Ты важна или просто полезна?
Маша вечно пахала за троих. И на работе, и дома. До ночи гладила рубашки любовнику, а утром первая прибегала в пустой еще офис. По молодости сил хватало, и была надежда, что рано или поздно найдется тот, кто оценит. Сказка про Золушку была ее любимой.
Но с годами здоровье стало подводить, а принц все не появлялся, да и начальники миллионы не предлагали. Жизнь не ладилась, Маша постоянно очень уставала и не чувствовала себя счастливой. И в конце концов, она решила пойти к психотерапевту.
Во время терапии Маша стала осознавать, что главная надежда ее жизни, что кто-то вдруг увидит и оценит по достоинству ее полезность, - иллюзия. И чтобы жизнь поменять, от иллюзии придется отказаться. Это было больно.
Но при этом Маша начала замечать, что дышать становится легче, а тревога уменьшается. Появилась возможность видеть и что-то другое в жизни, кроме работы и вечно рабских каких-то отношений с мужчинами.
А теперь Маше предстояло сменить работу. Она была полна решимости выстроить на новом месте другие отношения.
"Чтобы на вас перестали ездить, снимите сначала с себя седло", - эта шутка из интернета стала Машиным главным девизом, и она была уверена что теперь-то уж точно все будет по-другому.
И вот, в первый же день на новом месте, та часть Машиной личности, которая уже умела наблюдать и рефлексировать, с ужасом, отвращением и злым сарказмом наблюдала, как Маша говорит соседке по кабинету: "Можешь, конечно, задержаться в перерыве. Я подстрахую". А потом еще Маша с готовностью взялась переделать в новой программе все таблицы для начальницы отдела - просто потому, что хорошо это умеет.
Почему? Почему опять она подставляется и показывает себя осликом, на котором возят поклажу? Почему она взваливает на себя ответственность за всех и все?
Потому что Маше было очень важно быть полезной и нужной. Несмотря на работу с психотерапевтом, все еще трудно поверить, что иначе кто-то будет ее ценить. Что кто-то будет с ней считаться. Ведь не считалась же с ней ее мама, когда Маша была маленькой, одноклассницы в школе и бывший муж. С раннего детства Маша привыкла быть очень удобной, никогда не болела, не капризничала, как другие дети. Всегда была готова выслушать мамины жалобы на отца, на мужчин-козлов. Несмотря на то,что сердце девочки разрывалось между жалостью к маме и любовью к папе.
В школе она давала всем списывать контрольные и домашки. За это ее не обижали. Но и всерьез не воспринимали - никто не спешил брать ее в компании и дружить. Она всегда была как полезная мебель.
Беда в том, что полезность никак не связана с ценностью, уважением и любовью. Полезную вещь все используют. А как сделать так, чтобы ценили?
Теоретически, Маша про это уже много читала и обсуждала с терапевтом. Но на практике все равно было очень страшно обозначать свои желания и границы. Казалось, что если она скажет, что ей что-то не подходит, от нее все сразу отвернутся, как от неудобной и ненужной. Как это все время было раньше.
Этот страх парализовывал, сковывал, сжимал ребра железными обручами. И заставлял вновь и вновь "надевать седло".
Другой опыт Маша принимала очень медленно. Как тяжело больной человек, который цедит бульончик по ложечке, и совсем понемногу начинает оживать и набираться сил. Так и Маша по чуть-чуть начинала верить терапевту. Совсем по граммочке.
“Головой” она давно уже верила. Видела, как терапевт идет ей навстречу в разных ситуациях, которые допускал этический кодекс.
Сами рамки терапии ее обескураживали. Как это - нельзя быть полезной терапевту? Как это - нельзя подарить подарок? Если она будет одной из обычных его клиенток, равной среди равных, он же не станет ее замечать и учитывать ее интересы. Но он замечал и учитывал. И это было странно.
Маша верила "головой", но не верила телом. Тело по-прежнему сжималось и деревенело в ответ на движение навстречу со стороны терапевта просто так, "ни за что". Но в их отношениях стало появляться все больше моментов тепла и доверия. Психолог искренне сопереживал Маше, замечал то, что даже она сама про себя не замечала. Прилагал усилия, чтобы понять ее. Ему было не все равно, что она переживает, что чувствует.
Она не была ему нужна как-то особенно, как она привыкла. Но она очевидно была ему важна.
Когда Маша осознавала это, у нее наворачивались слезы. И было очень страшно говорить об этом терапевту и плакать, не отворачиваясь. Плакать, глядя на НЕГО! И рассказывая ЕМУ, что она в этот момент чувствует! При этом почему-то становилось очень тепло. И исчезало одиночество. Становилось легко дышать, и она оказывалась в какой-то глубине себя, где уже давно было много забытой боли. Слезы текли, и боль выходила наружу вместе с ними. А терапевт был рядом.
Вот так примерно ощущается важность, ценность.
Когда другой человек тебя видит, и ему не все равно. Когда ты имеешь значение, независимо от того, что ты делаешь - просто по факту своего существования. Твои чувства важны собеседнику, и он их учитывает. Почему? Зачем ему это? Да потому что это базовая потребность любого человека - видеть другого и быть видимым. Доверять кому-то, чувствовать близость, радость оттого, что кто-то рядом, нежность, любовь. Эти чувства сами по себе целительны, им не нужно придавать дополнительную ценность в виде еще какой-то пользы.
Когда Маша смогла ощутить свою ценность, она стала замечать, что вокруг есть много людей, которые относятся к ней именно так. И поняла удивительную вещь: раньше эти люди тоже были рядом, но она их не видела, просто потому что не могла, не было этого ощущения в ее опыте. Постепенно круг общения Маши полностью изменился. В нем теперь оставались только те люди, которые умеют видеть и ценить друг друга, вне зависимости от того, кто кому полезен. И это была уже совсем другая жизнь.
Ну, а на новой работе все получилось. Вопреки опасениям, начальница и коллеги не стали на Маше "ездить". Несмотря на то, что иногда желание быть полезной "включалось" у Маши автоматически, и приходилось его отсекать уже осознанно.