О хотении (из "Незрелых мыслей вслух...")
Не дает мне покоя ощущение не столько различности фрейдизма и юнгианства (об этом я уже писала), сколько их правоты в отношении то ли разных типов человека, то ли разных частей психического узора той или иной личности... Сегодня хочу поразмышлять чуток о хотении в двух его формах - волении и желании. Пишу не как психоаналитик, а как познающая себя - мыслью - женщина.
I. Желание - это модус воли-к-власти, объект которого всегда - вне человека. Именно поэтому такая воля становится волей-к-владеть/иметь/подчинять. Переживание власти желания есть продукт переживания нехватки. Например, Эго нарцисса поражено им насквозь в любом из его вариантов (будь то гордец/господин, будь то раб/не принимающий и не верящий в себя человек): его Эго есть черная дыра. И эта черная дыра не желает знать ни о каких там Тени или Самости, ибо только Персона ей необходима для привлечения к себе нужных ресурсов.
Основной проблемой такого человека становится то, что сквозь призму желания он все вспринимает как ресурс, как исчерпаемый ресурс, отсюда - непокидающая его тревога даже в ситуации благополучия: изнанкой обладания является страх потери.
Такая воля-к-власти (падшая в социальность воля-к-жизни) ассоциируется с фигурой Отца (фрейдизм и неофрейдизм, в частности, Лакан), ибо отцовство - более социально по происхождению (об этом хорошо рассуждает М. Мир в "Мире детства"), чем материнство.
Воление - это чистая спонтанность, воля-к-самобытию, к раскрытию себя. Такая воля оборачивается волей-к-могуществу (высший регистр ницшевской воли-к-власти), к наиболее полному и целому предъявлению себя. Источником воления оказывается Самость человека, которая - избыточна, ибо она - чистая потенция себя самой, и ее проявления неисчерпаемы ("Для всех я сделался всем", - сказал ап. Павел). Воление питает свободу и самодостаточность человека, поэтому его Эго более ориентируется на открытость, любовь, творчество, на трансформацию своей Тени, чтобы стать идеальным сосудом для Самости.
Основной проблемой такого человека является избыточность, не нашедшая себе применения (так и вспоминается здесь Настасья Филипповна!) или реализуемая по чужому сценарию.
Неутомимость, неукротимость и избыточность воли-к-жизни ассоциируется с фигурой Матери. Самодисциплинирующая воля - с фигурой Отца (юнгианство).
II. Желание, например, инициирует переживание времени как ресурса, которого всегда жалко, которого всегда не хватает, впрочем как и пространства: оно всегда - подходящее или не походящее. Воление волит там, где находится человек в этот момент (разве вам не случалось записывать мысль, где попало?), и "свободного времени столько, сколько надобно" (М.А. Булгаков), ибо не время дает возможность волению, а само воление сгущает время до момента вечности.
Желание хочет то, что уже есть и было, чем и замыкает мир, воление хочет того, чего еще не было в ставшести своей - себя.
Думается, в любом человеке здесь-и-сейчас одна из форм хотения берет вверх: он то действует из страха, то и любви и творческого порыва. У некоторых из них формируется устойчивый узор отношений между волением и желанием, любовью/творчеством и страхом. Причем, все это не имеет отношение к успешности или счастью, но - к свободе или ее отсутствию.
III. Понятно, что воление предпочтительнее желания, ибо воление - красиво (оно - сама мощь жизни, свободное и духоподъемное), а желание в сути своей - пошлое (заземленное, приземленное, зависимое). Отсюда, вопросы:
- как нехватку перекрыть избыточностью?
- как желанию уступить место волению?
- как волю-к-власти перобразовать в волю-к-мощи (могуществу)?
Видится мне, что избыточны лишь творящие и любящие...