслу, сердце колотится птицей, а ты уже стоишь как вкопанный.
После парочки уточняющих вопросов, типа «Точно ли пятьсот», мы решили заплатить. В это время деньги были в руках у Гали. Она протянула их Хасану. Хасан взял деньги со своей стороны и зачем-то улыбнулся. Галя не отпускала руку. Купюра в пятьсот дирхамов повисла меж двух людей.
-А вдруг он завтра скажет, что мы ничего не платили?!
Галя потянула деньги обратно, Хасан - на себя. В моей голове опять мелькнула картинка с перерезанными глотками. В его лице было что-то дикое.
Воздух звенел от напряжения тихим звуком, надрывающим наш мозг. Так звенят провода на трескучем морозе.
Галя с силой рванула купюру к себе и Хасан выпустил её из рук. Всё тот же вакуумный поток понёс наши мысли за собой. Я знаю, что такое Чёрная дыра, засасывающая галактики, её дыхание чувствовалось в тот момент так отчётливо, что будь у нас чуть больше времени, я смогла бы описать её детали для физиков всего мира. Возможно, мне дали бы Нобелевскую премию, но дело в том, что вакуум засасывал и время тоже. Мы не владели ни секундой. Их не было совершенно!
Что остается, когда целая галактика исчезает с лица Вселенной? Остаётся неизбежность начинать всё сначала. И как там по Библии? «Сначала было - слово»? И слово было «хорошо».
-Хорошо, - сказал Хасан и спокойно вышел из комнаты.
Мы отходили от шока, успокаивали дыхание, выдвигали догадки, куда он мог бы отправится. Хасан вернулся через минуту с пачкой бланков в руке. Поясняя вслух каждое из своих действий, он написал стоимость за ночь (250), количество ночей (2), сумма итого (500). Отдал нам. Взамен мы отдали ему пятьсот дирхам.
Глупейшие улыбки, искажаемые от остаточного действия пережитого шока, расплылись на лицах всех присутствующих. Ветер играл с листовой. Муэдзин начал призыв на вечернюю молитву. Чёрная дыра с треском закрылась и исчезла в себе самой.
-Так мы приедем к вам после поездки в пустыню? - уточнила Лена.
-Да, да!, - на французском отвечал ей Хасан.
-И прайс будет тот же? Двести пятьдесят за ночь?
-Да, да!, - Хасан смотрел по-доброму и качал головой взад-вперёд.
Сидя на кровати, я не могла очухаться от произошедшего. Мне казалось, только что мы пережили что-то грандиозное, что-то масштабное, лицом к лицу столкнулись с чем-то новым и важным для нас. Арабский менталитет был встречен нами хоть и с запинками, но вполне достойно. Ночью мне снились сны, что к нам в номер ворвалась банда головорезов и их ножи приставлены к нашим глоткам. А когда муэдзин в пять утра начал воспевать величие Аллаха, я возрадовалась, что мы все живы и с грустью подумала: «Как же быть с рваной простыней?». Дело в том, что ещё в первую ночь я так отчаянно тянула заправленную под матрац простынь, что умудрилась порвать её. Потом я решила её зашить, чем окончательно испортила дело. Затем - распустила нитки, оставив следы. «Мы вернёмся и Хасан выставит нам счёт», - решила я, - Но это будет совсем другая история, а пока нас ждёт удивительная поездка в настоящую сказку Востока.
Ровно в восемь к Ля-Газеле подъехал джип и из него вышел широкоплечий красавец в национальной берберской одежде нежно-фиалкового оттенка.
-Меня зовут Яхья, - сказал он, и словно на ковре самолёте понёс нас вдаль по улицам Варзазата. Дед Хасан зашёл в номер, чтоб убедиться, что мы не прихватили ничего лишнего…